Но куда же держит путь эта милашка с неженской поклажей?
И вот ему уж рисуется уютная дачная развалюшка с буржуечкой и косматым садом Да и пусть пила всего лишь предупреждающий знак, символ, но такой честный, прямой, без жеманства!
Влюблен, уже влюблен! И это при том, что он даже имени чаровницы еще не знает!
Росита Дельгадо? Да это просто песня!
«Historia de un amor»
Упражнение
на бревне
Екатерина Адасова-Шильдер
В маленьком подмосковном городке находился большой институт, в который поступила Верочка. С Верочкой поступил в этот институт и ее одноклассник друг Егорка, высокий, длинноногий парень.
А помнишь, как я тебя уговаривала в физмат-школу перейти, напоминала иногда Верочка.
Поступили друзья на разные факультеты. Провожая Егора на учебу в другой город, его мама просила, чтобы он не женился на Верочке. Егор обещал не торопиться с таким важным для всех решением. Только Верочка не знала о таких разговорах ничего.
Теперь мы вместе учимся. Было бы неплохо, если бы Виктор с нами поступил, печально напоминала Верочка. Но он все же попал в другой институт, а хотелось бы вместе учиться. Ты, я и Виктор.
Егор встречался с Верочкой часто. Он заботился о Верочке, помогал ей в учебе, ведь на первом курсе все предметы у них были одинаковые математический анализ, общая физика, общая химия. Нужно было долго и старательно заниматься. Так ловко была составлена программа, что у молодых людей не было времени на досуг. Вообще, никакого свободного времени на личную жизнь не оставалось.
Нам вместе хорошо учиться в одном институте, констатировал Егор.
Нет сомнения, соглашалась Верочка. Другие знакомые появятся только в конце учебы.
Старательного Егора никакие посторонние мысли от учебы не отвлекали. Ему и с Верочкой хватало проблем. А Верочка тосковала, учиться ей было не трудно, но она не привыкла в одиночестве учиться, не привыкла часами сидеть в библиотеке, так как в общежитии найти тихое время для выполнения заданий не всегда получалось. Но был один предмет, который Верочка ненавидела.
Знаешь, Егор, у меня проблемы с физкультурой, жаловалась она, заглядывая в его черные глаза.
Что же делать? огорчался Егор. Здесь я не могу тебе помочь.
А сдай за меня физкультуру, предложила Верочка. У меня мигрень, у меня хандра, у меня меланхолия!..
Она сидела на кровати в бордовом вельветовом платьице, подложив под спину подушку, а белый кружевной воротничок оттенял ее бледное и печальное личико.
Сдать не могу. Но поговорю с физруком, пообещал Егор.
И в тот же вечер Егор отправился в спортивный зал, который размещался в отдельном корпусе. В группе, в которой должна была заниматься Верочка, всего было девять девушек.
У нас занятие, заметив Егора, сказал тренер, бывший известный хоккеист.
А можно мне за Верочку сдать зачет по физкультуре? спросил Егор.
Подумай, что ты сказал, ответил тренер.
Но Егор не особенно вдавался в полученный ответ, у него была другая задача, которую он должен был решить. Так он привык делать.
Верочка упала с бревна здесь на занятии, продолжил Егор.
Так я ее отпустил с того занятия, уточнил тренер.
У нее оцарапаны ладони, она с каната чуть не свалилась, добавил Егор.
И с этого занятия ей было разрешено уйти, вспоминал тренер. Не помню ни одного занятия, чтобы она осталась до конца.
Видите, с ней еще что-нибудь может произойти! Вот опять будут занятия на бревне, она упадет и сломает руку или ногу. Травма. Она очень слабенькая и нежная, убеждал Егор.
Последние слова привели к тому, что тренер надолго задумался, он, возможно, представил, сколько будет неприятностей, если это неуклюжее создание действительно что-то себе повредит.
Аргументы серьезные. Только нужна справка, что она освобождена от физкультуры. Будет ходить с женщинами, преподавателями английского языка. Занятия там без нагрузок.
Воодушевленный Егор побежал в медсанчасть. Верочку там знали. Она приходила к доктору, жалуясь на головные боли, на слабость и вялость. Хоть и была она маленькой и тоненькой, Верочка производила впечатление энергичной девушки.
