Былаустановленановаяматрица,
точнее, изменен ее оригинальный рисунок.
Мозжечок, щитовидная железа, щитовидный отросток-крошечныекомки
ткани, некоторые ужедействуют,другиеждут,покаихнеприведетв
действие приближающаяся зрелость. Сам ребенок представлял собойнесколько
больший бесформенный комок ткани, с хрящом вместо костей,наегомягком
черепе отчетливо виднелись швы.
- Не чудовище, - сказал Блейз, все время думая о Бесси. - Нет, ничего
особенного. Короткое, мясистое, толстое!
Забинтованный комоктканивсеещележалнаоперационномстоле.
Бактерицидные лампы освещали его.
Женщина,плывяввосхитительномэкстазе,дотронуласьдокнопки
вызова. Затем спокойно легла на пол, а сияющее белоснежное одеяние ласкало
ее. Ее затуманенные глаза смотрели вверх, пустые и гладкие,какзеркало.
Вошедший мужчина отвел ее на койку и начал послеоперационные действия.
Старшие Харкеры следили за Блейзом, надеясьотыскатьребенкачерез
отца. Но Блейз разработал свой план слишкомтщательно,чтобынеучесть
такой возможности. В тайнике он хранил отпечатки пальцев и снимок глазного
дна Сэма и знал, что по ним он в любое время отыщет сына. Он не торопился.
Случится то, что должно случиться. Это неизбежно -сейчас.Нужнозадать
основные ингредиенты, и для Сэма Харкера не останется никакой надежды.
Блейз как бы установил всвоеммозгутревожныйсигнал-сигнал,
которыйбудетмолчатьмноголет.Темвременем,впервыевжизни
столкнувшись с реальностью, он делал все возможное, чтобы забыть ее. Он не
мог забыть Бесси, хотя и пытался. Он снова погрузился в яркий эйфорический
водоворот гедонизма в башнях.
Ранние годы погружены в не сохраняющеевоспоминанийпрошлое.Время
тогда двигалось для Сэма очень медленно. Тянулись часы идни.Мужчинаи
женщина, которых он считал своими родителями, даже тогда неимелисним
ничего общего. Ведь операция не изменила егомозг-свойинтеллектон
унаследовал от мутировавших предков. Хотя эта мутация восновномпривела
лишькизменениюпродолжительностижизни,онапозволилаХаркерам
господствоватьнаВенере.Онибылинеединственнымидолгожителями;
существовало ещенесколькосотенлюдей,которые-взависимостиот
различных факторов - могли надеяться прожить от двухсот до семисот лет. Но
наследственные черты в них были легко отличимы.
Он помнил, как однажды в карнавальныйсезонегоприемныеродители
неуклюже надели пышныенарядыисмешалисьсостальными.Онужебыл
достаточно велик тогда, чтобы кое-что понимать.
Карнавал - уважаемый обычай. Все башня Делаверсияла.Цветныедымы
висели, как туман, наддвижущимисяПутями,привязываяськпроходившим
весельчакам. Это время смешения всех классов.
Технически никаких низших классов не было.