Дмитрий Леонидович
Попавший в некроманта 1. Выдать замуж баронессу
1. Странное пробуждение
Ты не был добрым, мир.
Прощай.
Ты больше мне не интересен.
***
Меня разбудил птичий щебет.
Приятно.
Вообще, это пробуждение было каким-то легким и светлым. Хотелось встать и куда-то бежать. И рука не ныла. И поясница. И тяжести в голове не было.
Легкий ветерок. Запах цветов. Солнечный луч нагрел щеку. Прохладные травинки щекочут ухо.
Открыл глаза. Надо мной летнее небо. Голубой цвет к горизонту переходит в насыщенную синеву. Никакого серого оттенка, всегда заметного в больших городах. Сбоку зеленые ветки деревьев колышутся. И трава высокая. По пояс.
В штанах что-то шевельнулось. Утренний стояк это называется. В туалет хочу.
Приподнял голову, привстал на локтях. Как-то легко привстал. Живот не мешает. Где мой живот? Нет живота. Зато есть рубаха без застежек из грубой ткани сероватого цвета. Дальше ноги в штанах из такой же ткани. Ниже штанов ступни. На ступнях мягкие замшевые ботиночки с отворотами. Мокасины это называется?
От удивления я сел.
Тело изумительно легко движется.
Почему-то я наряжен в очень правдоподобную имитацию древней одежды. Рубаха сшита толстыми нитками, крупными стежками. Ручная работа, факт. И сама ткань грубая. Не как современная мешковина, которая из толстой нити, но сделана аккуратно. Ткань рубахи соткана вручную, плотность плетения неровная, полосками, и сама нить неровная, с утолщениями и узелками.
Руки. Мои руки не мои. Запястья намного шире и жилистые. Пальцы толще. Ладони тоже чуть шире, чем я помню, и намного грубее. Кожа на тыльной стороне грубее, зато не видно вспухших вен.
На левом запястье прямо поверх рукава широкий кожаный браслет, на кожаной шнуровке, стянутой по наружной стороне руки.
Руки не мои. Раз руки не мои, то и остальное тело тоже не моё?
Что за бред?
Что было вчера?
***
Я ехал на день варенья к внуку.
Съехал с шоссе на узкую дорогу, которая шла к поселку, где у сына дом. Под колеса ложились две колеи, наезженные в тонком слое снега. Ехал аккуратно, не торопился. Резина у меня хорошая, и машина хорошая, но съехать неожиданно с асфальта на мокрый снег на любой резине неприятно.
Музычка какая-то играла.
Я сидел расслабившись, на дорогу поглядывал, кончиками пальцев руль чуть придерживал. Мне нравится моя машина. Я в ней себя как в хорошем костюме чувствую удобно, комфортно, всё нужное под рукой. Вот моды на внедорожники не понимаю сидишь в нем, как в автобусе.
Рядом жена была, Аня. Мы молчали. Мы вообще мало говорим. Всё уже давно сказано за столько лет, понимаем друг друга с полувзгляда. Жена у меня красивая. Сейчас уже не так, конечно, раздобрела. А лет до тридцати была удивительной красавицей: высокой, изящной, гибкой. Улыбчивая, с яркими голубыми глазами, длинными пшеничными волосами. Смотрелась она сногсшибательно.
Из-за ее красоты даже как-то был неприятный инцидент: пока я вытаскивал деньги, зависшие во время кризиса в Китае, и спасал свой заводик, ей один офисный мачо по ушам проехал, любовь у них случилась. Такой он, бальзаковский возраст мозги вроде уже есть, а привычки ими пользоваться еще нет. Я почувствовал что-то не так, нанял детектива, тот собрал доказательства. Если бы не маленькие дети не знаю выгнал бы, наверное. А так предъявил супруге фото и записи разговоров. Сказал, что наши дети будут воспитываться в полной семье. Предупредил, что моя жена мне изменять не должна, хочет она того или нет. Объяснил, сколько стоит в нашей стране человека убить. Тогда это действительно недорого стоило, если обычный человек, не олигарх, бандит или чиновник. Поговорили тогда с женой, она приняла правильное решение, больше такого не повторялось. А чтобы дома не скучала и от безделья не искала проблем, я ей тогда с карьерой помог.
