Юноши и девушки, резвясь, толкали наш
плот, плавали вокруг него в прозрачной воде. На берегах, поросших свежей травой, мы отдыхали в тени трепетных ив и высоких тополей.
Но главным очарованием этой необыкновенной жизни были сами Люди Вод, которых мы узнавали все лучше и уже могли обмениваться с ними несколькими
словами. Но не мы, а они учились нашему языку, так как наши уши оказались неспособными различать произносимые ими звуки.
Их нравы были просты и незатейливы. Понятие семьи для них вообще не существовало. Полагаю, что всего на озере жило около тысячи двухсот человек.
Мужчины и женщины воспитывали сообща всех без исключения детей. Мы ни разу не видели, чтобы какой нибудь ребенок остался без внимания.
Их жилища построены из бревен, покрыты мхом и ветками, в стенах проделаны окна. В теплую погоду жилища пустовали и использовались только зимой.
Еду готовили под открытым небом, ели вареную рыбу, яйца, грибы и некоторые дикорастущие овощи. Они не употребляли в пищу ни мясо домашней птицы,
ни других теплокровных животных. Мы сообразили, что они будут испытывать к нам отвращение, если увидят, что мы едим мясо, и потому ели то же,
что и они. Чувствовали мы себя от этого прекрасно.
Их оружие представляло собой нечто вроде гарпуна, закрученного по спирали, который при броске летел по прямой, а также, описывая ряд
последовательных кривых, мог возвращаться назад, подобно бумерангу австралийских аборигенов. Люди Вод им пользовались для добычи крупной рыбы.
Кстати, рыбы в этом озере были самыми хитрыми из всех, что я когда либо видел. Наверное, присутствие человека под водой заставило их на
протяжении многих поколений выискивать более изощренные средства защиты. Наши хозяева очень ловко, охотились лишь на щук и окуней, а многих рыб
приручили: они их не трогали, а ели только икру.
Люди Вод владели простыми ремеслами. Так, они знали гончарное дело, немного столярничали и плотничали. Вместо металлов они использовали очень
твердую разновидность нефрита, из которого изготовляли наконечники гарпунов, пилы, ножи и топоры.
В целом их простые потребности не способствовали развитию ремесел.
Их жизнь была исполнена скорее поэтического начала, нежели практического смысла. Никогда прежде я не встречал людей, настолько лишенных чувства
собственности, как Люди Вод. Казалось, они брали от жизни только то, что могло принести радость, счастье и отвергали то, что несет напрасные
страдания. Нельзя сказать, чтобы они были бездеятельными. Люди Вод любили физические упражнения, подводные путешествия, плавали до изнеможения –
подобно китам, они никогда не стояли на месте. В отличие от диких племен, у которых дни непрерывной охоты чередуются с днями полного отдыха,
Люди Вод постоянно находились в движении.
Но эта невероятная активность не приносила никакой реальной пользы.
То был всего лишь отдых. Они плавали и ныряли так, как другие отдыхают. Кроме охоты, причем только на хищных рыб, они двигались ради того, чтобы
двигаться.
Я не раз видел, как они показывали чудеса ловкости, выполняя такие замысловатые движения и принимая такие сложные позы, словно для них не
существовало никаких трудностей; они вычерчивали такие линии, по сравнению с которыми изящество ласточки или форели кажется просто неуклюжестью.
Их плавание отличалось такой виртуозностью и продуманностью движений, что казалось танцем, настоящим балетом, который они исполняли с
замечательным искусством. Видя, как они плывут навстречу друг другу, разворачиваются, описывают круги вокруг партнеров, группами по двадцать
тридцать человек проносятся вихрем, я почувствовал в них несвойственную обычному человеку способность мыслить динамически или мускульно.