Фалькони встал перед ней на колени:
Я могу для тебя что-то сделать?
Кира удивилась и на мгновение задумалась.
Нет, но Спасибо. Единственное, что можешь сделать ты, я или кто угодно найти способ положить конец этой проклятой войне.
Конечно, это было бы неплохо.
Она вытерла глаза тыльной стороной ладони.
А что с твоей семьей? Ты
Вспышка боли омрачила его глаза.
Нет, и они слишком далеко, чтобы просто позвонить. И я не знаю, хотят ли они меня слышать.
Ты не можешь этого знать, сказала Кира. Не можешь знать наверняка. Посмотри, что творится. Может быть, скоро наступит конец всему. Ты должен пообщаться с родителями. Если не сейчас, то когда?
Фалькони немного помолчал, потом похлопал ее по плечу и поднялся на ноги.
Я подумаю об этом.
Расплывчатый ответ, но Кира понимала, что ничего сверх того от Фалькони не добьется. Она тоже встала:
Иду в свою каюту. Хочу ответить родителям до того, как мы прибудем на «Орстед».
Фалькони хмыкнул, уже погрузившись в изучение почты на экране.
На твоем месте я бы не рассчитывал на то, что Лига позволит тебе передать сообщение. Не говоря уже о медузах. Держу пари, канал связи с Вейландом забит, как гальюн у нас в трюме однажды.
На мгновение Кира утратила уверенность в своем решении. Затем, примирившись, она успокоилась и сказала:
Неважно. Я должна попытаться, понимаешь?
Семья для тебя так важна, да?
Естественно. А для тебя нет?
Капитан не ответил, но она увидела, как напряглись его плечи.
4
Семь часов.
Они прошли быстрее, чем ожидала Кира. Она вернулась в свою каюту и записала ответное сообщение семье: рассказала, что произошло в системе Жукхи (утаив, как и в отчете Хоусу, что причастна к сотворению Утробы), и даже показала кое-что из того, на что способен Кроткий Клинок, подняв руку и вырастив копию цветка Полуночного Созвездия на своей ладони. Она надеялась, что это вызовет улыбку у отца. По большей части она ограничилась общими добрыми пожеланиями, настоятельно советовала не покидать укрытия и напоследок сказала:
Надеюсь, вы получите это сообщение на будущей неделе или около того. Не знаю, что от меня потребует Лига, но, скорее всего, на какое-то время мне запретят поддерживать с вами связь Держитесь, что бы ни происходило на Вейланде. Есть шанс, что с медузами удастся заключить мир, и я приложу все усилия, чтобы это произошло как можно быстрее. Так что не сдавайтесь, хорошо? Не сдавайтесь Люблю вас. До свидания!
Записав сообщение, Кира несколько минут провела в темноте с закрытыми глазами, чтобы дыхание замедлилось и спал лихорадочный жар.
Затем она взяла себя в руки и вернулась в рубку. Вишал уже был там. Вполголоса он разговаривал с Фалькони и Воробьем. Доктору приходилось наклонять голову, потому что он был выше ростом.
это скверно, док, сказал Фалькони. Серьезно. Если ты хочешь покинуть «Рогатку», я не против. Мы можем найти другого
Вишал замотал головой, не дав ему договорить.
Нет, в этом нет необходимости, капитан, но я благодарю вас. Мой дядя сказал, что даст мне знать, как только что-то прояснится.
Воробей похлопала его по плечу Вишал даже вздрогнул от неожиданности.
Ты же знаешь, док, что мы тебя прикроем. Если я могу чем подсобить просто скажи, и она присвистнула, фьюить и я тут как тут.
Казалось, поначалу Вишал был оскорблен ее фамильярностью, но затем успокоился и ответил:
Мне важна ваша поддержка, мисс Воробей. Правда.
Усевшись в кресло, Кира испытующе посмотрела на Фалькони.
<Что произошло? Кира>
<Медузы разрушили цилиндрическую станцию, на которой живет Вишал. Фалькони>
<Черт. Его сестры и мама целы? Кира>
<Возможно, они успели выбраться, но пока новостей нет. Фалькони>
Когда Вишал подошел к столу, Кира сказала:
Фалькони все мне рассказал. Чудовищно. Мне очень жаль.
