Елена Левашова
Отец (не) моей дочери
Глава 1.
Этери.
Мечусь по комнате, пихая в рюкзак все, что вижу детские маечки, платья, полотенца, игрушки Вот зачем мне это нужно? Руки трясутся, а предметы расплываются, превращаясь в уродливого монстра Диван, шкаф и телевизор все смешивается, перепутывается, походя в этот момент на мою жизнь потерянную и никчемную. Сглатываю горький ком в горле и хватаю на руки дочурку Я даже на оглашение приговора суда не осталась и так все понятно. Но я хитрее этого Самойлова.
Сейчас мама все соберет, и мы уедем. Да, солнышко? Мамина радость Мамина родная Дариночка моя Никому тебя не отдам.
Мама, дочка обнимает в ответ и пытается поцеловать, впечатав влажные губки в мою соленую от слез щеку.
Давай-ка поторопимся, Дарина? А то придет злой дядя и тебя заберет.
Гуять, лепечет она довольно. Подбирает с пола ушастого зайку и деловито несет в прихожую.
Да. Мы поедем далеко-далеко Жаль, что у мамы нет машины, но мы сядем в автобус.
Кровь ревет в висках, пальцы подрагивают от чудовищной порции адреналина, выплеснувшегося в кровь. Я точно ничего не забыла? Документы в сумке, пакет мусора стоит у входной двери, вещи на первое время в рюкзаке Вроде бы все Остается одеться и выбежать из квартиры в неизвестность А там Пусть весь мир взорвется! Плевать на вердикт суда! Плевать на влияние и власть Самойлова! Дарину я не отдам. И на дурацкие тесты ДНК тоже плевать
Давай мама тебя оденет, моя куколка. Иди сюда, присаживаюсь возле дочери на корточки и тотчас падаю от оглушительного удара в дверь.
Мама, Даринка испуганно льнет ко мне и дрожит.
Я знаю, кто за ней Лев Борисович оказался умнее, чем я предполагала. Быстро сообразил и предвидел мой побег.
Этери Валентиновна, откройте дверь, гремит за стеной чужой голос.
Вот, значит, как он все вывернул? С подмогой пришел.
Я Я сейчас полицию вызову, хриплю чуть слышно.
Открывай! Немедленно! Или я разнесу дверь и не оставлю щепки!
А вот это уже голос Льва Самойлова. А следом за ним оглушительные удары. Он прав еще немного, и дверь слетит с петель
Мама
Даринка прижимается ко мне, а я, наконец, отпускаю себя Приваливаюсь к стене и начинаю рыдать. Капли пота, ползущие по спине, кажутся ледяными Из меня словно вытекает тепло. Жизнь улетучивается С каждым проклятым ударом в двери я будто умираю. Даже дочурка в моих руках холодеет, превращаясь во что-то чужое, призрачное Сейчас ее отнимут и меня не станет
Открывай! гремит Самойлов.
Этери Валентиновна, я вызываю бричеров, услужливо сообщает другой голос.
Медленно поднимаюсь, придерживая побледневшую малышку, и отпираю дверь. Она жалобно скрипит и тотчас отворяется, являя взору Льва Самойлова. Возле высокого, темноволосого человека я кажусь себе букашкой. Той самой, которую можно прихлопнуть и брезгливо смахнуть со стекла Что он и делает Уничтожает, наплевав на мои чувства и планыЖизнь, ничего для него не стоящую
Я пришел за дочерью. Она моя, а вы Надо было дослушать приговор суда. Давайте ребенка, я ее забираю.
Мама, Даринка прижимается ко мне и хнычет.
Дариночка, мама тебя не отдаст, глажу ее по спинке, смеривая Самойлова ненавидящим взглядом.
Ее будут звать по-другому, гремит Лев. Я ее родной отец, а вы Отдайте ребенка по-хорошему или я засажу вас, обвинив в похищении! Я не шучу.
Цепляюсь за кричащую малышку, чувствуя рев крови в висках Я даже окружающие звуки слышу плохо, а уж соображаю Валюсь на пол, слыша крики дочери в подъезде и удаляющиеся шаги. Вот и все, Этери Какой же ты была наивной дурочкой, если верила, что все получится. Ничего у тебя не вышло. Ты неудачница, вот ты кто Заглушаю проклятый внутренний голос, пытаясь вернуть самообладание. Погружаюсь в ступор или дремоту. Сижу на полу, не чувствуя ничего, кроме смертельного холода Сначала я стараюсь подняться, цепляясь напряженными пальцами за края мебели и стены, а потом смиряюсь, позволяя верховодить собственному телу Не знаю, сколько я так сижу. Кажется, целую вечность. Темнота затапливает прихожую, а вместе с ней и холод Я уже не ощущаю ничего пальцы словно деревенеют, а голос садится от рыданий.
