Побочные эффекты - Ирина Градова

Ирина Градова

Побочные эффекты

© Градова И., 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Мономах устало опустился в свое кресло и вытянул под столом затекшие ноги: он устал, а ведь до конца рабочего дня еще так далеко! Он не привык трудиться в авральном режиме. Его клиника хоть и находилась в списке учреждений, оказывающих экстренную медицинскую помощь, на самом деле занималась этим нечасто: для таких вещей существует, к примеру, больница МЧС. Однако сегодня на пересечении Северного и Есенина произошла авария. Участок этот неспокойный, и на нем часто случаются дорожные происшествия, но в этот раз какой-то ненормальный за рулем новенького внедорожника «Тесла» (Мономах видел такие только на картинках в Интернете) на огромной скорости въехал в автобусную остановку, зацепив по пути машину, перевозившую то ли паломников каких-то, то ли сектантов Это ж надо пересесть в «экологичный» электромобиль, чтобы угробить троих и покалечить добрую дюжину людей любитель природы, так его растак! Мономах уже провел две экстренные операции слава богу, удачно, и позволил себе сделать перерыв. Больше всего сегодня достанется нейрохирургам

В дверь деликатно поскреблись. Мономах безошибочно узнал «почерк» Алины Руденко, самой лучшей медсестрички во вверенном ему отделении ТОН (травматолого-ортопедическо-нейрохирургическом): только она не стучала, а тихонько царапала дверь, словно кошка.

 Входи!  крикнул он, подавив вздох: надежда на отдых рушилась.

 Владимир Всеволодович, в приемном такая катавасия творится!  выпалила Алина, войдя. Ее невысокая, аккуратная фигурка в безупречно чистом белом халате и личико, обрамленное светлыми кудряшками, всегда наполняли Мономаха ощущением покоя и какой-то «домашности», но в данный момент медсестра выглядела взъерошенной и даже, пожалуй, испуганной.

 Что там творится?  проворчал он, недоумевая, с какой стати его должно интересовать происходящее в приемном отделении в конце концов, Эдуард Бабич, его заведующий, сам во всем разберется!

 Там люди, они такие странные

 Странные?

 Ну, они в черных балахонах, с большими крестами, тетки в темные платки по самые брови замотаны!

Все ясно, сектанты! И надо же было им оказаться в той машине как будто без них проблем мало!

 Они размахивают крестами, грозят казнями египетскими, пререкаются с персоналом,  продолжала девушка.  Владимир Всеволодович, может, полицию вызвать?

 Это еще зачем?  рассеянно поинтересовался он.

 Так они на медсестер кидаются, хватают их за руки и пытаются прорваться в реанимацию!

 Ну, это у них не получится: наверняка Нелидова мобилизовала охрану!

 Нелидовой нет на месте!

 Как это?

 Она на совещании в комитете. Бабич не справляется!

 А начмед чем занят?

 Не знаю Владимир Всеволодович, может, вы

 Ладно,  крякнул он, поднимаясь из старого, порядком продавленного, но такого удобного кресла, успевшего за годы работы принять форму его тела причина, по которой Мономах отказывался покупать новое, хотя оно и заложено в смету.  Пошли!

В приемном отделении и впрямь царила невероятная сумятица. Пациенты жались к стенкам, стараясь держаться подальше от шумной толпы в темных одеяниях, заполонившей небольшое помещение. Быстрым взглядом окинув странное сборище, Мономах сразу и безошибочно определил предводителя «митинга», вещавшего:

 Нехристи, креста на вас нету, ей-богу! Покайтесь во грехах или же сгорите в геенне огненной!

Произнося эти бессвязные реплики, высокий, грузный мужик, чем-то до боли напомнивший Мономаху Гришку Распутина, театрально закатывал глаза и грозно тряс густой окладистой бородой. Рядом с ним Мономах не без труда разглядел зава приемным Бабича, тщетно пытавшегося утихомирить буяна, и старшую медсестру Галину Нестерову, то и дело вырывающую локти из цепких рук сектантов.

 Товарищи, прекратите немедленно!  на пределе голосовых связок кричала она, пытаясь перекрыть непрекращающийся гомон и стенания.  Господа люди-и-и!

В этот момент Бабич оглянулся, шаря беспомощным взглядом по лицам в поисках помощи, и зацепился за Мономаха.

 Владимир Всеволодович, ради всего святого, сделайте что-нибудь!

Интересное дело, «сделайте»  а сам-то чем занят?!

 Чего им надо-то?  спросил Мономах, помимо воли заинтересовавшись происходящим.

