Закусив губу, я распрямляюсь и прохожу через арку из бамбука.
Большую часть комнаты занимает огромный круглый стол с серебристыми заклепками по краям. На его отполированной поверхности виднеются годовые кольца дерева, которые слегка искажают несколько царапин и потертостей. В центре вращается яркая голограмма герцогства Победы, оказавшаяся намного больше, чем я предполагала. Я вижу поля, соборы и деревню возле доков, но они занимают не больше четверти голограммы. Помимо них есть еще три треугольных участка, разделенных огромными стенами. А в самом центре находится круг из деревьев.
Когда голограмма смещается, мне удается разглядеть и дворец. Его окружает множество башен, которые будто разрослись, словно споры. Помимо них дворец окружает еще двор, выложенный из белого камня, и цветущие сады в стеклянных теплицах. Большая широкая лестница ведет к двум дверям, которые кажутся выше, чем некоторые здания, а ее поверхность украшают морды мифических существ и плитки, мерцающие, словно кусочки льда и алмазов и создающие впечатление чистоты снегопада.
Это самый потрясающий замок из всех, что я видела.
Прости, что пришлось нанести тебе еще одно ранение, говорит Анника с другой стороны стола.
Она взмахивает рукой над голограммой, и та моментально растворяется без следа, и направляется ко мне, сложив руки за спиной.
Я поджимаю губы, вспоминая ее нож.
Видимо, догадавшись, о чем я подумала, она вытягивает руки перед собой с раскрытыми ладонями.
Мне пришлось это сделать. Все проходят такую проверку, когда впервые прибывают в Поселение. А Гилу пришлось пройти через это и во второй раз, после того как он сбежал из Войны.
При упоминании имени я поворачиваюсь и смотрю на парня, чье суровое лицо теперь обращено к Аннике.
Поле битвы, о котором он упоминал
Гил выжил там?
Меня зовут Анника. Приятно познакомиться, протягивая мне руку, говорит женщина.
Я не отвечаю ей, пытаясь понять, не скрывается ли за этой любезностью очередная подстава.
Не будь грубой, ворчит она еле слышно. Все живущие здесь твои друзья.
Ты напала на меня, напоминаю я. Я понимаю, у тебя были на то причины, но это не означает, что мы стали друзьями.
Гил напрягается, и я тут же бросаю взгляд на его кинжал, чтобы убедиться, что он все еще заткнут за пояс. Не знаю, приведут ли мои слова к каким-то последствиям и существуют ли какие-то правила неповиновения лидеру, но если все мои силы заключены в моих словах, то я с радостью этим воспользуюсь.
Если я тебе не друг, то кто? ласково спрашивает Анника, пытаясь сломить мое сопротивление.
Тот, кому я пока не доверяю, честно признаюсь я.
Она медленно кивает, принимая мою точку зрения, словно понимает, что она оправданна. Словно я не первая, кто так плохо реагирует на их «гостеприимство».
Знаю, тебе в это трудно поверить, но я не желаю тебе зла. И, несмотря на твое мнение о наших проверках, мне бы хотелось однажды стать твоим другом. Поэтому предлагаю начать с простого рукопожатия и посмотреть, что будет дальше.
Что-то подсказывает мне, что это большее, на что мне можно надеяться, поэтому я обхватываю ее руку.
На ее лице тут же вспыхивает улыбка.
Нами, верно? спрашивает она, и я киваю. Добро пожаловать в Поселение. Мы очень рады, что ты присоединилась к нам.
Неровные половицы скрипят, и рядом с ней появляются Ахмет, Тео и Шура.
Если все, что они рассказали мне о Колонистах, правда, то находиться здесь намного безопаснее, чем скитаться в одиночестве. Конечно, эта мысль не помогла мне простить удар ножом в сердце, но помогла принять решение, что стоит попытаться найти с ними общий язык.
Мы рады, что ты не Туз, проведя рукой по каштановым кудрям, с усмешкой говорит Тео.
Прости, что маме пришлось тебя ударить. Шура морщит веснушчатый нос. Пожалуйста, не злись на меня, что не предупредила тебя об этом.
Я перевожу взгляд с нее на Аннику, не находя общих черт.
