Ничаво, ничаво! протянул старик, с немалым трудом поднимаясь на ноги. Отряхнул пальто и брюки при этом в воздух взметнулось, кажется, куда больше пыли, чем можно собрать, упав на улице. Все ревматизм этот поганый! Милочка, не подадите мне трость вон она лежит?
И ткнул в сторону трости пальцем с длинным грязным ногтем. Франческа заметила на его руках грязные перчатки с обрезанными пальцами. Об их происхождении даже думать не хотелось.
Разумеется. Она нагнулась, подняла трость и протянула старику, стараясь к нему не прикасаться. Вы уверены, что не поранились?
Ранено только мое достоинство! смущенно ответил он, приняв трость и непринужденно наступив на вылетевшее из коробки белье.
Франческа очень постаралась не поморщиться.
Моя Милдред вечно мне твердит: смотри, куда идешь, старый пень! Здоровый ты, грит, как слон, и такой же близорукий! Вот что она говорит, ежели хотите знать. Тут он наклонился, разглядывая лежащие на земле панталоны, выпачканные в земле и с отпечатком его подбитого гвоздями ботинка. Ух ты, чаво это тут у нас?
Он присел, подобрал шелковую вещичку и рассмотрел ее со всех сторон. Затем потянул за край платья, почти полностью вытащил из коробки, также внимательно осмотрел и перевел прищуренный взгляд детектива на Франческу.
Фу-ты-ну-ты, да вы шикарная дамочка! И куда-то собрались, верно? Сразу догадался!
«Не нужно быть великим сыщиком», подумала Франческа.
Да, на бал. Если смогу отчистить платье, ответила она, изо всех сил сохраняя вежливый тон, и потянулась за своим платьем. Стоило оно целое состояние и еще столько же будет стоить чистка. А сегодня придется надеть что-нибудь другое.
Вокруг начала собираться толпа; одинокие прохожие и гуляющие парочки останавливались посмотреть, что происходит.
Другая женщина, пожалуй, сгорела бы со стыда; но Франческа от подобных эмоций давно избавилась.
Старик широко ухмыльнулся, показав три обломанных и почернелых зуба и пустоту между ними. Франческа поспешно отвела взгляд.
Не переживайте, милочка, вы в любом наряде будете первой красоткой на этом вашем погодите-ка! Я вас знаю?
Вряд ли нас представляли друг другу. И, пока Александра, Сесилия и лакеи собирали коробки, она начала потихоньку отступать к экипажу.
Старик шутливо погрозил ей грязным пальцем.
Может, вы знаменитость какая, а? И я вас в газетах видал?
Вряд ли. Я
Ах вот оно! Его лицо осветилось узнаванием. Вспомнил! Вы та пропащая графиня, верно? Из Мон-Клэра? Он в восторге хлопнул себя по бедру. Ну надо же! Приду домой непременно расскажу моей Милдред, что встретил на улице особу королевских кровей!
Вовсе не королевских
А как уж мне за это влетит, ежели хотите знать! Настоящий бригадный генерал, моя Милдред, вот она кто умеет распекать! Я перед ней на цыпочках хожу, Боже ее благослови!
Сесилия за спиной у Франчески она помогала лакеям складывать вещи в экипаж невольно фыркнула.
Что ж, сэр, Франческа достала из сумочки монету, примите это, пожалуйста, вместе с моими извинениями, и передайте в подарок Милдред.
Кто был виноват в столкновении, она так и не поняла, но хотела поскорее покончить с этой историей.
Ох, как вы ко мне добры, миледи! Уж больно добры! Он схватил монету и принялся с почти оскорбительной пристальностью ее рассматривать.
Вовсе нет, промурлыкала она. Что ж, всего вам доброго, мистер
Тэтч, мистер Эдвард Тэтч. И с поразительной быстротой он схватил ее за руку в перчатке и прижал костяшки пальцев к губам.
Мистер Тэтч. Франческа терпеливо снесла поцелуй, продлившийся, на ее взгляд, значительно дольше необходимого, и убрала руку.
Хорошо вам повеселиться на балу, миледи! пожелал он, приподнимая кепи.
Благодарю вас. Франческа отстранила лакея, который хотел помочь ей подняться в экипаж, жестом послала его на козлы к кучеру и поставила ногу на первую ступеньку.
