Может, ты отлипнешь от меня наконец? сердито проговорила я.
Холодная ты женщина! покачал головой Буравин. Все ушли, и что нам прикажешь делать?
Я уставилась в окно. На улице сгустились тучи, в кафе тут же стало хмуро и темно. Над головой зажгли дополнительные лампы. Мелкие дождинки царапали стекло. Прохожие поспешно раскрывали зонты, а сквозь негромкую музыку послышались раскаты грома. Вот тебе и июнь. Сейчас как затянется такая непогода на несколько дней Кошмар!
Тыковку вон доешь, вздохнув, кивнула я на порцию Ульяны, переждем грозу здесь.
Герман, поморщившись, все-таки придвинул к себе тарелку Шацкой. Ел молча, вместе со мной поглядывая в залитое дождем окно. Да, это было самое странное двойное свидание в моей жизни.
* * *
Как я и предполагала, дождь зарядил на целую неделю. По улицам снова разлились глубокие лужи. Город стал грустным и неприветливым. От этого еще больше захотелось домой. У нас затяжные ливни в это время года роскошь.
Сдав сложный зачет, мы с Пашей выползли из аудитории.
Этот Иван Иваныч энергетический вампир, пожаловалась я, мне попался легкий билет, но он задал столько дополнительных вопросов
А какой у тебя билет был? рассеянно спросил Пашка.
Устав ООН и принципы международного права. А он пристал! Охарактеризуйте, говорит, Полиночка, дополнительно принцип уважения прав человека. Я ему: послушайте, Иваныч
Так и сказала? Паша продолжал вертеть головой, кого-то высматривая.
Нет, Иван Иваныч, конечно. А дальше рассказываю: первый принцип заключается в том Долгих, ты слушаешь меня?
Ага.
Я хмыкнула и, глядя на Пашку, ехидно продолжила:
Первый принцип, говорю, при посеве моркови это подождать, пока почва хорошенько прогреется Так?
Так, тут же кивнул Пашка, совершенно не вникая в смысл моих слов. А второй принцип? Погоди, какой моркови?
Оранжевой! Куда ты вылупился?
Там вроде историки стоят.
Боже! Ушацкая! Покоя мне от нее нет. Я взглянула в ту сторону, где столпились студенты. Судя по тому, как многие расхаживали туда-сюда с раскрытыми тетрадями, у историков тоже вот-вот должен был начаться зачет.
Что-то Ульяну не вижу, проговорил озадаченно Пашка.
Украли, наверное, такую девочку золотую, проворчала я.
А?
Сороки, говорю, унесли.
Полюшко мое русское, обратился ко мне Пашка, а ты не могла бы подойти вон к тем девчонкам и поинтересоваться, где Ульяна?
А сам что? Я скрестила руки на груди.
Это ее подруги, я уже столько раз донимал их расспросами об Уле, боюсь, они меня за маньяка сочтут.
А ты и есть маньяк, сказала я. И какая из них Маша?
Какая Маша? не понял Пашка.
А мне та таинственная «М» на дисплее смартфона покоя не давала.