После того кризиса еще пару заводов по дешевке взял я смог выстоять, а они нет. Один владелец нормальным мужиком оказался, второй подлецом. Деньги за контрольный пакет взял, а моего директора на завод пускать отказался. Вместо этого стал газетные статейки о рейдерском захвате проплачивать и активы выводить. Судились с ним три года. Такие вот нечестные бывают люди, до сих пор как вспомню, сколько он из меня нервов вытянул, противно.
Ехали мы с Аней, молчали. Предвкушали, как детей и внуков увидим. Мимо машины какой-то проехали, на обочине стояла. Я удивился еще для прогулок по лесу не сезон, для любителей секса в машине от Москвы далековато.
Потом впереди стоящий грузовик показался. Потом в его кузове вспышка, дырка в лобовом стекле, и боль. И темнота, как будто свет постепенно гаснет.
***
Это меня убили что ли?
И я попал в другое тело в другом мире?
Так действительно бывает?
Ну, раз других версий нет значит бывает.
Может, конечно, мое тело сейчас в коме лежит, и я в предсмертном бреду. Но с виду всё вокруг настоящее, и тело настоящее, и боль (дернул себя за волоски на руке) настоящая. Значит, для моего здоровья будет лучше, если я отнесусь к окружающему, как к реальности.
Интересно, жена выжила? Должна бы. Скорость была небольшой, она пристегнута. Убийцам добивать ее вроде незачем.
Странно это.
Зачем меня убивать? И кому это надо?
Таких долгов, ради которых стоит убивать, передо мной ни у кого не было.
Конкуренты давно так не действуют.
Партнеры? Смысла нет сын уже давно в курсе всех дел и в состоянии перехватить управление.
Жена захотела таким способом свободу получить? Бред. Дети взрослые, могла бы просто на развод подать, если ей это надо, я бы не сопротивлялся.
Сыну незачем. Дочь тоже не обижена.
Стоп! Дочь не обижена, а зять? Мог он захотеть всего и сразу? Ну, вообще этот мог бы, да И теперь через дочь он получит солидные деньги. Так что самый вероятный заказчик, получается, он. Теперь Машке самой с этим счастьем жить, папка помер, пора взрослеть.
Ну да ладно, теперь уже ничего не изменишь, им я не помогу никак.
Надо жить здесь и сейчас.
Где это «здесь» и когда это «сейчас» вот в чем вопрос.
Важнее даже кто здесь я.
***
Встал. Огляделся вокруг.
Рядом опушка, заросшая кустами. Деревья над ними высокие и разлапистые. Листочки у них такие, сердечками. Значит, не дубы и не клены. И не елки. На этом мои познания деревьев кончаются.
В другую сторону степь, поросшая высокой травой. По пояс примерно, а кое-где торчат стебли выше головы. Цветами полевыми сильно прёт, и немного терпким запахом травы, нагретой солнцем. Пчелы летают и осы, цветы окучивают. Цветы мелкие синие, мелкие белые и мелкие желтые. Такое вот разнообразие.
Вдалеке, на холмике, домики стоят. Деревня. Дома вроде бревенчатые, с соломенными крышами, но это не точно далеко слишком, плохо видно. Кстати, зрение у меня хорошее теперь, раньше очки носил, лет с сорока, а теперь и без них всё вижу отлично.
Дорога неподалеку проходит, ее видно, как длинный разрыв в траве.
Опасностей никаких поблизости не заметно.
В первую очередь чуть в сторону отошел, помочился на травку. Очень надо было. Хотел штаны приспустить, оказалось они не на резинке, на завязках. Пришлось задирать рубаху, разбираться, что там и как.
***
Вокруг меня пятно примятой травы. Это я тут лежал. И тропинка есть, которой я сюда пришел со стороны леса.
Палка длинная лежит. Длиннее моего роста. Посох? Нет, не посох. Посередине утолщение, оно обмотано полоской кожи и удобно ложится в руку, от него в обе стороны палка становится плоской и тоньше. На концах гладкие аккуратные канавки прорезаны. Еще сбоку над рукояткой прорезано углубление до половины ширины. Как-то эта палка привычно в ладони лежит. В левой привычно, а в правой не так.
Рядом сумка на широкой лямке, сшитая из домотканого полотна.
Из травы выглядывает кожаный тубус. Не тубус, тул это называется. Как колчан, только колчан для всадников, он широкий и плоский, а этот цилиндрический, он для пеших лучников. Из тула стрелы торчат. Значит, эта двухметровая палка с канавками на концах лук.