Раньше она ничего не утаивала от напарника, и собственное молчание отзывалось в душе неприятным холодком. Габриэлла утешала себя мыслью, что ничего предосудительного в этом нет, и даже если она всё расскажет, никто не станет носиться по всему городу в поисках одного единственного демона, чтобы расспросить о том, как именно он убил тварь и зачем оказался в тоннеле метро. Это ведь и правда могла быть просто случайность.
Стражи редко взаимодействовали с демонами, стараясь не заступать на их территорию без необходимости и соблюдать нейтралитет. Тем не менее, по силе они значительно превосходили большинство мелких бесов, поэтому те их побаивались, благоразумно обходя стороной. Сильные же демоны предпочитали сотрудничать и не конфликтовать, избегая лишних проблем.
В целом ничего такого уж страшного в демонах не было. Внешне они походили на людей, но обладали некоторыми отличительными чертами вроде вертикальных зрачков, когтей и клыков, заостренных ушей, а иногда хвостов и кожистых крыльев. Некоторые даже могли оборачиваться животными. Демоны преимущественно держались особняком, собираясь в немногочисленные сообщества, занимая старые заброшенные здания или обосновываясь в неблагополучных кварталах на окраинах городов. Единственной действующей структурой управления в их сообществах был принцип «кто сильнее, тот и прав». Но полномасштабного вредительства они не учиняли и жили мелкими пакостями, воровством и полубандитскими мафиозными группировками, наживаясь на людской слабости или глупости.
Так или иначе, случайная встреча с представителем их вида в метро не была из ряда вон выходящим событием.
Из ряда вон выходящим событием был сам демон.
Габриэлла не могла точно сказать, почему он показался ей необычным, но было в нём что-то ужасающе могущественное и опасное, совершенно не сочетающееся с образами тех демонов, которые населяли город. Что-то настолько противоестественное и удушающее, что одного его взгляда казалось достаточно, чтобы стереть в порошок пару городов.
Возможно Габриэлла всё это просто себе напридумывала, заразившись паранойей Феликса, который при должном вдохновении и в обычной грозе мог разглядеть первые признаки апокалипсиса, но рассказывать про демона не стала. В конце концов, тот не вёл себя агрессивно и в каком-то смысле даже спас её
«С другой стороны, размышляла она, демон мог соврать, и зверя в тоннель отправил именно он, после чего чудовище вышло из-под контроля и было уничтожено своим же создателем».
В этом случае врать Феликсу и всем остальным дурная идея. Если случилось одно нападение, вскоре может случиться и другое.
«И тогда ты будешь виновата», заметил противный голосок в голове.
Торопливо приглушив ворчливую совесть, Габриэлла ради собственного душевного равновесия понадеялась, что видела того демона в последний раз.
О чём ты думаешь?
Хм? она подняла голову, встречаясь взглядом с напарником, тот смотрел с таким подозрением, словно все тайны были разборчиво написаны прямо на её лбу. Я думаю, что уже восемь вечера, что я пять часов подряд торчу в этом грязном подземелье без обеда, ужина и возможности переодеться. И что, наверное, придётся сжечь это пальто.
Зачем? растерянно моргнул Феликс, среагировав только на последние её слова.
Затем что я разве что на земле в нём не повалялась, брезгливо известила та.
Тебя никто не заставлял тут сидеть, сварливо напомнил Эмери. Ты сама захотела остаться.
Я не думала, что всё так затянется, пожаловалась она. Можно я уже поеду домой?
Феликс кивнул, отмахнувшись от неё, как от назойливой мухи.
Иди уже. Не забудь сделать отчёт для Бронт
Завтра, поднимаясь на ноги, пообещала Габриэлла. У меня совершенно нет сил сегодня ещё чем-то заниматься.
И зайди к ней
Тоже завтра.
С каких пор ты настолько обнаглела? с напускным недовольством проворчал Феликс.
Я всегда такая была, иронично заметила Габриэлла. Ты просто не очень внимательный. Не лучшее, кстати, качество для охотника.
Вернув оскорблённому до глубины души собеседнику почти опустевший мешочек с фруктами, Габриэлла направилась к дежурному, чтобы тот активировал для неё портал к штабу, откуда до дома было рукой подать.
* * *
Так как для людей стражи были всё равно что призраки и создавать им всем поддельные личности, обустраивать проживание и придумывать легенду было делом хлопотным и бесполезным, всех «новопреставившихся», как называл перерождённых Феликс, селили в жилых корпусах при штабах, куда их приписывали после инструктажа и где им предстояло жить всю отведённую им вечность. Габриэлла любовно называла их жилой корпус «кладбищем», чем до крайности возмущала Жакли́н Бронт, руководящую их подразделением и по совместительству отвечающую за размещение сотрудников. Но кроме начальницы спорить с такой оценкой никто не спешил. Безликое многоэтажное здание, в котором жили стражи, походило на муравейник, где на одном этаже размещалось до двадцати скудно меблированных квартир. Даже по меркам густонаселённого города постройка была до отвращения блёклой, хоть и не особенно бросалась в глаза, запрятанная в массе таких же многоэтажек.
Габриэлла считала, что в целом ей даже повезло с размещением, потому что в её крохотных апартаментах с ванной комнатой и закутком, выполняющим функции кухни, хотя бы имелось окно. Чуть обжившись, она уговорила Феликса притащить ей кресло и круглый журнальный столик, которые сожрали почти всё пространство, но зато создали некоторое чувство уюта.
Захлопнув входную дверь, Габриэлла бросила на пол испачканную в чём-то сумку, разулась и отправила в сторону сумки пальто, шарф и сапоги, пообещав себе, что однажды как следует всё это вычистит, но это «однажды» определенно наступит в какой-нибудь другой день. Следом за верхней одеждой в угол полетели брюки, свитер и остальные предметы гардероба, пока Габриэлла наконец не избавилась от всего, что хоть как-то соприкасалось с событиями прошедшего дня, после чего с лёгким сердцем отправилась в душ. Ещё час спустя, совершенно измотанная, она уже крепко спала, завернувшись в махровый халат и пуховое одеяло, и в кои-то веки ей совсем ничего не снилось.
Бесконечно длинный день наконец подошёл к концу.
Глава 3. Дом на окраине города
Вечернее солнце затопило небольшую студию мягким оранжевым светом. В приоткрытое окно, качая бледно-голубую тюль, проникал свежий весенний ветер, принося с собой запах цветущей сирени и свежескошенной травы. В центре комнаты, напротив мольберта, сидела молодая женщина и, закрыв глаза, водила пальцами по пустому холсту, очерчивая видимые лишь ей одной линии ещё не созданной картины. В свободной руке она держала чистую кисть, постукивая себя по носу пушистым, чуть растрепанным кончиком в сосредоточенной задумчивости. Остановившись на пороге двустворчатых белых дверей, Мирэ́лл невольно залюбовался её мягким профилем и золотым отблеском кудрей, собранных на затылке в высокую причёску, после чего прошёл в комнату, неспешно ступая по деревянному паркету.
Художница едва заметно улыбнулась, дожидаясь, когда приближающиеся шаги стихнут и на её узкие плечи лягут его руки, а волос на макушке коснется почти невесомый поцелуй. Не открывая глаз, она подняла голову, обращая лицо к склонившемуся над ней мужчине. Зная, чего она ждёт, тот с тихим смешком поцеловал её в лоб.
И тебе здравствуй, её голос разорвал тишину, и время, застывшее в умиротворённом мгновении, вновь возобновило ход.