В этот миг за спиной у нее раздался хриплый шепот мистера Тэтча:
Мертвецы не болтливы, милочка. Но следите за тенями в них могут таиться призраки, которым известны все ваши секреты!
Холодная дрожь пронзила Франческу. Мгновение она не могла ни шевельнуться, ни вздохнуть; затем стремительно обернулась.
Что вы ска
На улице кипела жизнь, но мистер Тэтч вместе со своим ревматизмом исчез, будто его и не было.
Глава 5
Как ни тер и ни скреб себя Дорсетский Дьявол, не мог стереть отпечатки Франчески Кавендиш. Ни с носа. Ни с рук. Ни с губ.
Не потому, что плохо старался! Вбежав в свою квартиру в Найтсбридже, он первым делом приказал приготовить ванну. Сорвал с себя все тряпки, сбросил парик и накладной нос, счистил черную краску с зубов и с наслаждением погрузился в горячую воду.
Она всего-то-навсего взяла его за плечо сквозь десять слоев материи! А он всего-то-навсего поцеловал ее руку в перчатке.
Но избавиться от нее не мог. Боже, она теперь повсюду! Атакует все органы чувств.
Обоняние. Даже сейчас он ощущает ее аромат. Не духи, нет нечто более мягкое и более честное: свежий запах чистого белья с чуть заметными цитрусовыми нотками. И привычные городские запахи отступают перед этим благоуханием.
Слух. Серебристый голос, словно сплетенный из лунных лучей, чистый и звонкий, с легкой иронией, которую редко слышишь от женщины. И, конечно, осязание! Хоть и не скажешь, что ему многое удалось потрогать.
Она помогла ему встать нелегкая задача, он ведь, должно быть, весит вдвое больше ее; но Франческа справилась. Тоненькая, как тростинка и такая сильная!
А какова она на вкус?
Этот вопрос пробудил в нем такое желание, такой неудержимый голод, что пришлось дважды сглотнуть слюну.
Дорсетский Дьявол провел скользкими намыленными пальцами по груди, провел руками по ребрам и опустил руки под воду. Одна мысль о Франческе заставляла все его тело пульсировать от вожделения.
Франческа Кавендиш.
Они встретились не в первый раз. Формально представились друг другу несколько месяцев назад, на вечере у герцога Редмейна. Тогда он тоже поцеловал ее руку и встреча губ с эластичной кожей перчатки поразила его, словно электрический удар. Настолько, что он почти забыл о самообладании и о своей задаче в тот момент.
Почти.
На этот раз он подготовился к встрече. По крайней мере, так думал. Заранее постарался себя убедить, что в этой женщине нет ничего особенного. Ни одного из тех качеств, что обычно приписывают соблазнительницам. Никаких чувственных округлостей руки и ноги длинные и тонкие. Ни кокетства, ни робости, ни готовности покориться мужчине. Напротив, эта дама до скандальности прямолинейна! У нее широкая улыбка, острый подбородок, оценивающий взгляд. Говорит твердо и убежденно. Очень, очень уверена в себе.
Ни один мужчина, описывая идеальную любовницу, не станет изображать ее такой.
И все же эта женщина с необыкновенной легкостью прыгает из постели в постель, и все наперебой стремятся отведать ее, словно лакомое блюдо.
От этой мысли кровь вскипела и с новой силой ударила в голову, словно в гневе? В ревности?
Руки Дорсетского Дьявола непроизвольно сжались в кулаки.
Франческа Кавендиш была опасна. Кто бы мог подумать?
Когда они встретились в прошлый раз, он был итальянским графом. Винченцо де Флор, граф Армедиано. Черноволосый, прокопченный жарким южным солнцем, самоуверенный и безрассудный, даже слишком вылитый потомок римских гладиаторов и богов! Тогда он расследовал связи лорда Рамзи, нынешнего нареченного Сесилии, с Кровавым Советом.
Позже выяснилось, что злодеем оказался не Рамзи, а его начальник, лорд-канцлер.
В тот вечер «Винченцо» был настоящим дьяволом. Откровенно флиртовал с Сесилией, доводил Рамзи до белого каления. И наслаждался бы собой если бы не она. В той же комнате, всего в нескольких шагах. Дышит с ним одним воздухом. Все силы уходили на то, чтобы не оборачиваться, услышав за спиной ее смех звонкий, откровенный, совершенно неженственный, от которого по спине бежали мурашки удовольствия.