Проходит еще час, и мы с Эмили весело болтаем между схватками. Я постепенно начинаю завоевывать ее расположение, но это не мешает ей подвергать сомнению все, что я делаю, или командовать мной, если уж на то пошло. Во время разговора я выясняю, что Эмили финансовый директор крупной юридической фирмы, а Дон работает адвокатом, специализирующимся на правах собственности. Так что они оба очень успешные люди в своей сфере. Наверное, пара больше привыкла к офисной обстановке, чем к больничной.
Способ Эмили справиться с ожиданием попытаться взять все под контроль, устраивая мне допрос с пристрастием, в то время как Дон счастлив уступить инициативу. Они познакомились всего два года назад через друзей, и Эмили, которой сейчас тридцать семь, очень хотела сразу же завести семью. Им повезло, что ей удалось забеременеть так быстро, говорит женщина, поскольку она принимала оральные контрацептивы почти двадцать лет. Я смотрю на часы прошло уже пять часов, и, хотя Эмили скоро родит, это ни в коем случае не быстрые роды, поэтому я решаю, что пришло время ускорить процесс.
Эмили? Слушайте, вы так хорошо справляетесь. Ребенок действительно скоро появится. Компресс из полотенца поможет снять боль в пояснице, но, чтобы вы продвинулись немного дальше, мы поднимем вас с кровати и вы походите.
Что? Нет. Зачем мне вставать? возражает Эмили, как всегда.
Я знаю, что она устала, но именно поэтому мы должны помочь ей, и лучший способ ускорить роды поставить пациентку на ноги.
Если долго принимать оральные гормональные контрацептивы, вряд ли получится быстро забеременеть после отмены.
Нам необходимо заставить вас двигаться, чтобы ребенок появился. Дон? Вы не хотите мне помочь? Ну же!
До сих пор все, что я делала, встречалось перекрестными допросами и сопротивлением, но я акушерка и знаю, что делаю. Я уважительно и вежливо, но совершенно решительно помогаю Эмили подняться с кровати и встать на ноги. Женщина постоянно упирается, но я не отступаю и с улыбкой продолжаю настаивать, что так лучше всего можно ускорить ее роды.
Да ладно вам, Дон.
Я советую ему взять жену под одну руку, а сама беру ее под другую, и мы осторожно водим Эмили по палате. Ей не требуется много времени, чтобы прогнать нас обоих и начать двигаться самостоятельно, медленно, но неуклонно. Покачиваясь из стороны в сторону, она ковыляет и морщится от следующей схватки.
У-у-уф! женщина останавливается и потягивается, почти присев на корточки. Хороший знак.
Вы хотите тужиться, Эмили? спрашиваю я. Вы хотите потужиться?
Я Я думаю, да, ее голос напрягается.
Очень хорошо, улыбаюсь я. Будем надеяться, это означает, что ребенок готов появиться на свет. Почему бы вам не перебраться сюда, к краю кровати, тогда вы сможете держаться за нее, когда захотите тужиться? на этот раз она делает то, что я предлагаю, без единого возражения.
Эмили подходит ко мне, и я вижу в ее глазах знакомую смесь трепета и доверия. Чем дальше она продвигается, тем дальше уходит в царство неведомого. Теперь она посреди неизведанных вод, и все барьеры разрушены. Это ее первые роды, и женщина теряется в том, что происходит, поэтому должна целиком довериться мне как проводнику. И я знаю, что делаю. Приняв роды много раз, в этот чрезвычайно важный момент я спокойна, уверена в себе и веду себя профессионально. Я вижу, что теперь у Эмили появляется желание тужиться, и призываю ее оставаться на ногах, поскольку гравитация помогает в разрешении родов.
Послушайте меня, Эмили. Сейчас вам придется сильно тужиться, объясняю я пациентке, когда она садится на корточки у кровати. Быстрым взглядом я оцениваю происходящее. Уже близко! говорю я нараспев. Ребенок скоро родится. Я вижу только голову. Вы так хорошо справляетесь, Эмили. Продолжайте тужиться.
На мой взгляд, все дети прекрасны: крошечные, но идеальные человеческие существа.
Дон сейчас стоит рядом с Эмили и повторяет за мной, подбадривая ее.
