Я не отвёл взгляда от чёрных как ночь глаз кикиморы.
А ты не так прост, как хочешь казаться. Я улыбнулся неожиданному комплименту.
Не отставай, заблудишься, а ты теперь Последняя Надежда порубежья.
Очертя голову крестным знамением, я шагнул в прибрежные камыши за Кимой.
Глава Вторая. Лукоморье
Камыши были достаточно густыми, да и идти приходилось почти по колено в воде. Джинсы быстро намокли и повисли на ремне достаточно ощутимым грузом. Плюс кроссовки увязали в илистом дне, так что шагать было совсем некомфортно. Вдруг в какой-то момент сверкнула молния и шарахнул гром. Грянул прям над головой, внушая первобытный страх. Крупные капли дождя обрушились сверху плотным водопадом.
Вода заливала глаза. А шуршащий на штормовом ветру камыш заглушал слова.
Да и Кима почти сливалась с растительностью, благо ее тёмно-бурое бикини служила хоть каким-то ориентиром в этом колыхающем море камышовых зарослей.
Я стиснул зубы и устремился за качающимся на бёдрах кикиморы макраме.
Долго мы шли или нет, не скажу, но река, вдоль которой мы проходили, в одночасье разлилась широким заливом. Камыши закончились, я очутился на каменистой прибрежной полосе. Едва я вышел из зарослей рогоза, ветер стих и последние капли дождя упав на гальку тут же исчезли, впитанные землей. О прошедшей грозе напоминала лишь моя насквозь промокшая одежда.
Горизонт над бесконечной водной гладью, уходящей за его грань, был чист. Такого глубокого и голубого неба я не видал отродясь. Воздух был насыщен свежестью и солью, пропитан запахом озона.
Пока я любовался видами, Кима собирала хворост. И прежде, чем я спохватился, она натаскала достаточно большую гору из веток и досок.
А доски тут откуда?
Все просто: остатки промысловых шхун и шлюпок. Кима бросила очередную вязанку в кучу.
Видишь тот грот?
Девушка указала хворостиной на чёрное пятно в основании гранитного утеса.
Я мотнул головой.
Это логово Гуральдия Корра, Кракена по-вашему. Так вот, его слизь и икринки высоко ценятся местными магами и врачевателями.
Но не всегда удача сопутствует храбрым.
Иногда Гуральдий остаётся в логове, а лагуна пополняется обломками. Игуароны так же тут достаточно частые гости. Но огонь сушит их кожу и к костру они не подойдут.
Но жар мангала их не отпугнул
Поэтому и нужен большой костёр. Да и к вечеру похолодает сильно. Не просушившись, ты подхватишь лихорадку и сгоришь от внутреннего жара ещё до завтрашнего полудня. Есть чем огонь развести?
Извлечённый из кармана крикет долго противился, не желая высекать иску промокшим кремнием, но в конце концов, моя настойчивость оказалась вознаграждена: через пару мгновений языки пламени касались небес. Сложённая на манер пионерского костра пирамида вспыхнула, словно спичка.
Яркое зарево огня осветило побережье, танцуя на высуженной ветром древесине.
Однако, большой костер это ещё и громадная потребность в дровах: благо, обломков оставалось много, что свидетельствовало о дороговизне осьминожьей слизи и никчёмной стоимости человеческой жизни в этом отражении.
Развесив майку и джинсы на импровизированные стойки, я подобрал валун и уселся поближе к огню.
А чего труселя-то не снял? Застудишь хозяйство девки любить не будут. Иль меня застеснялся? Я ж кикимора, чего я только не видала окрест своих берегов.
Кима смущенно улыбнулась.
У меня фантазии не хватило бы и наполовину ваших чудачеств
То ли угасающее светило бросило на Кикимору свой отблеск, а может быть, просто девушка покраснела, вспомнив людское бесстыдство.
Под бурчание Кимы семейники заняли место рядом с кроссовками.
Конечно, в том, что случилось потом, виноват только я, но как же это было обидно.
