Нет, мне не хотелось ехать в эту школу, какой бы престижной она ни была. Ни сейчас не хотелось туда ехать, ни когда-либо вообще там оказаться.
Я посмотрела на свою тетушку, в ее доброе, обрамленное седеющими прядями лицо.
Твой отец уже согласился на то, чтобы ты туда переехала? спросила тетушка.
Я вздохнула. Судя по письму, отец дал свое согласие, даже не поставив меня в известность, и это, к сожалению, очень похоже на него.
Наверное. В письме сказано, что за меня полностью заплачено за весь учебный год.
В таком случае это решенный вопрос, моя дорогая, сказала тетушка Феба.
Я на это ничего не ответила.
Ладно, посиди тут одна, подумай обо всем, безмятежно кивнула головой тетушка Феба, поднимаясь на ноги. Затем она направилась прочь, мимо туалета, по садовой дорожке, дошла до грядки с овощами и принялась пропалывать на ней сорняки, негромко напевая что-то себе под нос и вновь улетев мыслями в какие-то иные, известные только ей одной миры.
Я чувствовала себя беспомощной, меня, словно попавшую в водоворот щепку, медленно тянула к себе Руквудская школа, место, которого я никогда не видела, но, тем не менее, смертельно боялась.
«А может быть, все не так уж плохо, пыталась я убедить саму себя. Опять-таки новая ступенька в жизни, новые подруги». И, наконец, Скарлет всегда говорила, что была бы рада учиться в этой школе вместе со мной. Приехав туда, я словно бы стану ближе к своей сестре, не так ли?
И тут я неожиданно разрыдалась, вытирая тыльной стороной ладони текущие по щекам слезы. Кого я пытаюсь обмануть? Саму себя? Ведь меньше всего на свете мне хотелось очутиться в том месте, где Скарлет При одной мысли о том, что там случилось со Скарлет, у меня темнело в глазах.
Я снова отшвырнула письмо, и на этот раз оно упало в траву.
Тетушка Феба подняла голову, а я свою обхватила ладонями, слушая, как хрустит гравий под шагами тетушки, идущей ко мне с пучком мятых одуванчиков в руке.
Ах, Скарлет, сказала она, глядя куда-то поверх моей головы своими пустыми глазами. Я уверена, что тебе будет хорошо в этой школе. Конечно, я буду ужасно скучать по тебе, но ты же прекрасно справишься со всем сама, разве нет?
Тетушка Феба даже не заметила, что оговорилась и назвала меня Скарлет.
А насчет того, что я прекрасно справлюсь со всем сама, у меня были очень большие сомнения.
Глава вторая
Следующий день выдался солнечным и жарким. Это был один из тех немногих дней в начале сентября, когда невозможно поверить в то, что лето уже заканчивается, безвозвратно уходит прочь. Я лежала на спине, на прогретом каменном краю пруда, читала потрепанный экземпляр «Джейн Эйр» и изо всех сил старалась не думать о надвигающейся на меня катастрофе, имя которой Руквудская школа.
Время от времени я поворачивалась, чтобы взглянуть на свое зеленоватое отражение на поверхности пруда, и каждый раз этого почти хватало, чтобы вообразить, будто Скарлет здесь, рядом со мной.
Почти хватало.
Айви! долетел до меня голос тетушки Фебы, стоявшей у задней двери нашего дома.
От неожиданности я подскочила так, что едва не уронила в пруд свою книжку.
Айви! снова крикнула тетушка, теребя бледными пальцами края своего фартука и словно не замечая того, что я смотрю прямо на нее.
Да? откликнулась я.
У нас посетительница. Приехала учительница из школы.
Так быстро? Я совершенно не была к этому готова. Впрочем, вряд ли я вообще была бы к этому когда-нибудь готова. Я медленно, неохотно подошла к дому, осторожно ступая босыми ногами по острому гравию.
Это леди, многозначительно добавила тетушка Феба, мягко подталкивая меня в спину.
