А ты чем любишь заниматься?
Она пожала плечами.
Да ничем особенным. Рисую немного. Мой отец был художником.
Ого! Знаменитым?
Он иллюстрировал советские детские книжки. Ты наверняка видел что-то из его работ, но не знал, что это он.
И ты пошла в отца?
Не сказала бы. Даже наоборот. Когда поняла, что рисовать как он я не буду, сразу бросила. Но на уровне хобби это осталось.
А у тебя есть какие-нибудь фотки того, что ты рисовала? Покажи!
Если Илья и раньше казался преисполненным энтузиазма, то теперь у него прямо-таки загорелись глаза. Инге на секунду почудилось, что все это игра, уж слишком нарочитым казался такой интерес. Тем не менее она послушно открыла фотографии на телефоне, полистала и нашла акварельный рисунок их дачного дома, который она сделала прошлым летом.
Это очень хорошо, Инга, одобрительно сказал Илья, раздвигая пальцами изображение на экране и вглядываясь в детали. Мне кажется, ты могла бы быть художницей. Покажи еще что-нибудь.
Инга закрыла фотографию и секунду помедлила, вспоминая, где еще могли быть сохраненные рисунки, но, прежде чем она успела перелистнуть страницу, Илья сам ткнул в другой снимок. На экране открылось ее селфи с Кириллом, сделанное в тот же приезд. Дача виднелась за их спинами.
Это тот самый дом, что ты рисовала? спросил Илья, снова бесцеремонно тыча пальцами в телефон и увеличивая фотографию. Сначала он посмотрел на дачу, потом передвинул кадр ниже и стал рассматривать Кирилла.
Да, коротко сказала Инга и забрала телефон.
А это твой молодой человек?
Бывший.
Оу, сочувствую.
Не стоит.
Инга испытывала сразу много разных чувств негодование оттого, что Илья без спроса полез в ее телефон, вторгнувшись в область, куда она его не приглашала; неловкость, что он увидел их с Кириллом; и вместе с тем странно еле заметное облегчение потому, что она назвала Кирилла бывшим и этим сразу расставила все по своим местам.
Извини, если влез, куда не следовало, сказал Илья, словно прочитав ее мысли. Увидел дом на фотке и захотел посмотреть. Ты действительно очень хорошо рисуешь, тебе не стоит бросать. А это твой дом?
Это наша дача, нехотя ответила Инга. Она все еще была немного недовольна. Отец с матерью ее построили.
Кажется, там очень красиво. Далеко от Москвы?
Под Дубной.
Забавно, у меня у знакомых там дача недалеко. Как раз ездил к ним на выходных. Может, вы соседи?
Инга пожала плечами. Ее раздражение постепенно прошло, и она улыбнулась.
Когда им принесли счет, Илья вложил в него свою карточку и отодвинул на край стола.
Сколько я тебе должна? спросила Инга, доставая из сумки кошелек.
Нисколько.
Илья, я так не могу. С какой стати ты будешь за меня платить?
Почему бы и нет?
Илья сидел напротив, положа руку на спинку соседнего стула, и, как показалось Инге, наслаждался ее смущением.
Потому что ты мой начальник, твердо сказала она.
Я твой начальник, и у меня больше зарплата. И это я тебя сюда пригласил. Поэтому не придумывай. В другой раз ты меня угостишь.
Инга с непроницаемым лицом убрала кошелек обратно в сумку. Ей очень не нравилось чувствовать себя в долгу, но было ясно, что Илья не собирается уступать, и продолжать спор становилось унизительно. Тем не менее Инга отметила про себя, что Илья уже второй раз за разговор намекает на общее будущее. Если обещание еще одного совместного обеда было, скорее всего, просто попыткой успокоить ее, то фраза про кухню для посвященных звучала уже не так невинно. Впрочем, Инга тут же сказала себе, что слишком заморачивается. Чем меньше придавать значения случайным словам, тем легче избегать двусмысленности. Они вышли из ресторана и направились к машине.
Вечером в метро по дороге домой Инга снова залезла в тиндер. После сегодняшнего ресторана она подумала, что сто лет не была на свиданиях. Ее воодушевление, впрочем, быстро сошло на нет: за несколько минут Инга смахнула вправо несколько приятных, но малообещающих анкет, остальные по привычке почти без раздумий отправила влево.
Она давно сделала вывод, что выбор пары в интернете ничем не отличался от интернет-шопинга человечность в обоих случаях равнялась нулю. Это было не бог весть какое открытие, но Инга не переставала дивиться сходству. И если в обычной жизни еще было место случайности, импровизации и внезапному порыву, то поиск чего бы то ни было в интернете ограничивался сухими характеристиками.