Тот самый упрямый крикет, забытый мной в кармане джинсов перегрелся от жара костра и бабахнул. И конечно, по закону подлости, вся шаткая конструкция, удерживающая мое белье, рухнула в пламя. Пока я нашёл подходящую ветку и попробовал подцепить мой гардероб было уже поздно. Пламя полностью объяло мою одежду.
Но как известно, беда не приходит одна: звук разорвавшейся зажигалки разбудил Кракена.
Оранжевый бугор ясно отразился в лучах большой желтоглазой Луны. Монстра привлёк огонь. Кима зажала мне рукой рот и поманила за костёр.
Я сжал в руках топорик и отступил за бушующие пламя. Щупальца гуральдия выползли на берег и начали исследовать побережье в поисках съестного.
Не знаю, что заставило меня прижаться к кикиморе то ли страх, то ли последняя надежда утопающего. Щупальца Гуральдия были совсем рядом, когда кикимора вдруг поцеловала меня, распустив вокруг нас шатёр из плотно стоящих камышей. Наткнувшись на острые, как бритва листья и обрезавшись, чудовище ретировалось, роняя крупные капли крови на разогретую солнцем гальку. А мы стояли с Кимой, слившиеся в долгом поцелуе.
Я и забыл, как это волнующе целоваться, А когда на краю погибели щемящее, сладкое, непередаваемое чувство.
Гуральдий уже полностью исчез под водой, когда Кима разомкнула объятия и камыши, окружавшие меня, исчезли.
Откуда ты знала, что сработает?
Кима разглаживала свои камышинки.
Да я и не знала. Я просто испугалась, остальное получилось почти машинально. Яд Кракена самый сильный, но убивает очень медленно. Он словно переваривает заживо. А потом Гуральдий просто заглатывает добычу, предварительно разломав все кости в своих объятиях. Ужасная смерть
А поцелуй это тоже часть магии?
Кикимора засмущалась.
Говорят, поцелуй сына Адама может подарить истинный облик, а раз все одно помирать но решив, что сболтнула лишнего, Кима сменила тему.
Там жбан был и ведро. Неси сюда, смотри тут слизи-то сколько, на целый замок хватит.
Да не стой ты как истукан, собирай давай. Она ж высыхает очень быстро.
Сбор слизи и ее консервирование заняло нас почти до рассвета. А с зорькой алой на горизонте появились паруса. Двухмачтовая промысловая шхуна шла к логову на всех парусах.
Магмары, не совсем те, кого ждала, но времени у нас в обрез. Констатировала девушка.
Магмары это пираты?
Нет, одна из местных рас населяющая Хаир. С хумами было бы легче, ты мог сойти за одного из них.
А эти?
Они постараются тебя убить и ограбить. Хотя хумы тоже ограбили бы. Ладно, предложим им бочку слизи в замен за проезд. Морские добытчики не всегда кровожадны.
А если драка неизбежна?
Я буду биться рядом с тобой Уриил. Ты моя последняя надежда привести этот мир в порядок.
Стоя на берегу и имея из всей одежды один топор, я чувствовал себя не очень уверенно, но спокойствие Кимы воодушевляло.
Увидив нас, шхуна изменила курс и легла в дрейф у берега. От неё отделилась шлюпка и направилась к нам.
Когда уже можно было различить перекошенные злобой, странные словно обтянутые обгоревшей кожей с огненно-красными прожилками лица этих самых магмар, мне вдруг стало очень стыдно за себя: я здоровый и сильный мужик, пусть и нагишом это не повод прятаться за спиной хрупкой камышовой девушки.
Перехватив топорик в левую руку, я вытащил из костра головешку по увесистее. Дубина она везде дубина.
Подняв полыхающее полено с руку толщиной над своей головой, я шагнул на встречу гостям.
А ты смелый хум буркнул седобородый моряк, обнажая широкий абордажный ятаган.
Не знаю, что на меня нашло, но я описал факелом дугу над головой вдруг ляпнул:
Я не Хум, я Уриил, явившийся сюда по зову Адынеширай.
Магмары оторопели, то ли от моей наглости, то ли от сказанного, но отступили на несколько шагов назад. Их руки все ещё сжимали эфесы оружия. Но замешательство уже пришло на смену агрессии. Это было видно по их лицам. Я усмехнулся, представив себя со стороны.