— Троюродная, — со странной интонацией вставила Ларик.
— Очень приятно… А вон моя электричка, — вдруг брякнул Костик, — я пойду. Слепой, у меня через месяц свадьба, я сперва не хотел заранее
говорить… Ты это… бери сестру, и приезжайте, ага? Ну, подробности я тебе потом… В общем, пошел я! Не буду вам мешать.
— Погоди, какая свадьба, с кем? — Я окончательно растерялся.
— Так с Надюхой же… Ну ладно, бывайте! — И он, внезапно ставший удивительно русскоязычным, заспешил к составу.
Провожая его взглядом, я встретился с глазами сержанта и прочел в них столько зависти, что мне стало совсем хорошо.
Мне стало настолько хорошо, что я забыл, что нужно делать. Да и зачем, если так славно просто стоять и глядеть на Лару? Никуда не нужно идти,
ничего не нужно говорить… Надеюсь, что сестра испытывала хоть что-то подобное моим ощущениям.
— Приходят груженые, уходит порожняк, — подхватил дядя. — Что они на завод тянут? Еще завезли каких-то гастарбайтеров. Чернявые такие. Может,
молдаване? Никто их в поселке не видел. Привезли на завод, и всё, как будто и не было.
— Молдаване, наверное, — кивнула тетя Вера, — строители. Их и раньше нанимали.
Я представил себе, как уволенный дядя Сережа слоняется вдоль забора, как издали поглядывает на проходную, высматривает сквозь ворота, когда их
распахивают, пропуская составы. Но близко не подойдет — гордость не позволит выказать, что тоскует по работе… И стало жаль старика, ведь сколько лет
в одной должности. Я же помню, как он рассказывал о службе, гордился, что при нем всегда порядок. Когда на заводе появились арендаторы —
кооператоры, цеховики, так их тогда называли, — ему хлопот прибавилось, но дядя Сережа и тогда порядок поддерживал. А теперь что? Он ведь еще не
старик по-настоящему-то, до пенсии далеко, а работы в поселке не найти.
— Везут какие-то ящики, все брезентом укутано. Или контейнеры везут, там и вовсе не поймешь, что внутри, — продолжал родич. — А ведь местных
всех уволили. Даже крановщики со стропальщиками на разгрузке новые. Банда какая-то, что ли? Живут на заводе, оттуда, считай, вовсе не выходят.
— Непонятно, куда такую прорву грузов там можно деть, — поддакнула Лариса.
— Что-то они делают все же, — буркнул дядя. — Может, по ночам, не знаю. А складировать есть где, одни подземелья чего стоят!
— Какие подземелья? — Мне было грустно, однако я старательно поддерживал беседу.
— Ну как же, — оживился дядя. — Под Ремжелдором бомбоубежища, завод-то старый, оборонным считался. Все по правилам, во время военных действий
можно развернуть производство в подземных цехах. Там целый лабиринт, под заводом, — надежно строили, на века. И цеха, и склады, и…
— На страх агрессору! — кивнула сестра. — Бронепоезд под землей склепать. Мирный советский трактор!
— Цыц! — беззлобно прикрикнул дядя. — Молодая, не помнит ничего, кроме анекдотов. Слушай, гость дорогой, а сейчас-то новые анекдоты
рассказывают?
— Э-э… — Я растерялся.