Как оно умерло?
Закончив осматривать тело, Эмери выпрямился, оборачиваясь к ней.
Не знаю.
Не знаешь
Да.
Оно, по-твоему, пошло прогуляться по тоннелю и само себе шею сломало? ядовито поинтересовался тот, нахмурив тёмные брови.
Я же говорила, что слышала чей-то голос, Бертран устало помассировала виски. Или ты подозреваешь, что я сама каким-то образом с этой тварью расправилась?
Феликс смерил её сердитым взглядом, но рационального ответа придумать не смог и вместо этого вернулся к излюбленной манере вести «конструктивный» диалог всеобъемлющему ворчанию.
Зачем ты вообще вышла из вагона? Почему не осталась там?
Во-первых, я не хотела дожидаться вас, сидя в луже крови посреди горы трупов, Габриэлла чуть поморщилась. Во-вторых, я подумала, что в тоннеле чудовище перехватил кто-то из охотников, и пошла навстречу.
Тебе не пришло в голову, что стражи не способны останавливать время?
Пришло.
Тогда о чём ты думала?
Она тоскливо ковырнула пальцем отслаивающийся кусочек бетона на стене.
Но я же никого там не встретила.
А если бы этот зверь поджидал тебя где-нибудь в темноте? смерив собеседницу угрюмым взглядом, поинтересовался Феликс. Как можно вот так вслепую отправляться в одиночку навстречу неизвестно чему?! Ты не охотник, у тебя даже оружия нет!
У меня был электрошокер
Такой твари, не слушая её, он ткнул пальцем в труп существа, разорвать тебя на части труда не составит.
Я не совсем беспомощная, уныло возразила Габриэлла, хотя в отговорках особого смысла не было: всё равно Эмери не убедить, пока тот не выговорится вволю.
Позволь напомнить, что ты всё ещё остаешься живым человеком со всеми слабостями.
Ну не прямо со всеми пробормотала Бертран, размышляя о том, что стражи не старели, могли видеть потусторонних существ, перемещаться в промежуточное измерение, и это не говоря о способностях сражаться с тенями.
Но подобные незначительные условности сейчас мало интересовали напарника.
Довольно этого вздора, процедил Феликс. Твоя сегодняшняя выходка просто верх безответственности! Ты нарушила регламент, не вызвала подкрепление и подвергла риску не только свою жизнь, но и безопасность обычных людей.
Не особо впечатлённая Габриэлла смиренно слушала отповедь, и когда Эмери наконец выдохся, поднялась на ноги, отряхнув пальто.
Феликс, не волнуйся так, даже не пытаясь казаться виноватой, она умиротворяюще похлопала напарника по плечу, тебя от переизбытка чувств однажды удар хватит. Что я тогда буду делать?
Сводить с ума ещё какого-нибудь бедолагу, проворчал тот, немного успокаиваясь.
Бертран насмешливо фыркнула и прошла мимо напарника, наблюдая, как группа стражей суетится над монстром, спешно укладывая его в чёрный мешок.
Что теперь?
Отправим в лабораторию, вздохнул за её спиной Феликс. Надо понять, откуда вылезло это недоразумение, вытащив из кармана куртки мешочек с сушёными фруктами, он в задумчивости забросил кусочек в рот. Совершенно очевидно, что тварь не с неба свалилась. Только вот кто мог устроить такое возмутительное нападение
Демоны? услышав слова Эмери, предположил один из охотников, проверяющий тоннель неподалеку от них. Они любят всякие пакости.
Пакости да, с сомнением протянул Феликс, но не кровавые бойни и не в таких масштабах. Это не очень-то на них похоже к тому же кто из них способен остановить время? он помедлил, постукивая пальцем по подбородку. Впрочем, они могут что-то знать. Пусть кто-то наведается к местному барону.
Его собеседник согласно закивал и поспешил передать распоряжение группе подчинённых.
