Что в уличной, что в ресторанных, что в прочих драках есть противоречащая любым эстетическим нормам специфика, совсем необязательно дающая стопроцентное преимущество боксеру. Вообще-то ген удовольствия от участия в драке присущ большинству мужчин. Не у каждого, разумеется, природный к ней талант или ею же заложенное присутствие духа. Умением хорошо драться награждают и литературных героев, и уж обязательно кинематографических. Поэтому лицемерием было бы во всех случаях осуждать боксера за драку в быту, даже сознавая его (вооруженного умением) опасность, за что он и несет ответственность по закону. Но на законы надейся, а сам не плошай
Конечно, чаще всего боксера пугаются и отдают ему инициативу, а себя на милость вероятному победителю. Но иной потерпевший, отчаявшись, делается, в свою очередь, опасным и тогда способен на чрезвычайно экстравагантные решения. Я, например, слышал, что известного боксера Олега Каратаева застрелил на Брайтоне в ресторане «Арбат» оскорбленный им при даме посетитель. Каратаев не подозревал в нем оппонента и просчитался. Памятник из черного мрамора на Ваганьковском кладбище, возможно, и не послужит кому-нибудь напоминанием об осторожности, не бывающей излишней.
Оружие все больше и у нас в ходу. Кроме того, против профессионала иногда могут и численное превосходство эффективно использовать. Конечно, и у меня временами оставался неприятный осадок, когда узнавал о расправах Агеева с теми, кто не способен был оказать ему существенного сопротивления. Но я-то прекрасно знаю, что и в ситуациях, когда никакой у Виктора форы не оказывалось, он шел, не задумываясь, в бой против превосходящих сил противника. Мы дойдем еще здесь до тюремных страниц и я вернусь к теме, не для всех, подозреваю, приятной, но без которой вряд ли возможно понять сущность нашего героя.
А для затравки задержусь на эпизодах более или менее развлекательных, хотя и на ту же самую тему
Был у нас тяж Андрей Абрамов бесчисленное количество раз чемпион Союза и неоднократный европейский победитель могучий, как и положено в его весовой категории, мужчина, не привыкший никого щадить в спаррингах. И случалось, что никто и не соглашался становиться для Андрея спарринг-партнером.
В Ленинграде в начале 1960-х Агеев жил на сборах в комнате вместе с Абрамовым. И поскольку все равно гонял вес, сказал, как всегда подшучивая над тренерами, что за лишний трехрублевый талон встанет, выражаясь боксерским языком, против Амбала. Виктор работал тогда в категории до 67 килограммов и попросил соседа по комнате с ударами не переусердствовать. Предупредил, что талон на жратву он взял для Андрея. Но тяжеловес увлекся, давил животом, прижимал к углу и отоваривал по полной атлетической программе. Правда, хитрый Агеев садился на пол в последний момент. И Андрей, довольно смеясь, от него отступался. Агеева такой сытый победительный смешок сердил он приблизился к оборзевшему чемпиону и нанес ему чувствительный удар. Абрамов пришел в звериную ярость и бросился на дерзкого полусредневеса. Но резвый Агеев убежал за канаты и, преследуемый разбушевавшимся шкафом, выскочил на улицу.
Зал, где проводились спарринги, напротив цирка. Место людное час пик полно пешеходов. Худенький Виктор затесался в толпу незамеченным ну может же по улице бежать мальчишка в трусах и майке? Но когда в таком же виде появился здоровенный дядя, все на него обратили внимание. Абрамов был вынужден ретироваться в боксерский зал. Беглецу же пришлось пролезть в окно сортира, незаметно прихватить свою одежду, а обиженному им тяжеловесу переслать в утешение талон: на три рубля тогда можно было поесть от пуза.