Я вошла на кухню. Приехавшая леди оказалась высокой, тощей и одетой в длинное черное платье, которое, казалось, было ей велико размера на три, а то и на четыре. Мне сразу бросилось в глаза огромное количество карманов на этом платье. Лицо у леди было вытянутым, заостренным книзу, темно-каштановые с сильной проседью волосы стянуты в тугой пучок, уложенный на макушке и утыканный блестящими шпильками. Не могу сказать, что мне понравилось лицо нашей посетительницы, тем более что и сама леди смотрела на меня с таким кислым выражением, будто ей муха в рот попала.
Айви Грей? спросила она.
Да, растерянно откликнулась я.
Да, мисс, поправила меня леди. Я надеюсь, вы получили наше письмо?
Да мисс, осторожно кивнула я, наблюдая за тем, как леди огибает кухонный стол. По дороге она провела пальцем по столешнице и принялась с отвращением рассматривать, остался ли он чистым.
Хорошо. Тогда собирайся, поедешь вместе со мной в школу.
Как? ошеломленно заморгала я глазами. Прямо сейчас? Так вот прямо?..
Да, прямо сейчас, нахмурилась леди и сложила на груди свои костлявые руки. Учебный год начинается, поэтому ты должна уже быть в школе.
Я обернулась, увидела свою тетушку, стоявшую с широко раскрытыми от удивления глазами.
Тетушка Феба, умоляюще взглянула я на нее.
Прошу прощения, сказала она учительнице, а меня потянула за дверь и там тихо сказала, приблизив лицо ко мне: Послушай, дорогая, эта леди выглядит довольно строгой, но пойми, это очень хорошая школа, и порядки в ней тоже, наверное, строгие, но
Тетушка Феба, прошептала я в ответ. Я думала, у меня будет больше времени. Если честно, меня волновало, как моя тетушка будет жить здесь одна, без меня. И потом, а как же вы?
Ну, обо мне ты можешь не беспокоиться, со мной все будет хорошо, беззаботно откликнулась тетушка.
Я обернулась, чтобы взглянуть сквозь открытую дверь на нашу страшную тощую непрошеную гостью. Учительница смотрела на меня прищуренными глазами и нетерпеливо постукивала по полу носком туфли.
Я не могу ждать тебя до вечера, надменно сказала она мне. Иди и собери свои вещи.
Учительница взмахнула рукой, указывая на лестницу, при этом во всех ее карманах что-то зазвенело и забренчало.
Скарлет бы не смутил ни тон, ни постукивание по полу ножкой, плевать она хотела на это. А я Что ж, я не такая, как моя сестра. Я сделала то, что мне приказано, и побрела вверх по лестнице в свою комнату.
Поднимаясь по лестнице, я то и дело передергивала плечами от страха, который нагнала на меня та ужасная, оставшаяся на кухне женщина.
Не знаю, для кого предназначалась комната на втором этаже, в которой я жила, но этот «кто-то» был явно намного меньше меня. Потолок здесь нависал над самой моей головой, а единственное окошко с деформированным стеклом находилось почти у самого пола. Когда я переехала жить к тетушке Фебе, первое время мне было очень одиноко в этой комнате, но теперь она стала для меня родным домом и покидать ее не хотелось до слез.
Я вытащила из-под кровати свою синюю дорожную сумку и спешно покидала в нее пожитки, которых у меня было совсем не много: расческа, туалетные принадлежности, металлические заколки для волос, тетрадки, чернильница, несколько книг и тоненькая нитка жемчуга, доставшаяся мне в наследство от нашей матери, Эммелины. Она умерла сразу после того, как родила на свет меня и Скарлет, так что мы обе совершенно ее не знали. Если бы мама была жива, то, может быть, жива была бы сейчас и Скарлет.
Затем я бросила в сумку белье и свое лучшее платье, от которого сильно пахло лавандой, которой тетушка Феба пересыпала от моли ящики в своем гардеробе. Я понимала, что это платье мне, скорее всего, не понадобится, что в Руквуде я должна буду носить школьную форму, но все равно взяла его. Еще я взяла свою одежду для занятий балетом кремовое трико и юбку, черное трико и юбку, добавила к этому завернутые в тонкую пергаментную бумагу розовые балетные туфельки пуанты. Они были совсем новенькими, и я очень надеялась, что послужат мне еще хотя бы пару-тройку месяцев.