Она видит головку, возбужденно подхватывает он. Малыш скоро появится. Продолжай тужиться.
Я улыбаюсь про себя. Для мужа пациентки это тоже ново, и он не уверен, какую роль должен играть во всем процессе, поэтому делает то, что считает нужным, следует моему примеру.
Теперь я стою на коленях позади Эмили, и она изо всех сил тужится. Прошло уже шесть часов, женщина устала, но сейчас нельзя останавливаться. Мы с Доном непрерывно подбадриваем ее:
Продолжай толкать. Тужься! Давайте вытащим этого ребенка! Вот так. Вот так, Эмили. Он уже близко Уже сейчас.
Эмили производит на свет идеального малыша, вот так, сидя на корточках в ногах кровати. Такой эмоциональный момент! Я помогаю Дону перерезать пуповину и смотрю на маленького мальчика: он прекрасен, просто неотразим! Но на мой взгляд, все дети прекрасны: крошечные, но идеальные человеческие существа. Если бы это зависело от меня, я бы их всех забрала домой. Я быстро растираю малыша полотенцем и передаю его измученной матери. Она сияет от гордости и удивления, как будто не может до конца поверить, что младенец настоящий.
Этот взгляд! Первый контакт матери с ребенком так драгоценен, что я чувствую, как у меня перехватывает дыхание. Они были вместе уже девять месяцев, но только сейчас состоялась их первая настоящая встреча, когда формируется мгновенная и нерушимая связь.
О, только посмотрите! шепчет Эмили в маленький сверток. Глаза Дона блестят от слез. Я поднимаюсь с пола, где стояла на коленях, и вижу, что мои колготки залиты кровью. Потом поменяю.
Я выхожу из комнаты, радуясь за Эмили и Дона, что помогла им благополучно родить ребенка, но также счастлива, что мне удалось завоевать доверие своей пациентки. Вначале она была настроена крайне скептично, но я сделала все, что было в моих силах, чтобы женщина чувствовала: ее уважают и слушают. Да, мне всего двадцать, а Эмили почти вдвое старше меня, но здесь родильное отделение и моя работа, и я точно знаю, что делаю.
В течение следующих двух дней, пока Эмили находилась в послеродовом отделении, я несколько раз заглядывала к ней, чтобы убедиться, что все в порядке. Они назвали своего сына Эдвардом Захарией Льюисом, что кажется очень громким именем для такого маленького человечка, но я уверена, ребенок будет ему соответствовать. В конце концов, он должен выстоять против стаи лабрадоров! Я рада видеть, что с малышом все хорошо и Эмили, кажется, поправляется. У нее все еще много вопросов: «Это нормально? Он достаточно спит? Может, нужно еще одно одеяло?» Я по возможности стараюсь на все ответить. В конце концов, она новоиспеченная мама в первый раз никто из нас не знает, что делать.
На следующий вечер Эмили и Дон с Эдвардом на руках подходят ко мне, готовясь покинуть больницу.
Это вам, шепчет женщина, вкладывая мне в руку конверт.
Я быстро кладу его в карман халата, так как иду в операционную, чтобы помочь с кесаревым сечением. Позже, после полуночи, когда кончается смена, открываю письмо:
Дорогая Пиппа,
Спасибо вам за все, что вы сделали для нас, и за то, что помогли нашему маленькому мальчику благополучно родиться на свет. Простите, что была так груба, когда вы только появились в палате. Я не могла и мечтать о том, чтобы кто-то другой вошел к нам в тот момент.
Вы приняли роды с большой осторожностью и опытом, и я считаю, что вы фантастическая акушерка. Я так благодарна, что вы помогли родиться Эдварду. Даже миллиона «спасибо» не будет достаточно.
С наилучшими пожеланиями,
ЭмилиПятнадцать лет спустя я все еще храню это письмо. Время от времени, по прошествии многих лет, я брала его, чтобы прочитать снова, и каждый раз оно давало мне уверенность в том, что я правильно выбрала профессию. Надеюсь, сегодня я все та же акушерка. Я беру ручку и начинаю писать: «Меня зовут Филиппа Джордж, и я акушерка, только сегодня я ею не являюсь»