Вздрагиваю от скипа входной двери и тотчас зажмуриваюсь от вспышки света. Вот и муженек пожаловал со своей Янулей.
А что это ты расселась? гремит Вася, нахмурившись и склонившись надо мной. Я же сказал тебе съехать. Почему ты еще здесь?
Яночка многозначительно поджимает губки и тянет большущий чемодан, цокая каблучками по полу прихожей.
Вась, он забрал ее Он забрал нашу девочку, хриплю, интенсивно растирая пальцы. Сейчас бы в горячую ванну
Мне плевать на тебя и нагулянного ребенка, брезгливо морщится он. Разбирайся сама со своим хахалем. Я дал тебе достаточно времени, чтобы свалить отсюда.
Васятка, так мне куда идти? протягивает маленькая дрянь, переминаясь на входе.
Входи, Яночка. Этери уходит, деловито произносит муж, выхватывая ручку чемодана из ее рук. Где твои вещи? а это бросает мне.
У меня Я не успела собрать. Только в рюкзаке.
Проваливай. Яна все завтра соберет и отправит тебе по новому адресу.
Придерживаясь за дверки шкафа, поднимаюсь с пола и сую ноги в ботинки. Они не слушаются Тело не слушается меня, скрипит как ржавое корыто или мертвое дерево. Наверное, так и есть? Я хожу по земле, дышу, ем и пью, смотрю на яркие звезды, что вселенная рассыпает для меня на небе, но не чувствую себя живой.
Забирай свой рюкзак, шипит блондинистая стерва и швыряет его в подъезд.
Двери квартиры закрываются и запираются изнутри. Вот и все У меня теперь нет дома. Наверное, суд принял правильное решение, лишив меня материнских прав. Самойлов конечно постарался, но и факты из моей биографии никуда не денешь! Такая, как есть Этери Журавлева бывшая жена, а теперь и бывшая мама. Бывший благополучный человек.
Дверь подъезда протяжно скрипит, выпуская меня на улицу. Ветер забирается под одежду, кусает щеки, а падающий снег рассыпает по плечам белую крупу.
Дрожащими пальцами тянусь в сумку и вынимаю смартфон. Батарейка скоро сядет, но такси вызвать успею Так-так, куда же мне податься? В ресторан, куда же еще? Переночую там, а утром будет видно, что делать.
Прижимаю рюкзак к груди и топаю к площадке перед домом. Бросаю прощальный взгляд на высотку, понимая, что ничего не чувствую Все выгорело изнутри. Наверное, я сама виновата в том, что Вася изменил. Последние полгода я жила, как в аду Объявился Лев Самойлов, считающий себя отцом моей Дарины. Да и Вася Чего я только не слышала в свой адрес: изменщица, гулена, дрянь Вы думаете, я сама не видела, что Дарина на меня непохожа? И на моего мужа тоже Только отгоняла от себя дурные мысли, прижимала малышку к груди, кормила своим молоком и верила в лучшее. Свято верила в недоразумение или ошибку Листала фотографии родителей, пытаясь уловить ее с ними сходство, вспоминала до мелочей, как я ее рожала. Я ведь родила девочку и слышала ее крик Отрубилась ненадолго и попала в реанимацию с кровотечением, но потом мне ее принесли. Она моя Моя Дарина дарованная судьбой. В роддоме не могли перепутать ребенка. Мы же не в каменном веке живем? А потом появился страшный человек Лев Самойлов, утверждающий, что Дарина его дочь. А где тогда моя девочка? Что стало с ней?
До «Пикового туза», дамочка? голос водителя вырывает меня из задумчивости.
Да-да, тараторю, не чувствуя ног от холода.
Замело сегодня не хило, крякает он. А вы чего туда? Ресторанчик что надо
Я там работаю, отвечаю чуть слышно. Администратором.
Понятненько. Ну, поедем потихоньку Начало декабря, а такое столпотворение, как перед Новым годом.
В машине я отогреваюсь Немного успокаиваюсь и листаю предложения об аренде квартир. Надо срочно что-то себе подобрать поближе к работе. И адвоката найти я не собираюсь сдаваться и отпускать дочь. Интересно, как она там? Детский плач до сих пор звенит в ушах, разрывая сердце на клочья. Она не голодная? Ей не страшно? Не больно? Не понимаю, он, вообще, человек? Или Лев и есть лев хищник, привыкший рвать всех на клочья? Наверное, такой и есть