Сунув руки в карманы пальто, Габриэлла перекатывалась с пятки на мысок, дожидаясь, когда они закончат собирать улики и избавляться от следов. То и дело она бросала задумчивые взгляды в сторону мерцающих вдалеке огней поезда. Остановка времени уже давно не действовала, и там разразилось настоящее безумие: люди причитали и плакали, кто-то пытался выбраться из вагона в тоннель, кто-то, наоборот забаррикадироваться внутри. Перепуганный машинист вызвал службы метрополитена, и те оцепили местность до прибытия врачей и полиции. Но стражи для всех оставались незамеченными. Люди избегали той части тоннеля, где они находились, и никто даже не обратил внимания, что там бродит группа посторонних.
Интересно, как полиция всё это объяснит? размышляя о нападении, пробормотала Габриэлла.
Там осталось достаточно свидетелей, Феликс отвлёкся, раздавая указания стражам, и снова повернулся, флегматично наблюдая за суетой возле состава. Готов поспорить, они в итоге заключат, что в поезд ворвалось дикое животное из местного питомника.
Думаешь, вообще ни у кого сомнений не возникнет?
Уверен, потеряв интерес к поезду и тому, что там творилось, Феликс безразлично махнул рукой. Потом ещё несколько месяцев будем смотреть, как метро прочёсывает служба отлова.
Габриэлла неопределённо хмыкнула. Порой её даже удивляло, как люди умудряются не замечать подобных аномалий. Эмери как-то объяснял ей, что всё дело в особенностях человеческого сознания, которое таким образом защищает разум от любых противоестественных явлений, чуждых привычному восприятию действительности. Именно поэтому люди не ощущали присутствия теней и даже если бы нос к носу столкнулись с существом из иного измерения, приняли бы его за дикое животное. Находясь в рамках обыденной реальности, они не способны были увидеть то, что скрывалось за гранью. В отличие от стражей, которые и сами практически не принадлежали реальному миру.
Когда-то все стражи были обычными людьми. Не покинув мир после смерти, они перерождались, обретая вечную жизнь и дар для борьбы с тенями, взамен расставаясь со всеми прошлыми воспоминаниями. Сколько себя знала, Габриэлла никогда особо не задавалась вопросом о том, кем была и как её звали раньше, или сколько ей на самом деле лет. Порой в сознании вспыхивали образы прошлого, напоминая о чём-то давно исчезнувшем и забытом. Для Габриэллы таким образом стало лицо незнакомца, которое она постоянно рисовала в своём блокноте. Она не помнила, кем он ей приходился или что их связывало, даже не знала, существовал ли этот человек на самом деле; но иногда её охватывало необъяснимое чувство тоски, словно душа отчаянно искала кого-то и не находила. Закрывая глаза, она видела туманные очертания лица, а временами почти могла уловить далёкое эхо голоса. Разум цеплялся за ускользающее видение, но чем усерднее она пыталась сосредоточиться на нём, тем более зыбким и туманным оно становилось. Лучше ничего не помнить. Отсутствие воспоминаний означало отсутствие всяких сожалений о потерянном. Куда разумнее начинать жизнь с чистого листа, не оглядываясь каждый раз назад в поисках знакомых лиц и дорогих сердцу людей. Семьёй становились другие стражи, а смыслом существования борьба с тенями. Что могло быть проще? И никаких иллюзорных незнакомцев в подсознании.
Расположившись на бетонном выступе ниши, где дожидалась коллег, Габриэлла грызла отобранные у Феликса сушёные фрукты и наблюдала, как в тоннеле развернулась целая поисковая экспедиция, дюйм за дюймом прочёсывая каждый закоулок в поисках любых подозрительных улик. Мысли её уплывали всё дальше от страшного нападения, в результате которого она чудом осталась жива, и возвращались к абсолютно другому незнакомцу. Вполне настоящему и осязаемому, преисполненному уверенного превосходства, с алыми глазами и надменной усмешкой. К тому, о ком Габриэлла по неясной для себя причине умолчала, рассказывая о нападении зверя.