Вишал опустился в кресло рядом с Кирой. Он нахмурился и помрачнел, но голос его по-прежнему был мягким.
Спасибо за вашу доброту, мисс Кира. Я уверен, что все будет хорошо, с Божьей помощью.
Кире оставалось только надеяться, что он прав.
Она вышла в дополненную реальность и включила трансляцию с корабельных камер заднего обзора; она видела, как «Рогатка» приближается к Юпитеру, окаймленному пестрыми полосами, и крошечному пятнистому диску Ганимеду.
Вид Юпитера во всем его оранжевом великолепии с мучительной силой напомнил ей Зевса в небе Адрастеи. Неудивительно: первые исследователи дали имя Зевсу именно из-за сходства планет[3].
Ганимед по сравнению с Юпитером казался просто крохотным, хотя это был крупнейший спутник планеты, крупнее даже, чем Меркурий (подсказала Кире дополненная реальность).
А станция «Орстед» пункт назначения их путешествия казалась просто пылинкой, парящей высоко над испещренной кратерами поверхностью Ганимеда. Кроме нее на орбите Ганимеда находилось еще несколько сверкающих пылинок поменьше многочисленные пассажирские и грузовые корабли и дроны, сновавшие вокруг станции.
Кира вздрогнула. Она ничего не могла с собой поделать. Ей часто казалось, что она осознаёт необъятность пространства, но снова и снова она убеждалась, что это не так. Человеческий мозг просто неспособен воспринимать космические расстояния и масштабы. По крайней мере, мозг обычного человека. Возможно, разум корабля способен на большее. Ничто из того, что построили люди (и когда-либо построят), не сравнится с этой безмерной пустотой.
Она отвлеклась от этих мыслей и вновь перевела взгляд на станцию. Даже самые опытные космонавты могут тронуться рассудком, если будут слишком долго вглядываться в пустоту.
Кира всегда мечтала побывать в Солнечной системе, особенно на Земле, посетить эту великую сокровищницу биологических видов. Но она и представить себе не могла, что путешествие будет таким: торопливым, изматывающим, омраченным войной.
Тем не менее вид Юпитера заворожил ее, и она сожалела, что Алана нет рядом, чтобы разделить с ней эти впечатления. Они неоднократно обсуждали, как хорошо было бы накопить денег и позволить себе отпуск в Солнечной системе. Или получить грант на исследования и отправиться к Солнцу за счет компании. Впрочем, все это были просто воздушные замки, пустые рассуждения о несбывшемся будущем.
Кира заставила себя отвлечься от этих воспоминаний.
Через несколько минут в дверях появилась Нильсен.
С кораблем все в порядке? спросил Фалькони.
Насколько возможно, ответила Нильсен. С инспекторами проблем не должно быть.
Если не считать Итари, заметила Кира.
Первый помощник сухо улыбнулась:
По крайней мере, они не смогут обвинить нас в том, что мы нарушили карантин. Надлежащего биоконтроля при взаимодействии с медузами не было с первого дня.
Она подошла к столу и села в кресло напротив Вишала.
Воробей недовольно зарычала и посмотрела на Нильсен:
Ты видела, что удумали стелларисты?
Мм. Не хуже, чем экспансионисты или экологисты. Будь они у власти, сделали бы то же самое.
Воробей покачала головой:
Это просто самоуговоры. Премьер пользуется тем, что объявлено чрезвычайное положение, чтобы прессовать колонии по полной программе.
Тьфу, сказала Кира.
Почему она не удивилась? Стелларисты всегда ставили интересы Солнечной системы превыше всего. До какой-то степени их можно было понять, но восторга их политика у нее не вызывала.
Выражение лица Нильсен было непроницаемо любезным.
Это довольно радикальная точка зрения, Воробей.
Поживем увидим, сказала Воробей, тряхнув короткостриженой головой. Когда закончится эта заварушка (если хоть кто-то выживет), мы даже плюнуть не сможем без разрешения от Кабминземшара. Зуб даю.
Ты переоцениваешь
Да кого я уговариваю? Ведь ты с Венеры. Конечно, ты всегда будешь горой за землян, как и все, кто вырос, витая в облаках.