Все свои деяния, решили апостолы, надобно вершить как следует.
Лорен, глядя, как перед ним разбегается сонм красных галочек, решил сходить к машине и взять свои сэндвичи. По заповеди апостолов следует целиком и полностью предаваться чувственным наслаждениям. Пока еще возможно.
Глава 2
СОРОК ОДНА ЦЕРКОВЬ ГОРОДА АТОЧА ПРИВЕТСТВУЕТ ВАС. Плакат стоял на границе Аточи, недалеко от длинной череды загородных баров и клубов. Сорок одна церковь поддерживала в округе «сухой закон» с 1919 года, и хотя Администрация разрешила продажу спиртных напитков в разлив, торговля спиртным навынос все еще оставалась нелегальной. Потому‑то на целые мили вдоль пыльной и холмистой дороги между Аточей и медным рудником тянулись заведения, где шахтеры могли бы пропить свои деньги, не успев донести их до дому. Муниципалитет и правление округа установили долговременное соглашение, разделив ответственность за правопорядок в этой местности. Гражданское ополчение, призванное помогать шерифу в случае необходимости, было здесь слишком рассредоточено, чтобы действовать в опасной ситуации достаточно эффективно.
Лорен проскочил в открытые ворота и еще полмили пилил по грязному проселку. За восьмифутовым забором маячил дом на колесах с раздаточным окошком. Лорен
пристроился за голубым пикапом «GMC», по бамперу которого шла надпись: НЕ ТРАТЬ ДЕНЬГИ НА ВЕЩИ. РАБОТАЙ НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ. Шофер пикапа, женщина в клетчатой рубашке и косынке, уже расплатилась за две упаковки пива, по шесть банок в каждой.
Теперь Лорен занял ее место.
– Привет, Лорен.
– Привет, Мэдди.
– Что тебе принести?
Мэдди Домингос, круглолицая светловолосая женщина, жена одного из кузенов Киприано, была самой крупной на Сити‑лайн подпольной торговкой спиртным.
– Они закрыли шахту Аточи, – сказал Лорен.
С лица Мэдди тут же сошла улыбка, она вмиг стала озабоченной.
– Черт возьми, – расстроилась Мэдди. – Нам с Сэлли снова придется отчаливать.
Сэлли был ее младшим сыном.
– Я хочу, чтобы ты закрылась на эти выходные, – продолжил Лорен, – мне придется прошерстить все бары.
Похоже, Мэдди колебалась.
– Вряд ли я соглашусь на это, Лорен. На выходные приходится львиная доля моей выручки.
– Ты закроешься, Мэдди. Рубен закрывается. И Кевин тоже.
– А как насчет Конни Дювашель?
– Люди идут к Конни не ради выпивки.
– Рубен и Кевин меня не касаются. Я бы пообещала тебе, Лорен, но если Сэлли понадобится помощь, я буду работать.
Лорен пристально посмотрел на нее.
– Это не просьба, Мэдди.
Она моментально взъерепенилась.
– Черт возьми, Лорен. За что я тебе плачу?
В мгновение ока Лорен выпрыгнул из «фурии», подтянулся в оконном проеме, и еще через секунду его голова и плечи уже оказались внутри. Мэдди отпрянула, глаза ее округлились от ужаса. Шеф полиции кипел от ярости, но тем не менее успел заметить ее красный халат и голубые тапочки.
– Ты только что подпольно продавала спиртные напитки, – заявил Лорен. Тонкая алюминиевая оконная рама изогнулась под тяжестью его тела и подалась вовнутрь. – Я могу арестовать тебя за это. А то, что я видел собственными глазами, дает мне право вышибить дверь, сделать обыск и конфисковать твою лавчонку!
Испуг на лице Мэдди сменился выражением оскорбленного самолюбия.
– Моя лавчонка стоит пятнадцать тысяч!
– В таком случае, чтобы сохранить ее, ты сейчас закроешься до понедельника, или я не прав? – поинтересовался Лорен. – Впрочем, это просто моя рабочая гипотеза.
– Хорошо, – быстро согласилась она, – я закроюсь.