Я знал многих парней после техникума и даже института в Афганистане, но никто им не давал ни прапоров, ни офицерских званий. Ведь школа прапорщиков это курсы офицеров, пусть ускоренные. Там и физическая подготовка, прыжки с парашютом с разных самолетов и высот, дополнительные знания по тактике, по обеспечению войск, психология воинского коллектива, разведывательная подготовка и так далее. А школа прапорщиков ВДВ это элитная школа, там еще выжить надо, полгода жуткой подготовки. А тут раз и готово. Сказать, что мне завидно, да нет, конечно, чему завидовать, но все же думаю, что без лохматой руки в штабе 40-й Армии здесь не обошлось. Жаль, что он мне не попался, я бы с ним поговорил по душам, как солдат ВДВ. Конечно, он всячески избегал встреч с бывшими друзьями и своими делами по солдатской службе. Вот я и его практически в батальоне не видел.
А вы как думаете, это правильно, когда молодой и еще неопытный солдат с тремя прыжками из «кукурузника» становится в одночасье гвардии прапорщиком секретной связи ВДВ? А может просто повезло мужику?..
Мы улетели домой, а тот новоиспеченный прапорщик подписал контракт на два года с командующим 40-й Армии. Пробыл он в Афгане почти три года с учетом солдатской службы. Летал в отпуск. Получил за службу боевые награды и выслугу аж девять лет. Ни ранений, ни контузий. Не хило, для вчерашнего солдата, неправда ли?
Интересно выслушать мнение настоящих прапорщиков, которые своим потом, трудом, и кровью, заработали это достойное звание и служили в Афганистане и четыре года; с ротами в горы ходили, а не почту по Кабулу развозили. Мнение всех служивших в ВДВ, в том числе офицеров. В русской армии прапорщик это тот, кто под пулями и картечью несет знамя в бою!
Наш комбат был суровым командиром, или Здравствуй Новый 1985 год
Декабрь 1984 год. Каунас. А случилось вот что. Узнали офицеры нашего десантного батальона, что скоро в седьмую учебную дивизию ВДВ приезжает большая комиссия из командования военного округа. Полная проверка дивизии и отдельных частей по всем параметрам. Какой-то ретивый взводный или даже прапорщик из старшин, бросил ключ, чтобы всех курсантов и вообще солдат, и сержантов подстричь, чтобы не более одного сантиметра волос было на голове, мол, когда приедут проверяющие из штаба Прибалтийского округа, как раз и отрастет щетинка до двух сантиметров. Вот и начали нас отлавливать, словно овец и стричь почти под ноль, что было в те времена запрещено приказом Министра Обороны, чтобы солдаты не походили на заключенных.
Дело было сделано, нас оголили, а через три дня приехала большая комиссия из генералов в наш доблестный парашютно-десантный батальон связи. Построили курсантов на плацу, в новеньких беретах, новых бушлатах, с автоматами АКС74у на груди, в белых перчатках. И сапоги со шнурками блестят и отливаются черным гуталином. Все высокие красавцы, загляденье. Идет белый снег, а береты со стриженных голов скользят и сваливаются на затылки.
Тут один генерал не выдержал и засмеялся в сторону нашего комбата подполковника:
Молодцы, гвардия! А уши-то у вас не мерзнут, братцы? Волос-то совсем мало, я гляжу?
Отрастут, товарищ генерал! звонко гаркнули мы.
Потом генералы и полковники в баню пошли. Скоро они уехали, поставили батальону оценку «хорошо». Это был успех.
Но комбат не забыл подставу от своих офицеров. Мы, курсанты, лично наблюдали ночное построение всех офицеров батальона на плацу. Со второго этажа нашей древней казармы видно было все отлично.
Двадцать три часа, отбой в ротах уже был. Офицеры и прапорщики выстроились на плацу и сняли с голов зимние шапки. Комбат прочитал красноречивую речь о обросших панках и приказал в течении суток всем прапорщикам и офицерам коротко постричься. «Длина волоса не более четырех сантиметров! Это мой вам приказ!» А потом добавил, что и сам подстрижётся так же.
