Майков упорно продолжал переводить с разных языков, из разных культур: Фирдоуси, древнеиндийский эпос «Рамаяна», Апокалипсис (IVX главы), античные поэты, Хафиз, Бертран де Борн, Гете, Г. Лонгфелло, А. Мицкевич, сербский народный эпос и сербские профессиональные поэты, Г. Гейне, «Слово о полку Игореве» и многое другое.
Внешняя жизнь его была небогата событиями. В ноябре 1857 г. он был назначен делопроизводителем Временного комитета по пересмотру цензурного устава; в 1858 г. Морское министерство пригласило его принять участие в экспедиции на корвете «Баян» в Грецию, включая Греческий архипелаг. Корвет подолгу останавливался в прибрежных городах Италии, так возник «Неаполитанский альбом (Мисс Мэри)» (1858). Готовясь к плаванию, Майков изучил греческий язык, и хотя в Грецию «Баян» не попал, но Майков написал цикл «Новогреческих песен» (переводы и подражания). В 18601870-е гг. он ездил в Германию, Францию, Турцию, где лечился и навещал сыновей.
Написал он в это время драматические поэмы «Странник» (1864) из жизни сектантов бегунов, «Бальдур» (1871), «Песнь о солнце, по сказаниям Скандинавской Эдды», поэму «Брингильда» (1888). В 1870-е гг. он пишет ряд исторических стихотворений, составивших цикл «Отзывы истории», в который включил и стихи о мессианской роли России «Заветы старины» (1878). Время от времени Майков издавал собрания своих сочинений (с 1872 г. в 3-х томах, последнее прижизненное издание, 6-е, в 1893 г.), которые он называл «полными».
В апреле 1888 г. русское общество праздновало 50-летний юбилей литературной деятельности Майкова. В печати были опубликованы стихотворные и прозаические поздравления Гончарова, Фета, К. Р. (великого князя Константина Константиновича), графа А. А. Голенищева-Кутузова, Ф. Н. Берга и других. Александр III произвел Майкова в тайные советники и увеличил пенсию с 1750 до 3500 рублей. Вскоре после юбилея Майков напечатал стихотворение «У гроба Грозного» (1888), где сам Грозный оправдывал свою жестокость и казни бояр интересами государства, православия и народа и называет себя зачинателем тех дел, которые завершили Петр I и Екатерина II. Вполне естественно, что это стихотворение вызвало негативную общественную реакцию. В стихотворении «По поводу стихов Майкова "У гробницы Грозного" и стихов Фофанова на могиле Майкова» (1897) В. С. Соловьев писал, что Майков «лукавыми словами злую силу воспевал»[33]. Ю. И. Айхенвальд иронически писал: «Во имя обожествленной государственности он берет под свою защиту даже Грозного. Ему не претит "политики полезное коварство". Он показал борьбу между язычеством и христианством, и вот христианство победило; Майков и стал поэтом торжествующего креста. При этом крест у него торжествует именно в государственном смысле; христианская победа, христианское прощение у него или надменны, или неприятно-великодушны. Можно было бы примириться с тем, если бы Майков воздавал кесарю кесарево, но он делает больше: он воздает кесарю Богово»[34]. И опять приходится признать, что критики правы и что Майков в очередной раз перегнул палку. Позиция государственника и морнархиста вовсе не обязывала защищать тотатилатризм и политическое насилие. Известный герой Достоевского отказывался от Царства Небесного, если в основание его будет положена хоть одна слезинка ребенка. Майков положил в основу царства земного реки народной крови и слез. «Поэт мысли» не заметил сложности и обоюдоострости мысли.