 Нам надобно пройти к рабу божьему Михаилу!  пробасил «Распутин».  Увидев своих братьев и сестер, он сразу встанет на ноги!

 Ну да, как же иначе-то!  сквозь зубы процедил Мономах.

 Владимир Всеволодович, их очень много!  по-детски дергая его за рукав, прошелестела Алина.

Мономах и сам это видел. Несмотря на то, что он сомневался в готовности этих людей применить физическую силу, само присутствие такого большого количества непонятных, одетых в черное личностей его нервировало и определенно пугало пациентов. Наверное, именно так чувствует себя белый человек, случайно оказавшийся в Гарлеме, в окружении чернокожих, не любящих чужаков! Только вот парадокс в том, что он, Мономах, у себя дома, в больнице, где проработал около двадцати лет, где ему знаком всякий угол и каждый таракан!

 Вы родственник?  обратился Мономах к «Распутину».

 Все мы здесь

 По паспорту?

 Вот,  кто-то выпихнул вперед женщину лет пятидесяти в черном платке, надвинутом так низко, что он закрывал брови.  Она его мать! Скажи, Серафима!

Серафима кивнула, не поднимая глаз. Мономах попытался встретиться с ней взглядом, но напрасно: женщина упрямо смотрела в пол. Он понял, что она скажет все, что потребует предводитель «банды».

 Кто такой этот раб божий Михаил?  тихо он спросил у Алины.

 Молодой парень, Владимир Всеволодович. Тяжелая черепно-мозговая, перелом позвоночника Да вы ж его оперируете через полчаса!

 Я? Он в сознании?

 В том-то и дело, что нет, а они вот говорят, что никакая операция ему не требуется, и что он и так выздоровеет!

 Значит, согласие подписать не может Сколько лет вашему сыну?  поинтересовался Мономах у матери.

 Двадцать двадцать три.

 То есть он совершеннолетний!

 И что?  с вызовом выпятил грудь «Распутин».

 А ваш раб божий женат али как?

 А как же, женат, конечно!

 А жена его где?

Вопрос, казалось, привел собравшихся в замешательство. Они начали переглядываться, женщины тыкали друг друга в бок локтями, но никто не решался заговорить первым.

 Жена Михаила отступила от веры!  высказался, наконец, все тот же «Распутин».  Не по пути им, значит!

 Но они не в разводе?  уточнил Мономах.

 А какое это имеет значение?

Мономах окинул группу, застывшую в напряженном молчании, победным взглядом.

 Имеет, имеет!  усмехнулся он, стараясь, чтобы радость не слишком явно звучала в голосе.  Видите ли, граждане дорогие, дело в том, что согласие на оперативное вмешательство женатого человека должна подписать жена, если, конечно, он сам не в состоянии это сделать. Так что будем ей дозваниваться У кого-нибудь есть номер ее телефона?

 Нехристи окаянные!  взмахнул мощными ручищами «Распутин», всей тушей надвигаясь на Мономаха, Алину и напуганного до чертиков Бабича.  Проклинаю-у-у-у!

Толпа, словно волна, хлынула следом, тесня медиков к стене. И в этот самый момент Мономах увидел за спинами враждебно настроенной группы поддержки «Распутина» начмеда Орловского, мелко семенящего во главе процессии, состоящей из четырех охранников в форме и двух довольно хилых, но явно решительно настроенных санитаров. Орловский относился к «гвардии» Муратова, бывшего главврача, снятого с должности за многочисленные нарушения и злоупотребление служебным положением, и злейшего врага Мономаха. Однако в отличие от большинства его ставленников, Орловский не пытался мешать Анне Нелидовой, вначале ставшей исполняющей обязанности, а потом и главврачом. Будучи человеком практичным, Орловский решил не искушать судьбу и, насколько знал Мономах, порвал все связи с впавшим в немилость Муратовым, предпочтя неизвестности свое теплое, заработанное тяжким трудом место. Поначалу он волновался, боясь, что Нелидова, как «новая метла», посчитает разумным избавиться от всех «бывших», но ничего такого не произошло: Анна проявила мудрость, оставив всех на своих местах, пытаясь понять, кто ей враг, а с кем можно договориться. Таким образом, умный и дальновидный начмед попал в число последних. Отношения Орловского с Мономахом можно было охарактеризовать одним словом никакие. Им приходилось общаться, но исключительно по работе: Мономах с подозрением относился к тем, кто имел хорошие отношения с Муратовым, а Орловский пребывал в полной уверенности, что бывшего начальника спихнули только благодаря заву ТОН, хотя это совершеннейшая чушь: будь у Мономаха такая возможность, он бы воспользовался ею гораздо раньше и не стал терпеть Муратова столько времени!