А что помешает тебе вообще дурить? касается он меня своей рукой и тут же одергивает, когда шепчу еле слышно:
Брак с тобой.
Да, это было как минимум рискованно. Как будто сижу унижаюсь.
Ну, скоро там? спросил водитель и на меня взглянул, а Макар тут же ему в лицо пару купюр бросил. Зло. Рвано. Тот аж дернулся. А мне уже привычно.
Тебе не за вопросы платят! Сиди и жди!
Он резко выпрямился, опалив меня пронзительным взглядом и захлопнул дверь.
С размаха, спасибо, что не с ноги. Машина аж затряслась.
Я только порадовалась, что Макар не на меня злость вылил.
Машина загудела, а я смотрела на напряженную широченную спину сквозь стекло.
Он, покрутив головой, словно разминая затекшую шею, чуть в сторону повернулся, и я увидела, как хотел сделать шаг ко мне. Ну правда хотел!
Но это проявление слабости он не мог себе позволить. Не тогда, когда парни стоят гурьбой с автоматами и следят за каждым движением.
Так же как не мог позволить себе меня.
Машина тронулась, я только смотрела в его темные как омуты глаза, впитывала мощную фигуру в джинсах и простой белой футболке, сглатывая слюну, вспоминая солоноватый вкус его кожи, сладость его семени.
И пусть я никогда его больше не увижу, я навсегда запомню жестокую любовь такого сложного, невозможного человека. Я буду продолжать жить, зная, что он любит меня.
Не любил бы, не отказался. Только сильный духом поборет свой врожденный эгоизм и отпустит ради безопасности. Ради другого человека.
И одно только это осознание принесло мне вязкое, такое противное спокойствие на душе. Потому что рвать ее из-за несбыточного глупо.
А меньше всего я хочу, чтобы Макар считал меня глупой.
Глава 6. Данил и Паша
Четкие, размеренные движения. Рваные, протяжные стоны. Шумное заполошное дыхание. Сердце бьется как отбойный молоток.
Глубже. Сильнее. Чаще.
Одной рукой сжать бледную плоть ягодиц. Другой рукой сдавить кадык на горле. И дуреть, дуреть, сходить с ума, выть от единого механизма, который представляют собой два сплетенных мужских тела.
Таких разных. Таких одинаковых.
И вот Данила уже воет, сотрясается, до остервенения надрачивая свой член, чувствуя, как внутри готовится взорваться вулкан, орошая внутренности густой, белесой лавой. Свою он выплескивает в руку, которую тут же хватает Паша и слизывает все до последней капли, дрожа в пронзительном экстазе.
Ох*еть, только и выдает Данила и просто падает с колен на кровать, тесно прижатый влажным обнаженным телом любовника.
Его бесит, что подобных чувств не вызывает ни одна баба. Он не может признать себя долбаным гомиком, пугается своей сущности и решает во что бы то ни стало найти женщину, с которой можно испытать не меньший кайф.
Поэтому на поцелуй Паши он не отвечает, отталкивает парня и резко вскакивает с кровати.
Вали отсюда, только и говорит он, сразу направляясь в душ, чувствуя на себе насмешливый, бесявый взгляд.
Телефон-то хоть дай позвонить, слышит в след и кричит в ответ:
Тумба в гостиной.
Паша еще немного отдышавшись, обтирает член простыней, испытывая внутреннюю эйфорию от того, что смог заставить любовника струсить. Испугаться собственных эмоций.
А это значит, что совсем скоро Данил сам придет к нему. То, чего мы больше всего боимся, к тому мы чаще всего тянемся сильнее.
Он, пошатываясь, добрел до гостиной, открыл по очереди несколько дверец шкафчиков, и замер, когда наткнулся на нужный.
*бануться, пробормотал он, осматривая целую гору сотовых телефонов, которые новыми можно было назвать с большой натяжкой.
Самых разных. Самых разнообразных фирм и размеров. Они словно потерянные души лежали, томились в куче без своих хозяев. Прикоснуться к ним Паша даже не посмел, стало тошно. В голову прокралась мысль, а кто такие в действительности Данил и Макар.
Проклятые держатели мертвых душ.
Они дают денег, прекрасно зная, что большинство не сможет вернуть и половины.
Они угрожают. Они могут совершить насилие или даже убить.