Сборная Вооруженных сил по боксу. В. Агеев пятый справа. 1960-е
Потерпевшим тем не менее Агеев себя не считал. И через какое-то время нарвавшись на ссору с Абрамовым в поезде, не колеблясь, врезал ему за милую душу. Но когда Виктора схватили за руки, Андрей, наконец, с ним рассчитался: приложился так, что агеевская губа на зуб наделась. Этим дело не закончилось
Агеев, отбывший срок заключения, сразу по возвращении явился в ресторан ВТО, где, к своему удивлению, застал Абрамова, особенно и не тянувшегося к богеме. И снова Агеев демонстративной непочтительностью к старшему разозлил теперь уже экс-чемпиона. Последовало приглашение выйти на улицу разобраться. На этот раз Агеев прибег к психологической уловке. Он вообще считает, что в большинстве своем тяжи народ недуховитый (по мнению Виктора, самый большой недостаток для боксера отсутствие боевого духа). С Агеевым в ресторан пришел приятель Гера человек совсем не атлетического сложения. Боксер попросил его держать руку в кармане и ходить кругами возле выясняющих отношения спортсменов. Вышли в Козицкий переулок. Гера точно выполнил установку и Абрамов стал сильно нервничать. То и дело спрашивал: «Ты чего там ходишь?» И утратил всякую агрессивность
И еще случай с тяжеловесами. И тоже через годы после завершения карьеры боксера. Отарик Квантришвили пригласил Виктора Петровича на какой-то турнир борцов. Схватки на ковре Агееву быстро наскучили, и он перешел в буфет. Сел там за столик, отведенный для самых почетных гостей, и когда за ним собрались самые главные знаменитости цеха борьбы Карелин, Ярыгин и другие близкого к ним ранга, предложил уже на очень хорошем взводе такой неприлично-шутливый тост, что легендарные чемпионы ушам своим сплюснутым не поверили. Но догадались, что коллега из другого жанра с выпивкой переборщил и вывели его из-за стола под руки. Агеев не сразу и сообразил, что, сопровождаемый Карелиным и Ярыгиным, двигает ногами, не касаясь пола.
2
В энциклопедии бокса (есть такая) Агееву отведено несколько строк. Правда, ему нашлось место еще и в тексте про Бориса Лагутина: в рассказе о заслугах двукратного олимпийского чемпиона Виктор преподнесен как молодой его конкурент, но и не более того Я, между прочим, обратил внимание, что о некоторых причастных к боксу, но, в общем-то, не выходивших на большой ринг в энциклопедии написано вдвое подробнее, чем про В. П. Агеева.
Входит ли скупость составителей внушительного тома в противоречие с тем, что по прошествии лет с завершения Агеевым боксерского пути он все более превращается в постоянную величину константу, как говорят математики?
И да, и нет.
Агеев отнюдь не самый титулованный из отечественных боксеров. Но произведенное им впечатление оказалось от титулов совершенно независимым. Недосказанное им на ринге способствовало мифу о нем гораздо больше, чем перечень громких побед. Не раз я сталкивался с людьми, совершенно уверенными, что Виктор выигрывал Олимпиады.
Ему охотно приписывали совершенное Лагутиным. А Лагутин, пришедший навестить зимой 2001 года Агеева в кардиологическую клинику, сказал про него доктору: «Это человек-легенда». Слова, прозвучавшие бы из уст газетчика казенной фразой, в устах соперника, формально оказавшегося выше рангом, меня, например, взволновали
С Валерием Попенченко мы соседствовали и при встречах, естественно, нередко заговаривали про Агеева. «Вот тоже чудак с большой буквы «М», высказался как-то Попенченко. Я ему в Берлине, когда он Европу выиграл, не стал руку пожимать, пообещал, что пожму, когда он выиграет Олимпиаду!»
Теоретически Агеев имел шанс участвовать даже в трех Олимпиадах, но ни на одни Игры так и не попал. А когда бокс остался позади, я заметил, что тот же Валерий и другие именитые коллеги тянутся к Виктору, прислушиваются к нему.