Например, если она покупала платье онлайн, то сразу проставляла в фильтрах нужные галочки: черное, средней длины, с круглым вырезом, размер ХS. Потом она листала отобранные модели одну за другой, пытаясь представить, как они будут на ней смотреться. Даже если ей казалось, что вещь ей подходит, и она ее заказывала, реальность почти всегда расходилась с ожиданиями: то ткань была слишком тонкой, то размер не подходил. В жизни таких проблем не бывало: взгляд как-то сразу сам выхватывал нужное, и хотя в конечном счете это могло быть вовсе не черное, не средней длины и иногда даже не платье, Инга уходила из магазина абсолютно счастливой.
С людьми было так же: в обычной жизни Инга часто влюблялась в мужчин, нисколько не отвечавших ее формальным требованиям, но когда она листала анкеты в тиндере, формальность была ее единственным ориентиром. Она хотела, чтобы ее партнер был худым, все люди с лишним весом смахивались влево; высоким туда же отправлялись коротышки; некурящим минус претенденты с сигаретой на фотографиях. Ей не нравились тусовщики с фотками из клубов, люди без высшего образования, сексисты, безработные, не говоря уже о женатых и тех, кто искал девушку для секса втроем или «госпожу». У остроумцев с избитыми шутками тоже не было шансов стоило Инге заметить в профиле фразу «если спросят, где познакомились, скажем, что в библиотеке» (эта формулировка встречалась ей безобразно часто), как она моментально теряла интерес. Преимуществом в Ингиных глазах пользовались мужчины с хорошими вузами и работой, машиной, английским языком, с милыми собаками и без посторонних женщин на фотографиях. Однако даже если претендент проходил сквозь сито ее формальных требований, Инга давно убедилась, что на свидании ее все равно ждет разочарование.
Циничность собственного подхода ее расстраивала. Инга предпочла бы встретить любовь случайно и навек, а не рассудочно выбирать мужчину из представленного ассортимента, сопоставляя их рост и наличие водительских прав. С Кириллом Инга познакомилась, когда он чуть было не сбил ее в парке на велосипеде, и несмотря на то, что в конечном счете избежать разочарования не удалось, вспоминать хотя бы начало отношений было приятно.
С Ингой, однако, редко знакомились случайно. В университете она всерьез тревожилась из-за этого: у всех ее подружек был ворох историй, как парни пытались склеить их в метро или в баре, как таксист клянчил номерок или пьяная компания на улице свистнула вслед, и только с Ингой ничего подобного никогда не случалось. Это было даже обидно, потому что, вообще склонная к тревожности и самоанализу, тут Инга не сомневалась: она красивее всех своих подружек. Тем не менее, если в пятницу она шла с ними в клуб, то через два часа с изумлением наблюдала, как все постепенно обзаводятся поклонниками и только Инга, а вместе с ней еще одна девочка из их компании, толстая Катя, остаются без пары.
Кирилл был первым молодым человеком, познакомившимся с Ингой на улице (хоть и не при совсем обычных обстоятельствах). Ему же она в приступе откровенности и пожаловалась на это, когда они встречались уже несколько месяцев. «Может, у меня лицо какое-то не такое? с искренним беспокойством спрашивала Инга. Слишком строгое? Умное? Отталкивающее?» Кирилла, казалось, умилило ее огорчение. «Я давно это понял, но ты пример как из учебника, сказал он с иронией. Самые одинокие бабы красивые. Все боятся с ними знакомиться. Кажется, у них и так миллион мужиков, и поэтому тебе вообще ловить нечего. А на самом деле все наоборот они как раз самая легкая добыча, потому что истосковались по вниманию, да еще и успели напридумывать себе неизвестно что. Прямо как ты». На Ингу эти слова произвели большое впечатление в особенности потому, что Кирилл вроде бы сделал ей комплимент, но она чувствовала себя не польщенной, а униженной. Впрочем, Инга вскоре поняла, что это касалось почти всего, что делает Кирилл: его самые благие намерения были как будто с душком. Например, он с готовностью бросался на помощь, когда нужно было забить гвоздь или донести что-то тяжелое, но при этом принимал почти раздраженный вид, словно своей попыткой справиться в одиночку Инга наносила ему личное оскорбление. Она боролась с собой, чтобы поблагодарить его искренне, но у нее не слишком-то получалось.