Ну, не хмурься! сказал Кириенко, заметив, что Алла не в восторге от поручения. Это дело и выеденного яйца не стоит: докажи, что все продавцы сами и без принуждения подписали бумаги и всё!
Легко сказать, «всё»! Нужно встретиться со всеми потерпевшими, которые, скорее всего, станут утверждать, что ничего не подписывали, не читали документы, не понимали, что делают и так далее
Хорошо, Андрон Петрович, я постараюсь что-нибудь выяснить, подавив вздох, сказала Алла.
Это все, о чем я прошу постарайся! обрадовался генерал-майор, и Алла поняла, что выбор у нее был она сама себя его лишила, так легко согласившись. Дед коварно использовал их теплые личные отношения! Что ж, за все нужно платить, и за благосклонность начальства тоже.
* * *
Наконец этот длинный день подошел к концу. «Раба божьего Михаила» успешно прооперировали, сектанты больше не появлялись, по-видимому, испугавшись охранников, и Мономах уже почти забыл об инциденте, который, к счастью, закончился благополучно. Позвонив домой, он поговорил с Сархатом и убедился, что Денис давно вернулся из своей спецшколы и сейчас зависает в интернете с друзьями. Впрочем, Мономах вполне доверял своему новому подопечному, который оказался на удивление ответственным для своих семнадцати лет: Денис не болтался по улицам в сомнительных компаниях, не имел вредных привычек за исключением пристрастия к фастфуду и компьютерным играм. Вместо этого он усердно занимался, всерьез увлекался физикой, математикой и кибернетикой, участвовал и, что характерно, брал первые места на олимпиадах среди школьников и студентов, обещая стать дельным человеком и, возможно, даже большим ученым. Так что с тех пор, как он оформил над Денисом опекунство, Мономах ни разу не пожалел о своем поступке[1]. Он даже радовался, что у Сархата появился приятель, близкий ему по возрасту. А вот друг Мономаха, зав патологоанатомическим отделением той же больницы Иван Гурнов, посмеивался над ним, считая, что у приятеля слишком большое сердце, раз он собирает под свое крыло мигрантов и детей-сирот, хотя и имеет родного взрослого сына. Но Иван всегда отговаривался, что это он, дескать, от зависти, ведь у него самого, несмотря на несколько браков, детей так и не получилось.
Мономах взглянул на висящие на противоположной стене часы: скорее всего, парни сейчас выгуливают Жука, громадного ирландского волкодава, доставшегося ему после отъезда сына в Москву
Стук в дверь заставил его оторваться от размышлений. Кого еще несет в такое время? Неужели опять какие-то проблемы? А он-то уже навострил лыжи домой!
Посетитель не стал дожидаться приглашения и, толкнув дверь, вошел в кабинет. Мономах во все глаза смотрел на человека, которого меньше всего ожидал увидеть, но которому всегда был рад, невзирая на то, до какой степени занят или устал.
Олежа?! воскликнул он, вскакивая с места и все еще не веря своим глазам. Это и вправду ты?
Высокая, худощавая фигура в черном костюме не оставляла сомнений: перед Мономахом и в самом деле стоял его сводный брат Олег Князев. Черными были не только брюки и пиджак, но и рубашка брат предпочитал этот цвет всем другим. Волосы его тоже были цвета воронова крыла наследие матери, студентки из Шанхая. При всем этом можно было ожидать желтоватого цвета кожи и темных глаз, однако природа распорядилась по-своему: белая кожа и светлые, как у Мономаха и их общего отца, глаза Олега Князева говорили о смешении рас так же красноречиво, как и их восточный разрез. А вот рост под два метра явно достался ему не от Всеволода Владимировича: в их роду мужчины гигантами не были. Возможно, кто-то из родственников матери был настоящим великаном, хоть и принято считать, что китайцы народ низкорослый.
Это и вправду я, с улыбкой ответил на вопрос Мономаха вошедший и сердечно обнял брата, с которым не виделся больше года. Они постоянно общались по телефону и по скайпу, но это ведь не сравнить с личными встречами, а так как оба являлись людьми занятыми, разъезжать между Питером и столицей позволить себе не могли.
