Есть два надежных способа опознать Центр Бомбардини, в котором фирма «Част и Кипуч» свила себе гнездышко. Если глядеть с юга, от Башни Эривью, высоченной и прямоугольной, торчащей в кливлендском центре рядом с Терминалом, окажется, что под солнцем, вечно обходящим Башню справа или слева по касательной, Центр отбрасывает огромную мглистую тень на близлежащую территорию глубокую, изрядно угловатую тень, которая, слившись в темном союзе с низом Башни, сразу резко заваливается набок, будто Эривью-Плаза, тихий омут, куда Башню некогда погрузили, а тень ее преломленная в толще омута подводная часть. По утрам тень растягивается с востока на запад; Центр Бомбардини стоит иссеченный светом, бело-черный, к северу от Башни. Когда светает и распогоживается, когда тень, сжимаясь, тяжело отползает к Башне и на восток, а личины тьмы усложняются тучами, Центр Бомбардини не торопясь пожирает чернота; всасывание во мрак прерывается только эпилептическими световыми вспышками, которые порождают загрязненные поллютантами облака, искривляющие солнечные лучики, пока флирт Центра Бомбардини с границей тени становится все серьезнее. Часам к пяти Центр Бомбардини превращается в зримую тьму, окна его горят желтым, машины ездят мимо с включенными фарами. Центр Бомбардини, таким образом, найти нетрудно он обнаруживается именно и только на периметре лихой жатвы самой что ни на есть зрелищной тени Среднего Запада.
Другой вышеупомянутый опознавательный знак белый скелет генерала Мозеса Кливленда [28], нашедший неглубокое пристанище в бетоне на тротуаре перед Центром Бомбардини; генеральский абрис вполне различим, он мало интересует и мимолетных пешеходов, и редкого фуражирующего пса, порывы последнего стесняет клочок электризованной сетки, иначе говоря, покой генерала почти ничто не тревожит, если не считать столбика с табличкой, непочтительно торчащего из Кливлендовой левой глазницы, табличка же отсылает к внушительно очерченному парковочному месту перед Центром и гласит: «ЛИЧНОЕ ПАРКОВОЧНОЕ МЕСТО НОРМАНА БОМБАРДИНИ, С КОТОРЫМ ШУТКИ ПЛОХИ».
Издательство «Част и Кипуч» делит Центр Бомбардини с административными помещениями «Компании Бомбардини», фирмы, замешанной в каких-то мутных генноинженерных проектах, о которых Линор вполне искренне желала знать как можно меньше. «Компания Бомбардини» занимает бо́льшую часть нижних трех этажей и непрерывную вертикаль офисов по всей длине шестиэтажного Центра Бомбардини с восточной стороны. «Част и Кипуч» поначалу ютилось в вертикали с западной стороны, зато потом раздалось почти на весь трехэтажный верх. Телефонный коммутатор «Част и Кипуч», на котором работает Линор, располагается в западном углу пещеристого холла Центра Бомбардини; по огромной задней стене холла не спеша и даже измеримо движется, поедая эту стену, тень Эривью, отбрасываемая сквозь гигантские окна передней стены. По положению тени на задней стене можно с немалой точностью определить, который час, в любое время, кроме переменчивого теневого периода после полудня, когда черно-белый заоконный свет трепещет будто немое кино.
Вот как сейчас. Линор омерзительно опаздывала. А еще никак не могла дозвониться до Кэнди Мандибулы. Телефоны Шейкер-Хайтс, очевидно, перемкнуло: номер «Ч и К» соединял Линор с «Кливлендским буксиром».
«Част и Кипуч», говорила Кэнди Мандибула в консольный телефон коммутатора. «Част и Кипуч». Нет, это не «Сырный домик Энрике». Дать вам их номер, хотя он может и не работать? Пожалуйста.
Кэнди, божечки, я так виновата, ничего нельзя было сделать, я не смогла дозвониться. Линор зашла за стойку, в кабинку коммутаторной. Высоко над головой окошко вспыхнуло кафедральным копьем света, и вернулась тьма.
Линор, ты опоздала реально на три часа. Это как бы чуток перебор.
Мой босс не стерпел бы. Меня бы выпнули на раз-два, вытворяй я то, что вы, девчонки, вытворяете, пальнула между звонками Юдифь Прифт, исторгая гудение из коммутатора «Компании Бомбардини» в крошечной кабинке в метре от кабинки «Ч и К».
