Равендорф отмерил пять шагов от двери. Выразительно покосился на Нааму, а потом, словно решившись, выстучал по настенной панели сложный ритм. Дерево отъехало в сторону, открыв нишу. Нанесенные внутри руны и оси магических фигур светились бледно-голубым.
Что это?
Что-то вроде профессиональной паранойи, задумчиво отозвался мужчина, активируя дополнительные контуры. Проект коттеджа при строительстве согласовывали со мной, а я люблю знать, что мой дом моя крепость.
Он закончил, с негромким щелчком вернул панель на место и подошел к Нааме.
Все. Теперь нас никто не увидит. А это лучше отдайте мне, с этими словами он мягко, но уверенно отобрал у нее нож и положил на кофейный столик. Еще порежетесь.
Ноги внезапно превратились в кисель. Наама без сил рухнула на диван. Ее колотила нервная дрожь.
Не надо бояться, Равендорф опустился рядом и положил руку ей на плечо, приобнимая в жесте защиты. Я обещал, что в моем доме с вами ничего не случится.
Странно, но фамильярное вторжение в ее пространство не вызвало у демоницы никакого протеста. Возможно, из-за исходившего от анхелос искреннего желания помочь, поддержать. Она помедлила и осторожно прильнула к мужчине, все еще готовая по первому сигналу сорваться с места, как пугливый зверек, но он не стал распускать руки. Только осторожно погладил ее по плечу.
Физический контакт способствовал ментальному. Наама глубоко вдохнула, погружаясь в эмоции анхелос. Все равно, что в изнуряюще жаркий день окунуться в прохладные волны: спокойствие, уверенность, собранность с ноткой сочувствия и заботы. Не чувствовать выматывающего душу страха было наслаждением. Ситуация не нравилась Равендорфу, но его настороженность и близко не стояла рядом с паникой, которую она ощущала, стоя в темноте у окна.
Это может оказаться не в вашей власти.
Дом под надзором службы безопасности. При попытке проникновения, пойдет сигнал моим бывшим коллегам. Поверьте, мы серьезно относимся к таким вещам. Кроме того, тут он нехорошо прищурился, режим усиленной защиты, который я только что включил, подразумевает ряд неприятных сюрпризов для любого чужака.
Вы не знаете на что он способен.
Считаете Андроса всесильным?
Демоница пожала плечами. Разумом она соглашалась со словами полковника. Но подсознание не желало слушать доводов рассудка. За годы во власти Андроса тот волей-неволей превратился для Наамы в безмерно могущественную фигуру, чудовище из сказок. Временами бывший хозяин казался ей злым божеством: всезнающим и безжалостным, всегда готовым разгневаться и покарать.
Что может сделать всего лишь полковник службы безопасности в отставке, против ди Небироса со всей его властью и миллиардами?
Считаете, неизвестно как Равендорф понял все, о чем она промолчала, но острый всплеск вины в ровном фоне его эмоций выбил ее из только-только найденной точки равновесия.
Интересно, почему он винит себя в этом?
Спросить она не успела. Полковник чуть отстранился, взял ее за плечи и требовательно заглянул в лицо. Наама застыла, всматриваясь в его глаза. Серые и хмурые, наводящие на мысли о штормовых волнах
Даю слово чести: пока я жив, вы не станете его собственностью.
Она поверила ему сразу. Поверила и изумилась, не в силах понять, что заставило его дать подобную клятву.
У Торвальда Равендорфа нет ни единой причины заботиться о ней, тут Наама не питала иллюзий. Они никогда, даже в счастливом прошлом, не были друзьями просто знакомые. И за эти восемь дней она не старалась завоевать его расположение, скорее наоборот: делала все, чтобы оттолкнуть своего защитника. В конце концов, она же обещала убить его! Пусть анхелос не принял эту угрозу всерьез, он должен, просто обязан был помнить о ее словах.
Так ради чего он сейчас поклялся, фактически объявив себя непримиримым врагом существа куда более влиятельного и могущественного, чем он сам?
