Гэйб осторожно прикоснулся к его дрожащим плечам. Потом прижал Кэра к себе сильнее. Гэйб гладил его по спине, как будто утешал ребёнка. Всё будет хорошо. Если даже темноглазый может признать свою ошибку, то для этого мира, вероятно, не всё потеряно.
Желая хоть как-то облегчить положение любимого раба, Эйм ласкал его во время процедуры перекачивания иммунных клеток, отвлекал от боли и дурноты своими поцелуями, поглаживаниями, своими чуткими пальцами и теплом. Эрнст пытался отвечать, но постепенно терял силы и мог лишь лежать на спине, прикрыв глаза.
Завтра ему станет легче. До вечера, когда снова потребуются его клетки. И всё с начала. Пока не найдут Гэйба. А если не найдут… То ничего не поможет – даже Эрнст.
Эйм осторожно вынул иглу капельницы из вены раба, аккуратно свернул прозрачные трубки, отложил в сторону, на низенький столик, к многочисленным бутылькам и коробочкам. Потом прижался к Эрнсту, закинув на его тело полу своего плаща, стараясь согреть.
Эйму всегда было холодно. В последние дни он даже изменил своей давней привычке лежать с рабами полностью раздетым. Это было приятно, но от холода пропадало всё блаженство. Было холодно даже в плаще и даже в помещении, прогретом почти до тропической температуры. Но несмотря ни на что хотелось отдать Эрнсту хоть немного своего тепла. Не больше, чем даёт зимнее солнце.
- Эйм, ты как? – хриплым шёпотом спросил Эрнст, поглядев на своего Хозяина. Тот прикоснулся пальцами к его губам.
- Тише, не говори ничего.