Догадывается ли Василиса с какими уродами она связалась. Понимает ли, кто такой ее любимый Макарушка.
И Данил.
Он, конечно, ничуть не лучше. Даже хуже, ведь именно он управляет выбиванием долгов. Как ищейка рыщет по подворотням Москвы в поисках своей жертвы.
А когда не может добиться своего, подключает Макара.
Перед глазами Паши тут же вспыхивает картинка, как амбал пришел в их комнату общежития, когда Вероника спешно собирала сумку. Она хотела сбежать.
Он просто взял ее за волосы, не обратив внимание на крики боли и помощи, Пашу пихнул в сторону, а ее оттащил в машину, бросив туда как тряпку.
А что будет, если Вася однажды не устроит Макара? Навлечет на себя его гнев? Ее ждет такое же обращение? А если влюбится в другого? Ее ждет бетон, как в фильмах?
Паша вздрогнул, когда услышал, как перестала шуметь вода в душе.
Надо сваливать, пробормотал он сам себе, закрыл дверцу, схватил свои вещи, подобрал носки и в прыжке рванул из квартиры.
Возможно, стоило сменить общежитие и затаиться, чтобы больше не сталкиваться с миром этих ублюдков.
Осталось убедить в этом Ваську, которая похоже совсем ушла в мир своих романтических грез.
Глава 7. Василиса
Решение принято. Я просто стану жить как раньше. Макар станет приятным воспоминанием и не более того. Макар. Макар. Так легко все решить для себя. Но так трудно перестать, как дура ждать смс. Гипнотизировать экран и каждую минуту обновлять Телеграм.
А вдруг завис и я пропустила сообщение?
Одно его «вернись» и все бы обещания, решения я собрала в один бумажный комок и с веселым визгом отбросила в сторону, стремглав помчавшись в любимые, такие жесткие руки.
Они умели быть нежными, а умели причинять боль. Но, наверное, в голове совсем помутилось, потому что даже удар его руки, даже отметина, расплывающаяся синим пятном на лице, кажется мне романтичной.
Надо лечиться, говорю я сама себе, осматривая в зеркало опухшую от жестокой мужской руки щеку. Про боль от удара об стол можно не заикаться.
Я так и знал! вскрикнул в почему-то мятой футболке Паша, появившись в двери комнаты, и подлетел ко мне, поворачивая к себе и осматривая. Этот ублюдок избил тебя. Я позвоню
Паша, убираю руки друга и смеюсь с его такой бесполезной заботы. Ну расслабься. Это просто синяк.
С этого все и начинается. Синяк, порез, сломанные ребра. Ты знаешь, что побои в семье самая распространенная причина разводов? Статья в конституции
Оставь свою юридическую чушь для будущих клиентов, взмахом руки прекратила я его стенания. Сколько можно. Как будто я тупая и ничего не понимаю. О какой семье ты говоришь? Все. Баста. Теперь точно.
Уверена?
Я-то может и нет, а вот Макар все решил.
А если позовет обратно? поднял брови Паша и взглянул на столик с женской косметикой. Благо у Вероники было все, что нужно, чтобы замазать синяки.
Пойду, пожала я плечами. Как будто он ожидал услышать другой ответ.
Вот и дура! отрезал он, а я тут же раскрыла рот, чтобы защититься. Тем более в моем не остывшем от возбуждения мозгу всколыхнула злость и обида. Я рад, что он тебя бросил.
Резкий неосознанный взмах руки и Паша уже летит на кровать, что была за его спиной.
Не смей говорить так! слышу сквозь шум в голове свой рваный крик и утираю выступившие злые слезы. Ты ничего о нас не знаешь! Ты не знаешь, как я его люблю! Как он любит меня!
Паша уже вскочил и хотел высказаться, но в дверях появились Даша с присвистнувшей Вероникой, и он умолк.
Да делай ты что хочешь! Когда сдохнешь, не жди, что я приду на могилку, рявкнул он, отвернулся, резко вытащил у Ники, как всегда одетой в мини юбку, сумку. Забрал оттуда пачку сигарет и как ошпаренный выскочил из комнаты.
А я села. Плюхнулась на стул, понимая, что впервые повысила голос на друга. Впервые услышала крик от него. Впервые сорвалась с катушек.