Майков пишет в это время очень много мудрых, старческих стихотворений, подобно как И. С. Тургенев свои «Senilia. Стихотворения в прозе». Среди них особенно выделяется цикл, который он приписал выдуманному древнегреческому поэту «Из Аполлодора Гностика». Вроде бы наступила пора умиротворенно думать о вечном. Однако в это же время он постоянно сочиняет парадные оды на торжественные дни императорского дома: «На 25-летие царствования государя императора Александра Николаевича 19 февраля 1880 г.», «Кантата, исполнявшаяся на парадном обеде в день венчания на царство е<го> и<мператорского> в<еличества> государя императора Александра Александровича», «В день венчания на царство его императорского величества государя императора Александра Александровича», «На событие 17-го октября» (железнодорожная катастрофа 17 октября 1888 г. у станции Борки под Харьковом, в результате которой едва не погибла семья Александра III), «На спасение государя наследника в Японии» (о покушении на цесаревича Николая Александровича в японском городе Оцу 29 апреля 1891 г.). Таких стихов на такие темы в это время уже никто не писал во всяком случае никто из именитых поэтов. Называть себя учеником Державина в 1840-е гг. было архаизмом; писать стихи наподобие Державина в 18801890-е гг. было немыслимой архаикой.
Но даже на этом фоне выделяется упомянутая выше «Кантата». Это произведение было создано в качестве текста для кантаты «Москва» для солистов, хора и симфонического оркестра, которую П. И. Чайковский написал по заказу в марте 1883 г. на случай коронации Александра III. Чайковский писал Н. Ф. фон Мекк 26 марта (7 апреля) 1883 г.: «Мне очень помогло то обстоятельство, что слова кантаты, написанные Майковым, очень красивы и поэтичны. Есть маленькая патриотическая хвастливость, но вместе с тем вся пьеса глубоко прочувствована и написана оригинально. В ней есть свежесть и искренность тона, давшая и мне возможность не только отделаться от трудной задачи кое-как, лишь бы было соблюдено приличие, но и вложить в мою музыку долю чувства, согретого чудесными стихами Майкова»[35]. Первое исполнение кантаты состоялось в Москве 15 мая 1883 г. в Грановитой палате; солисты Е. А. Лавровская и И. А. Мельников, хор и оркестр под управлением Э. Ф. Направника. В советское время из политических соображений были убраны упоминания о Боге и царе. Для нас важно, что даже заинтересованный и благожелательный Чайковский отмечает «маленькую патриотическую хвастливость» кантаты Майкова. Для современного читателя доля этой «хвастливости» существенно увеличивается.
Для понимания позднего Майкова следует учесть, что младший брат его Леонид Николаевич практически не общался с ним по причине разницы политических взглядов. А младший сын Майкова художник Аполлон Аполлонович (1866 ок. 1917) был одним из учредителей Союза русского народа. «Карьера и фортуна» (если воспользоваться словом И. А. Гончарова из «Обыкновенной истории») Аполлона Аполлоновича в значительной мере повторяла «карьеру и фортуну» его отца. Он был художником-любителем[36], выполняя завет отца, что обеспечивать себя следует службой, а не искусством. Весьма примечательно, что первые сорок лет его жизни практически неизвестны. И только с 1905 г., когда он стал одним из создателей Союза русского народа, сведений становится значительно больше. С момента основания Союза он принимал активное участие в деятельности монархических организаций, съездов и совещаний, свое кредо он изложил в программной работе «Революционеры и черносотенцы»[37]. Именно он создал проект нагрудного знака Союза русского народа, который и был утвержден в качестве официального и 23 декабря 1905 г. подарен Николаю II и цесаревичу Алексею. Его считают автором картины «Дни отмщения постигоша нас покаемся да не истребит нас Господь» (между 1905 и 1907; Государственный музей истории религии, Петербург). После раскола Союза русского народа в 1909 г. А. А. Майков отошел от активной деятельности.
Так в деятельности Аполлона Аполлоновича Майкова нашла свое логически завершение деятельность его отца. От античных, антологических тем, от политической незрелости, вследствие которой монархизм подменялся деспотией, а патриотизм личной преданностью государю, под прикрытием «чистого искусства» Майков-поэт шел к прославлению царского трона, а Майков-сын стал одним из основателей Союза русского народа.