Многие создают новые семьи в Бесконечности, удивившись моей реакции, говорит Анника. Это помогает нам лучше понять этот мир. Помогает быстрее принять происходящее.
Когда проводишь с кем-то бок о бок сотни лет, начинаешь относиться к ним как к членам семьи, улыбаясь приемной матери, добавляет Шура.
Я указываю на их одежду, а затем обвожу рукой комнату.
Большая часть этих вещей выглядит современно. А несколько сотен лет вернули бы вас в каменный век. И если один из вас не «Флинтстоун»[5], не понимаю, как такое возможно.
Здесь время течет иначе, объясняет Ахмет. Вернее, времени нет вообще. Наше существование неизменно. И то, что мы воспринимаем как течение времени в Бесконечности, не имеет никакого отношения к тому, что происходит в мире живых. То, что мы посчитаем здесь неделей, там может занять секунды, а может и годы. Здесь нельзя применить какие-то научные знания или формулы. Наши оси времени не параллельны.
Так для моей семьи Я замолкаю, пытаясь осмыслить все, что он сказал.
Они могут еще не знать, что ты умерла. Или уже прожили двадцать лет. Единственное, что нам известно, что, проведя здесь какое-то время, ты почувствуешь Ахмет кривит рот, подбирая слова.
будто прошло несколько жизней, заканчивают Тео и Шура в унисон, а затем ухмыляются друг другу.
Это знак очень долгой дружбы.
Вот почему, продолжает Анника, нам кажется, будто мы прождали тебя целую вечность.
В комнате повисает тишина, и я понимаю, что все смотрят на меня.
Даже Гил, хотя его взгляд гораздо более напряженный.
Наш Герой, расправив плечи, говорит Анника.
Я качаю головой и отмахиваюсь от ее слов.
Нет, ты ошибаешься. Я не Герой. Перевожу взгляд на Аннику. Я знаю, что произошло как я умерла. Но один взрыв адреналина не делает из меня героя. Проклятье, да я пауков боюсь. Так что если это какой-то значимый момент для вас, то простите, что разочаровываю, но вы выбрали не того человека.
Комнату заполняет дружный смех. Даже на хмуром лице Гила появляется улыбка.
Мои щеки начинают пылать. Видимо, я ляпнула какую-то глупость. Анника тепло улыбается мне и обводит рукой комнату:
Ты значима не больше, чем мы. Мы все здесь Герои. И королева Офелия боится нас больше всего на свете ну, помимо собственной смерти. Потому что в истории человечества есть герои. Она делает шаг ко мне. Герои это те, кто управляет собственным разумом. Те, кого Колонисты считают угрозой. Потому что, пока мы существуем, у людей все еще есть шанс. Мы все еще можем сражаться.
Значит, я не особенная или необычная.
Выражение лица Анники смягчается:
Необязательно быть особенной, чтобы иметь значение для нашего общества. Нас очень мало, и мы выживаем лишь потому, что держимся вместе. Она обводит взглядом присутствующих. А еще жители Поселения считают своей миссией спасти как можно больше людей из Распределителя. Хотя уже очень давно люди не оставались в сознании достаточно долго, чтобы увидеть наш зов.
Я вспоминаю огоньки в комнате, призывавшие меня последовать за ними.
И указывавшие мне путь.
Это были вы? ахнув, спрашиваю я.
Она улыбается:
Это сделал Ахмет. Наш лучший инженер. Он очень ловко перестраивает основы Бесконечности.
Ахмет трет затылок.
Просто я всегда хорошо разбирался в компьютерах.
Я смотрю на Тео и вспоминаю, как он ударом сбил преследующие нас машины, а затем на Шуру, которая спрятала нас от чужих глаз, пока мы не оказались в безопасности.
После этого мой взгляд устремляется к Гилу. Интересно, какой способностью обладает он? И так ли она разрушительна, как у Тео?
Я опускаю глаза на свои слегка дрожащие руки.
Означает ли это, что и у меня есть способности?
Но тут же отбрасываю эти мысли. Я не ощущаю в себе никаких способностей. Мне кажется, что я падаю с неба в полном одиночестве, отчаявшаяся и смирившаяся с неизбежным столкновением.