Вот и я говорю, подхватил он, яму вырыть это максимум тысяч пять. Требовать двадцать семь подлый расчет на то, что вы от горя ничего соображать не будете.
Не волнуйся. Я способность соображать не утратила, заверила Марьяна. Но по производителям бегать и копейки выгадывать у меня времени нет. Так что доставай договор, или что там у тебя, будем выбирать. Давай начнем с гроба. Муж хотел, чтоб обязательно красного дерева и ручки бронзовые. Такой в прейскуранте имеется?
* * *
Набрала в итоге всякого-разного по классу люкс на две странички.
Костюмчик от масштабности заказа он выглядел совсем растерянным подвел итог:
Два миллиона восемьсот тридцать две тысячи. И это ресторан еще пока не включен.
Ясный перец, помины на сто персон где-то во столько же встанут! хохотнула Марьяна.
Я вынужден просить у вас авансом. Закраснелся скромник. Всю сумму.
Ща.
Муж свою будущую кончину обсуждал со странным, мазохистским удовольствием, и уже давно велел Марьяне: запастись наличными загодя, ибо оплату по карте похоронные агенты вряд ли примут, а бегать по банкам, когда в доме смерть, не с руки. Сумма, что казалась новичку огромной, вдову совсем не смутила: всего-то три пачки по сто тысяч в каждой. Можно, для ровного счета, ещё пару венков заказать. Но принести деньги не успела. Шла мимо своего будуара и встала. Это что ж за дела?!
Марьяна прекрасно помнила: сразу после кончины мужа, еще до того, как в доме явился первый похоронный агент, она святилище свое заперла и ключ бросила в карман домашних, черно-траурных, брючек. А сейчас дверь открыта. И замок, похоже, взломан через него идет огромная, кривая царапина. Кто посмел? В квартире, конечно, много постороннего народа побывало «Скорая», полицейские, санитары. Но она, хотя старательно изображала вдову в прострации, бдила зорко: чтоб из гостиной, где мертвое тело, никто не выходил. И в коридор (дверь туда оставалась открытой) постоянно поглядывала. Никого там не было, агенты склочничали в мужнином кабинете и оттуда не высовывались. Или она пропустила?
Ладно. Она вошла в спальню, отодвинула картину с Венерой Милосской, осмотрела сейф. Вроде заперт и цел. Достала ключ. Замок, заботливо смазанный ещё мужем, приятно щелкнул и Марьяна в изумлении застыла перед открытой дверцей. В сейфе оказалось пусто. Ни денег, ни украшений золотых.
Вот, значит, как! Она вернулась к агенту-интеллигенту, сухо спросила:
Тебя как зовут?
Савва. Савва Сторожевский.
Скажи мне, Савва, вы когда в кабинете отношения выясняли, из него кто-то выходил?
Пауза. Он смутился.
Ну? нахмурилась Марьяна.
Д-дама. Дама в костюме.
Куда ходила?
Сказала, что э-э поправить прическу.
Мужчина встретил ее пронизывающий взгляд и поспешно добавил:
Только я думаю, что она ходила не в туалет.
Почему?
Когда спор из-за клиента из-за вас начался остальные двое от души за заказ боролись. А эта, хотя вроде и орала громче всех, заключать с вами договор не собиралась. Вообще.
Савва замолчал. Взглянул испуганно, исподлобья.
С чего взял? Давай, не тяни! поторопила Марьяна.
Ну мне сразу показалось, по всему поведению: она с другим резоном в вашу квартиру явилась. К двери несколько раз подходила, приоткрывала и в коридор выглядывала. А когда шум начался, потупился он, я так понял, в момент, когда тело вашего супруга покойного выносили, пробормотала про туалет и шныркнула прочь из комнаты.
Вон почему я ее не видела! в азарте вскричала Марьяна. Сама тогда в подъезд выходила: санитаров до лифта проводить, супруга на прощанье облобызать. Она, видать, и проскочила!
А что случилось?
Вдова в удивлении отметила: интеллигентская растерянность с похоронного агента разом слетела, лицо увлеченное, почти решительное.
Деньги из сейфа пропали. Пять миллионов. И вся ювелирка.
Та-ак. Протянул он нараспев, будто заправский следователь. Замок сломан?
То-то и странно, что нет. Я ключом отперла. А вот дверь в комнату мою, похоже, вскрыли отмычкой или еще чем. Я в этом не разбираюсь.
