А еще вчера была темнее ночи. Пальцы, предательски подрагивая, коснулись подбородка. Рука нервно дернулась вверх, сорвала бандану. Из-под
защитного цвета тряпки выбились растрепанные вихры. Белоснежные, как цветущая вишня.
Мун медленно отстранился и поднялся на ноги. Оказывается общение с неведомой аномалией не прошло даром. Эта дрянь оставила-таки след. Седые
вихры смотрелись как напоминание. И одному богу было известно, что еще произошло с его организмом после того как…
Пальцы впились в виски, помассировали с ожесточением. Он принялся было насвистывать «moonlight and vodka», но сам оборвал себя. Отражение, хоть
Мун и не видел его больше, неотступно стояло перед глазами. А потом вспомнилось то вчерашнее ощущение полной потери чувств и беспомощное путешествие
сознания в пустоте, не имеющей никаких характеристик и мер, кроме его памяти и мыслей. И еще прозрачный, словно сотканный из дыма, двойник. В груди
дернулось что-то, обожгло страхом.
Чем он занят? Он вернулся с того света. Судьба дала ему такой шанс, который выпадает раз в жизни, да и то не каждому. Зона оставила жизнь,
которую уже практически отобрала. А он вместо того, чтобы подумать о ценности подарка, тут же побежал его профукивать. Балбес.
Мун со всей дури пнул валяющуюся рядом железяку. Чайник с грохотом вылетел из-под ноги, откатился в сторону.
— Твою бога душу, — начал он, проследив за железкой, и замолчал.
Там в углу, куда откатилась ржавая посудина, прижавшись спиной к стене, стоял давешний пацан. Глаза у мальчонки были испуганными. Взгляд
сверлил сталкера.
Нет, это был не мутант. И не галлюцинация, напущенная другим мутантом. Вот только что это было?
Мунлайт сделал осторожный шаг вперед. Мальчишка еще плотнее вжался спиной в стену.
— Спасите, — пролепетал он еле слышно, и взгляд его устремился за спину сталкера.
От кого он должен спасти мальца, Мун сообразить не успел. Он даже не успел обернуться. Что-то тяжело ударило по затылку. Черепную коробку
пронзило болью, будто внутри что-то взорвалось. В ушах повис затянувшийся на одной ноте колокольный звон. А потом в комнате стало совсем темно и он
повалился на пол.
5
Как там… Вначале было слово? А вот и хрен по всей морде. Сначала была боль. Тупая, ноющая, монотонно-занудная. Она притаилась в затылке и не
собиралась никуда уходить, обещая долгое и мучительное соседство. В тон ей поднывало все тело.
Мунлайт не сдержался и застонал, не открывая глаз. Вот после этого возникло слово. И слово было произнесено знакомым басом:
— Оклемался, адепт хаоса?
— Само такое, — голос слушался плохо, но все же слушался.
Мун открыл глаза. Помещение, в котором они находились, было не тем, в котором он получил по башке. Окна здесь оказались плотно закрыты и
заколочены. Дверь заперта. Свет, такой же скудный, попадал через обветшалую крышу возле входа. Впрочем, на полумраке сходство импровизированной
тюрьмы с избушкой, где его вырубили, и заканчивалось.
Мусора здесь не было. Вообще ничего не было кроме двух металлических коек, на одной из которых лежал Снейк. Сам Мунлайт почему-то валялся на
полу.
Бородатый приятель смотрел на него недовольно.