Линор положила сумочку рядом с телефонами службы безопасности. Шагнула к Кэнди Мандибуле.
Я пыталась тебе звонить. Миссис Тиссоу позвала меня из душа где-то в девять тридцать, звонили мне, а трубку взяла Швартц. Мне надо было срочно в дом престарелых.
Что-то случилось?
Да. Линор видела, что Юдифь Прифт держит ухо востро. Давай потом поговорим? Ты после работы домой?
Я в шесть поеду в «Альянс», сказала Кэнди. Мне, блин, надо было туда в полдень но что уж. Она увидела лицо Линор. Клинт сказал, он найдет кого-то, кто меня подменит, на сколько надо. Ты в порядке? Кто из них?
Линор.
Она?..
Это неясно.
Неясно?
Мой босс, только уважительные причины, извещаете заранее, с подписью мистера Бомбардини, говорила Юдифь между гудками и звонками. Но да, у нас и бизнес настоящий, и звонки настоящие. «Компания Бомбардини». «Компания Бомбардини». Секунду.
Сегодня, я вижу, она особенно любезна, сказала Линор. Кэнди показала, как душит Юдифь, потом стала собираться.
Их консоль загудела. Линор приняла вызов.
«Част и Кипуч», сказала она. Послушала, глянула на Кэнди. «Пещера подчинения Бэмби»? переспросила она. Нет, это точно не «Пещера подчинения Бэмби» Кэнди, у тебя есть номер «Пещеры подчинения Бэмби»? Кэнди дала ей номер, но сказала, что это явно без толку. Линор продекламировала номер и разъединилась.
«Пещера подчинения Бэмби»? сказала она. Что-то новенькое. В каком смысле явно без толку?
Ничего не понимаю, вроде полный порядок, послышался голос из-под консольной стойки, из-под стула Линор, у ее ног. Линор глянула вниз. Из-под стойки высовывались огромные ботинки. Они задергались; тело делало попытки вылезти наружу. Линор рывком отставила стул.
Линор, на линии какие-то неполадки, возникли, видимо, ночью, Верн сказал, сказала Кэнди. Это Питер Аббатт. Он из «Дуплексного кабеля». Они пытаются всё уладить.
«Дуплексного кабеля»?
Это как телефонная компания, но не телефонная компания.
О. Линор апатично глянула на Питера Аббатта. Привет.
Ну здрасте-здрасте, сказал Питер, яростно подмигивая Линор и поднимая воротник. Линор глянула на Кэнди; Питер принялся поигрывать чем-то, свисавшим с поясной сумки с инструментами.
Питер, кажись, весьма дружелюбен, сказала Кэнди Мандибула.
Хм-м.
Ну, я там ничего такого не нашел, я в тупике, сказал Питер.
А в чем проблема? спросила Линор.
Все нехорошо, сказала Кэнди Мандибула. У нас, наверное, теперь более-менее нет номера. Верно? она глянула на Питера Аббатта.
Ну, у вас на линии какие-то неполадки, сказал Питер.
Ну да, что, скорее всего, в данном случае означает, что у нас теперь нет номера, точнее, есть, но типа такой же, как у всего Кливленда, потому что он у нас внезапно общий со всеми остальными местами. Со всеми, с которыми у нас общий кабельный туннель. Ну, знаешь, все эти номера, среди которых наш только один из, и мы то и дело получаем звонки на чужие телефоны: «Сэндвич Стива», «Кливлендский буксир», кафе «Большой Бэ-Эм», «Пятачки и перья», «Набери любимую»? Теперь это всё типа один и тот же номер. Набираешь их номера звонит телефон «Че и Ка». Плюс еще целая куча всяких новых: сырный магазин, какое-то бюро обслуживания «Гудьира» [29], эта вот «Пещера подчинения Бэмби», куда, кстати говоря, звонят возмутительно часто. У нас у всех теперь общий номер. С ума сойти. Я верно все говорю? спросила Кэнди Питера Аббатта. Она сложила вещи, была готова уйти и глянула на часы.
Да, неполадки на линии, ответил Питер Аббатт.
Ну хоть теперь вам будут звонить. Ну хоть теперь вы в кои-то веки потрудитесь, сказала Юдифь Прифт. «Компания Бомбардини». «Компания Бомбардини».