Позволите взглянуть?
Смотри.
Она пожала плечами, повела за собой. От великолепия ее будуара с золотой лепниной на потолке, антикварной двуспальной кроватью на витиеватых ножках и искрящейся хрусталем люстрой скромник Савва аж зажмурился, но быстро взял себя в руки. Осмотрев входную дверь, он констатировал:
Замочек здесь символический. И отмычка, насколько понимаю, простейшая.
Спасибо, утешил! огрызнулась Марьяна.
Но даже самый несложный сейф открыть гораздо сложнее.
Он подошел деловитой походкой, оглядел и уверенно заявил:
Следов взлома нет. Здесь точно не отмычка. Использовали родной ключ. Ну, или его дубликат. Вы ничего не теряли?
Ну, мой всегда при мне. Продемонстрировала Марьяна.
А дубликат? взглянул он испытующе.
Вдова поморщилась:
А про дубликат, мой милый Савва, я наверняка утверждать не могу. Однако могу тебе сообщить, что у мужа имеется дочка от первого брака. Очень ушлая, расчетливая особа. Он, слепец, ее агнцем считал, всячески в наш дом приваживал, хотя я и протестовала.
Может быть, дама в бархатном пиджаке на нее чем-то похожа? вкрадчиво спросил Савва.
Да ни черта она не похожа. Но Люська сама бы и не стала мараться. А вот асоциальную личность на грязную работу нанять для нее вообще не вопрос. Дама без принципов.
Если женщина в бархатном пиджаке исполнитель, мы и на заказчика легко выйдем.
Как?
У меня имеются четыре фотографии предполагаемой воровки, похвастался Савва. Две профиль, две анфас. Сделал тайно. Можно пробить по соответствующим базам.
Ты, что ли, детектив-любитель? насмешливо взглянула Марьяна.
Я историк. А в развитии событий особенно в нашей стране немало детективных загадок. Вот и поднаторел. У меня еще вот что есть, он триумфально извлек из кармана и продемонстрировал целлофановый пакетик на застежке. Волос ее. Когда увидел, что странно себя ведет, с пола подобрал. На всякий случай. Как возможный образец ДНК.
Да, Савва, ты крут! похвалила вдова.
А дурачок вместо того чтоб пользоваться моментом, цену себе набивать беззащитно улыбнулся:
Я не для крутости, а просто для собственного удовольствия за людьми наблюдаю. Но прежде пригождалось только для мелочей всяких. Вычислить, например, где дочка сигареты прячет.
Из-за дочки Марьяна расстроилась, но вида не подала.
Полицию вызывать я не буду.
Он опешил:
Пять миллионов и золото преступникам отдать?!
А вдова снисходительно отозвалась:
Не такой уж ты и внимательный. Я тебе что сказала? Дочка мужнина та еще стервь. У меня давно подозрение имелось, что папаша ей ключ от моего сейфа вручил. Думаешь, я б в такой ситуации деньги там оставила?
Но вы ж сами сказали! Было пять миллионов!
Не миллионы, а бумага цветная. Специально заказывала фальшивки в хорошем качестве. А золото копии и бижутерия. Пойдем со мной. Я тебе настоящий сейф покажу.
Зачем? закраснелся он. Просто принесите деньги, я здесь подожду.
Но вдова жарко облизнула губы:
Нет уж, Савва. Боюсь я теперь одна раз в доме вор побывал. Пойдем. Будешь моей защитой.
Из будуара, через коридор, прошли в мужнину спальню. Когда-то очень кобелиная, обшитая дубовыми панелями комната давно превратилась в филиал комфортной больничной палаты. Бархатные портьеры сменили на эргономичные жалюзи, чучела совы, кабана и лисы охотничьи трофеи супруга обернули в пленку, массивный диван заместила ортопедическая кровать с пультом управления, кожаное кресло инвалидная коляска.
Постель еще хранила контуры мужниного тела, терпко пахло нашатырем когда благоверный начал кончаться, Марьяна честно пыталась привести его в чувство. Савва, явно непривычный к местам, где побывала смерть, заробел совсем уж очевидно смех, а не похоронный агент. Чтоб разогнать торжественную и гнетущую атмосферу, вдова плюхнулась в инвалидное кресло, щелкнула кнопкой пульта, врубила While my guitar gently weeps, объяснив: