В несколько минут военно-воздушные и военно-морские базы страны заживут повышенной активностью. Шифрованные команды о нулевой боевой готовности прошелестят по проводам и несмотря на это будут выполнены другие подтверждающие действия на радарном оборудовании, датчиках, мониторах, компьютерах и сотнях других элементах высокотехнологичной военной машины также, как и десятках крылатых ракет и тысячах ядерных боеголовок, скрытых в бункерах по всему Среднему Западу от Монтаны до Канзаса.
Президент замкнулся. Решение принято. Председатель КНШ Бергольц попрощался с собравшимися и подошел к Президенту, чтобы взять его за плечо и сказать, какое правильное и твердое было это решение. После того как военные советники и чиновники покинули Ситуационную Комнату и двинулись к лифтам в ближайшем вестибюле, Президент остался сидеть в одиночестве. Трубка его остыла, но он никак не мог прийти в себя и снова разжечь ее.
— Сэр?
Он подскочил, повернувшись на голос. Хэннен стоял около двери.
— У вас все в порядке?
— Все в порядке, — слабо улыбнулся Президент. Воспоминания о славных днях астронавта промелькнули у него в голове. — Нет, Господи Иисусе, я не знаю. Думаю, что в порядке.
— Вы приняли правильное решение. Мы оба знаем это. Советы должны осознать, что мы не боимся.
— Я боюсь, Ганс! Я чертовски боюсь!
— И я тоже. И все другие, но нами не должен править страх.
Он придвинулся к столу и перелистнул некоторые папки. Через минуту придет молодой человек из ЦРУ, чтобы уничтожить все эти документы.
— Мне кажется, что вам лучше послать Джулиана и Кори сегодня вечером в подземное убежище, сразу же, как только они соберут вещи. А мы что-нибудь придумаем для прессы.
— Разберемся, когда прибудем, мы всегда успеем.
— Ганс? — голос Президента стал мягче, чем у ребенка, — если…
Если бы вы были Богом… Вы бы уничтожили этот мир?
Мгновение Ганс молчал. Потом:
— Полагаю… Я бы подождал и посмотрел. Если бы я был Богом, я имею в виду.
— Подождал и посмотрел на что?
— Кто победит. Хорошие парни или плохие.
— А между ними есть какая-нибудь разница?
Хэннен умолк. Попытался говорить, но понял, что не может.
— Я вызову лифт, — сказал он и вышел из Ситуационной Комнаты.
Президент разжал ладони. Падающий сверху свет сверкнул на запонках, украшенных печатью Президента США, которые он всегда носил.
— У меня все в порядке, — сказал он про себя, — все системы работают.
Что-то сломалось у него внутри, и он чуть не заплакал. Ему хотелось домой, но дом был далеко-далеко от его кресла.
— Сэр? — позвал его Хэннен.
Двигаясь медленно и скованно, как старик, Президент встал и вышел навстречу будущему.
ГЛАВА 2
СЕСТРА УЖАС
11 часов 19 минут после полудня.
(восточное дневное время).
Нью-Йорк.
Трах! Она почувствовала, как кто-то ударил по ее картонной коробке, и схватила, а затем прижала к себе поплотнее свою брезентовую сумку. Она устала и хотела покоя. Девушке нужен сон красоты, подумала она и снова закрыла глаза.
— Я сказал, пошла вон!
Руки схватили ее за лодыжки и грубо выволокли из коробки на мостовую. Когда ее вытащили, она негодующе закричала и начала бешено лягаться.
— Ты, сукин сын, негодяй, оставь меня в покое, негодяй!
— Глянь на нее, какое дерьмо! — сказала одна из двух фигур, стоявших над ней, освещенных красным неоновым светом от вьетнамского ресторанчика напротив Западной Тридцать Шестой улицы.
— Это женщина!
Другой человек, который держал ее за лодыжки выше грязных брезентовых спортивных туфель и вытащил ее наружу, прорычал хриплым голосом:
— Женщина или нет, а я расшибу ей задницу.