Мне нужна справка. Напишите освобождение от физкультуры, сразу начал Егор с главной просьбы.
А что с тобой? удивилась доктор, которая первокурсников знала хорошо, ведь все проходили у нее медицинскую комиссию. Слабых и больных в институт не принимали.
Не со мной. С Верочкой, ответил Егор.
А с ней-то что? удивилась доктор.
У нее мигрень, сообщил Егор. Лежит в постели.
Недавно здесь была. Лекарства ей выписала. Утром, чтобы была бодрой, вечером, чтобы спокойной. Пусть сама придет, заметила доктор. Ты зачем пришел?
Я ей помогаю.
Действительно, странные у этой Верочки болезни. Сказала, что из семьи рабочих, а болезни, как у девушки из дворянской семьи.
А таблетки она пьет, мы вместе в аптеку ходили, так все вышли на нее смотреть, когда увидели рецепт, вспомнил Егор. Еще Верочка упала с бревна и сильно ударилась.
Доктор задумалась, может быть, она поторопилась, выписав такой молодой девушке сильные лекарства, или поняла, что Верочка будет ее пациенткой еще долго. Упоминание бревна, которое, по всей видимости, не поддается такой слабенькой девушке, тоже повлияло на решение доктора.
Надо было ей справку такую раньше дать, но нельзя было не взяли бы ее тогда в такой институт, объяснила доктор.
Решив не откладывать до следующего дня встречу с тренером, Егор помчался в спортивный комплекс, в зал для занятий физкультурой.
Вот моя справка, передал бумажку с печатью тренеру Егор.
Не твоя, а Веры, уточнил тренер. Такого поклонника, как ты, еще поискать нужно. Но ведь она слабенькая, как ты потом с ней жить-то будешь? спросил тренер, внимательно разглядывая Егора.
Но кто-то должен о Верочке заботиться, ответил Егор. Такая доля мне досталась.
Егор летел к Верочке, чтобы сообщить, что ненавистный ей предмет будет сдан легко, и не придется ей ходить по бревну, а потом падать. О слабых девушках тоже кто-то должен заботиться.
Желтая стена
Марина Крук
«О, этот Юг, о, эта Ницца!..
О, как их блеск меня тревожит!
Жизнь, как подстреленная птица
Подняться хочет и не может»
Федор Тютчев «Лазурь чужих небес».
Развод и тумбочка между кроватями! Так они шутили, когда были молодыми. Сейчас же было не смешно. Таня так и сказала Андрею, что все нажитое за долгие годы брака делим пополам. Он согласился.
Потому что время, проведенное с ней, как будто бы напрочь исчезло. Как будто бы и не было вовсе этих долгих совместных лет. Осталась одна пустота. Вот так накатила вмиг и осталась вместо той злополучной тумбочки. Теперь вроде бы и назад не хотелось и вперед не получалось. Кризис! Короче, какая разница. Развод, так развод.
Таня наколбасила сама себе кофе из старой кофемашины. Та вредничала и не хотела больше выдавать давление в пятнадцать бар, то и дело заплевывая молоком убитую кухню.
Рисунок Марины Крук
Ну и фиг с вами, вместе взятыми! огрызнулась женщина. Да, может она и женщина, но в принципе хорошо сохранившаяся. И у нее все еще будет. Там. Впереди. А что? Сколько можно просить ремонт на кухне? Сколько эта желтая стена будет ее раздражать своей наглой яркостью? Еще сочной, но местами потёртой спинками стульев. Возраст требовал что-нибудь посдержанней, постильней и посовременней. Посолидней и постатусней. Говорят же, что наш дом отражение нашей души. Нашего внутреннего состояния. Вот ее душа и просила перемен.
Таня поглядывала на улицу, пробуя горячий латте, и вместо мечтаний о новой однушке, которую купит после раздела совместного имущества, почему-то вспоминала их первый поцелуй.
Тогда, почти тридцать лет назад, вытянутые студенческие губы были антонимом злобному оскалу клыков щуки, купленной в троллейбусе Андреем за один доллар. Брошенная на снег в порыве страсти, щука с явным презрением оценивала происходящее своим мертвым стеклянным глазом.