Завтра построение на плацу в одиннадцать ноль утра! Буду замерять с линейкой и циркулем! А! И транспортиром, еж вашу! Разойдись! скомандовал подполковник. Что вам, отрастут, ха! Жен подключите.
Строй не шевелился, офицеры стояли без головных уборов, а на их головы падал белый пушистый снег. Батальон впал в ступор. Прически у офицеров были модные, как раз чтобы гулять по Каунасу, словно гражданские.
Последовала угрожающая команда:
Головные уборы надеть! Упор лежа принять! Встать на кулачки!
Через секунду офицеры начали принимать упор лежа.
Делай раз! Делай два! Делай раз Встать! Поправить обмундирование. К торжественному маршу, смирно! На пра Во! Шагом марш!..
Через три минуты ночной плац опустел. После нескольких тренировок по отбитию, мы наконец-то тоже уснули и вытянули свои уставшие ноги, словно паралитики. Спать
На следующие утро построение офицеров и прапорщиков повторилось. Все офицеры были аккуратно и одинаково подстрижены, как и сам комбат. Мы наблюдали за этим с десантного городка, где сержанты отрабатывали с нами упражнение по покиданию самолета на стальном «Крокодиле», имитирующем борт корабля Ил76. Я за это тоже люблю ВДВ
Молодцы! довольно гаркнул полковник, убедившись, что его воля исполнена.
Ура! Ура! Ура! ответили наши офицеры и прапорщики.
Поздравляю вас с наступающим 1985 годом! Семьям здоровья и благоденствия!
Ура!..
Разойтись по местам занятий и несения службы
Так встречали новый 1985 год Советские десантные войска в Прибалтике. А следующий новый год я уже встречал в Кабуле, кстати, елки к нам прилетели на Илах из Витебска. Но это уже другая история.
Казарма цирк, или средневековый театр масок
Куда податься молодому человеку, мечтающему о романтике воинской службы? Здесь нужно включать голову, думать, прикидывать, читать прессу и интернет. Но избежать ошибки чаще всего не удается. А может все-таки можно отслужить так, чтобы не было безумно больно и грустно за потерянные год или больше своего юного времени.
Мне повезло, я общался в армии со смелыми и интеллектуальными офицерами с жесткими, горилла-подобными сержантами, задорными и наивными прапорщиками. Такая форма общения возможна только в ВДВ, где солдата ценят и прислушиваются к нему, не всегда, конечно, но бывает и такое.
Увы, в других войсках, чаще всего, к солдату отношение «смешное», его часто просто не воспринимают всерьез.
«Кто в армии служил, тот в цирке не смеется. А если смеётся, то беззубым ртом», так шутят солдаты, отслужившие не в показательных частях вооруженных сил, а в настоящих «зонах» закрытого режима, которыми стали для них казармы и строевые плацы полков или батальонов, заброшенных в таежной глуши.
Вообще не понятно, зачем нужны некоторые воинские части, если двадцать лет назад бывший министр закрыл и уничтожил ранее элитные, орденоносные воинские части и такие же легендарные военные училища. Но вернемся к основной теме этой уникальной публикации. Раздумывая много лет, я вдруг пришел к выводу, что армия, в принципе, в любом ее обличии или временном отрезке цивилизации является ничем иным как «Театром абсурда или театром масок». Хорошая воинская часть становится «Театром Драмы и Комедии», плохая становится киностудией по съемке фильмов ужасов.
«Начальник театра или художественный руководитель» конечно же, сам командир воинской части. Дальше идут режиссеры офицеры командиры рот, художники-постановщики замполиты. Ведущие актеры это конечно, сержанты. А вот реквизиторы и кладовщики это доблестные прапорщики каптерщики.
И вот состоялся набор молодых и неопытных актеров, которые ничего не умеют, да и еще ленивые, как хомяки, дохлые, как кильки, наглые, как носороги. Директор театра мечтает провести первое представление это первый строевой смотр, потом присяга, первые учения и так далее. Театр должен работать как часы, а постоянный персонал театра должен быть профессиональным.