Неужели в гости? с надеждой спросил Мономах.
Шутишь? Конечно, по работе!
Работа Олега оставалась для его брата областью непознанной впрочем, как и для большинства людей: Олег Князев служил в Московской патриархии. Сана он не принимал, поэтому Мономах не представлял, какие именно поручения патриарха выполняет брат. Стоило ему спросить об этом, Олег пускался в пространные объяснения, но никакой реальной информации не давал создавалось впечатление, что он работает не на РПЦ, а на ГРУ! Со стопроцентной уверенностью можно было утверждать одно: Олег Князев достаточно приближен к персоне первосвященника, чтобы обладать огромным объемом информации, за которую многие заплатили бы любые деньги.
Что, кто-то из ваших проворовался? поинтересовался Мономах. Хоть он и не разбирался в тонкостях духовной жизни, но новости смотрел регулярно, и периодически скандалы, связанные с церковью, достигали его ушей. В последнее время их стало больше, и Мономах понимал, что его сводный брат, скорее всего, находится в самом их эпицентре.
Что-то типа того, как всегда, уклончиво ответил Олег. Тебе привет от сынули, кстати, добавил он, явно спеша перевести разговор на другую тему. Мы с ним обедали в прошлое воскресенье.
Одной из причин спокойствия Мономаха за проживающего в Москве сына было то, что он находился под присмотром дяди, который никогда не называл его племянником только сынулей. Мономах полагал, что Олегу давно пора бы и самому обзавестись потомством, но тот пресекал любые разговоры на эту тему, говоря: у нас есть Артемка, и этого достаточно.
Здорово, что ты вырвался! сказал Мономах, поняв, что брат не желает говорить об истинной цели приезда. Сейчас поедем вместе домой, я познакомлю тебя с ребятами
Вова, погоди, не кипишись! остановил его Олег. Я не могу остаться, надо дело сделать. Это займет пару дней, добавил он, заметив, как вытянулось от огорчения лицо брата. Когда я вернусь, мы обязательно проведем вместе несколько дней, обещаю!
Мономаху вдруг вспомнилось, что точно так же увещевал его старший брат, когда они были детьми: Олег всегда выполнял обещания, поэтому только он мог успокоить маленького Вовку и уговорить его сделать то, чего не могли добиться от младшего сына родители. Прошло сорок лет, но, похоже, ничего не изменилось!
Так ты приехал для того, чтобы сказать, что уезжаешь? спросил Мономах.
Не только. Вот, тут Артемка тебе передал подарок, и Олег, раскрыв дипломат, вытащил небольшой сверток. Не знаю, что там, но, надеюсь, что-то хорошее! А еще мне захотелось увидеть тебя живьем, а не на экране компьютера разве это так странно?
Нет, конечно, но
Или ты не рад моему появлению?
Не мели чепухи, я всегда тебе рад, просто
Просто ты расстроен, что я не могу остаться, верно, братишка? Ну, не огорчайся, ведь я скоро вернусь! На самом деле, я не думал, что застану тебя на работе засиделся ты! Что, каждый день так?
Кто бы говорил! Куда конкретно ты намылился, можешь сказать? Где оно, дело-то твое?
В Ленобласти. Название места тебе ничего не скажет, поверь!
Я могу хотя бы проводить тебя до поезда?
Да я на машине, не волнуйся. Давай ты проводишь меня до выхода
Может, лучше с утра выехать? с сомнением предложил Мономах. Чего на ночь глядя
Да ничего, время детское, да и ночи белые! Ну, пойдем, что ли?
Проводив Олега до машины, Мономах помешкал на стоянке, глядя, как черная «Тойота» брата выезжает за ворота. На душе у него отчего-то было неспокойно. Почему Олег не предупредил, что будет проездом, и почему решил заскочить всего на полчаса до того, как отправится по делу, а не заехал уже после этого неужели только ради подарка от Артема? Ну да, сын пропустил его день рождения, но он был уже давно, и торопиться не имело смысла