Бояться не боюсь. Лично за себя, понятно. С Доком неважно. Кости не срастаются. Чего‑то в организме не хватает.
– Ну, а контакты?
– Ты видел мои контакты. Чуть вас на тот свет не отправил.
– Сдали нервишки?
– Сдать не сдали, а приучили держать палец на спусковом крючке. Вы еще глотнете, не смейтесь.
– Для того и приехали.
– А ракета в порядке?
– Целехонька.
– И автоматика?
– Угу.
– А вы совсем останетесь? – вдруг спросил он, спохватившись.
– Конечно. Мы на смену, а вы домой. Садись к пульту и жми.
Ковбой‑Пилот исполнил что‑то вроде шаманской пляски среди растоптанных окурков, пустых бутылок, откупоренных жестянок и раздавленных тюбиков со сгущенным бульоном и сыром. Можно было только дивиться тому, как он не споткнулся и не сломал ногу на этой мусорной свалке. Может быть, раньше и жили в этой большой комнате без окна, хотя и с чистым искусственным воздухом, но сейчас она не казалась жилой. Такими комнаты выглядят после обыска или драки пьяных гостей. Ободранные стальные стены там и сям пересекали сваренные излучателем швы.
– Стены‑то зачем испортили? – поинтересовался Библ.
С лица бритого Пилота сбежала улыбка. Он настороженно оглянулся. Движение было рефлекторным, привычным.
– Они и сюда проникают… – шепнул он, медленно отступая к внутренней двери, в пролете которой виднелась узенькая винтовая лесенка, ведущая на второй этаж. – Пошли. Там безопаснее. Другой горизонт, другой уровень.
Капитан и Малыш переглянулись. Спрашивать разъяснении не имело смысла.
– Грязновато у вас, – сказал Капитан.
– Убирать некому. Наверху чище.
– А кто наверху?
– Я и Док. Там мы спим и едим. Одни.
– В лазерную почему не заглядываете?
– Смысла нет. Энергию для вас бережем.
– Туда можно пройти? – вмешался Алик.
Второй Пилот дружески указал на дверь:
– Отчего же нет? Десятая дверь справа. Нажми кнопку и входи. Там чисто. Пыли нет: вентилятор работает, пылеуловители в порядке.
– А на излучатель не напорешься? Может быть, у вас и автоматические есть.
– До этого не додумались, – засмеялся Пилот. – Это я один воюю.
Алик вопросительно взглянул на Капитана и вышел. Остальные двинулись за Пилотом в замшевой курточке. По винтовой лестнице они поднялись в такую же комнату, но с большим, сильно скошенным окном, прикрытым полупрозрачной шторой. Она не пропускала тепловой радиации солнца, но позволяла видеть все окружающее. А смотреть было не на что, кроме удручающей черноты каменной пустыни.
В комнате было чисто и прибрано – никаких окурков, бутылок, банок. Одна из выдвижных коек была аккуратно застелена, а на другой неподвижно лежал уже немолодой с проседью мужчина в расстегнутом мундире с нашивками, такой же чисто выбритый, как и его сосед, только с донкихотской бородкой под нижней губой. Он не пошевелился и не открыл глаз.
– Очнитесь, Док, – сказал Пилот. – Смена. Наконец‑то долгожданная смена.
– Что‑что? – воскликнул лежавший на койке и открыл большие, добрые и совсем не грустные глаза.
– Не узнали? – спросил Капитан.
Нажимом кнопки у изголовья седой поднял шторку окна. Стало светлее.
– Теперь узнаю, – сказал он. – Значит, вас только трос? Немного.
– Четвертый проверяет механику лазерной связи.
– Нас тоже было четверо, – задумчиво продолжал Доктор, словно уловил какой‑то одному ему понятный смысл в ответной реплике Капитана.