Зачем вам это? напряженно спросила Наама. Вдруг показалось, что если она узнает ответ на этот вопрос, то поймет что-то очень важное.
Снова долетел отголосок вины, потом Торвальд нахмурился.
Сейчас куда важнее ответ на вопрос как ди Небирос вышел на вас. Рассказывайте все, что запомнили.
Под руководством безопасника она максимально точно воссоздала все перемещения человека (или нечеловека, в частные детективы куда чаще шли оборотни из мелких кланов) в сером плаще. Полковник слушал, кивал, задавал наводящие вопросы.
Судя по всему, люди Андроса взяли пеленг на квартал и прочесывают его. Они знают, что сигнал исходит из данного района, но не могут определить его источник, сделал он вывод. А это означает, что маяк внутри дома.
Почему?
Потому что на стенах экран, затрудняющий сканирование, он рассеивает сигнал, мужчина задумался. Мы что-то пропустили во время осмотра?
Наама приподняла брови.
Мы? Я не ослышалась, Равендорф?
Я пропустил.
Так и подмывало съехидничать: Стоило тщательнее искал маяк, а не мечтать, как бы завалить меня в койку, но Наама сдержалась. Сама тоже думала не о тяжелой судьбе родины. Да и осмотр, насколько она могла судить, полковник провел тщательно и профессионально.
Моя одежда?
Я избавился от нее, как вы и хотели. И насколько я успел посмотреть, на ней ничего не было.
А заколка?
Обезврежена.
Вы так уверены?
Более чем, он усмехнулся. Я решил не рисковать, поэтому показал ее коллеге, который специализируется на поисковых заклинаниях.
Перед мысленным взором снова встал коварный подарок. Тонкая работа, клеймо лучшего ювелирного салона страны на брюшке серебряной летуньи. Наама бы не удивилась, узнав, что заколки делали на заказ специально для нее.
Внезапно в памяти во всех красках и мельчайших подробностях возникло то самое утро последнее утро в Грейторн Холл. Уже одетая, она сидела перед зеркалом и небрежно водила щеткой по волосам. Сооружать сложную прическу не хотелось, поэтому Наама просто потянулась к шкатулке и извлекла двух бабочек, чтобы подколоть волосы с одной и с другой стороны
Торвальд! она впервые назвала его по имени, но не заметила этого, захваченная пугающей мыслью. Послушайте! Я почти уверена, что бабочек было две
***
Вторая бабочка нашлась в гараже. Лежала, поблескивая золотыми крыльями под лестницей, ведущей в дом. Судя по всему, заколка слетела, когда Равендорф с Наамой на руках поднимался по ступенькам, а взбудораженная встречей демоница этого просто не заметила.
Безопасник поднял украшение, провел над ним раскрытой ладонью и негромко выругался.
Маяк? с упавшим сердцем спросила Наама.
Он кивнул.
Вы можете убрать его?
Могу. Но ситуацию это не исправит. Последний раз сигнал был зафиксирован в этом районе. На месте ди Небироса я бы после пропажи утроил усилия и проверил каждый дом. Нет, я сделаю умнее
***
На следующий день предательская бабочка покинула дом Равендорфа. Наложенное заклинание рассеивало сигнал и по-прежнему не давало установить ее точное местоположение, но не мешало фиксировать вектор перемещения. Для наблюдателя, следившего за маяком с помощью сканирующих чар, это должно было выглядеть, как спешный отъезд Наамы из пригорода.
Бабочка добралась до центрального вокзала, где и осела в руках карманника, стянувшего ее с головы спящей в зале ожидания женщины. Дальнейшая судьба женщины терялась где-то в паутине бесчисленных железнодорожных путей, сетью вен и капилляров пронизывающих Империю, и отследить ее не представлялось возможным.
Думаете, он в это поверит? с сомнением спросила Наама, когда Торвальд набросал ей свой план.
Тот пожал плечами.
Это лучшее, что мы можем сейчас сделать, чтобы увести ищеек от этого района. Но я бы все равно на вашем месте не стал рисковать и покидать этот дом в ближайшее время.