Дерутся, конечно. Но он так посмотрел на Прокофьева, что Лера задумывается и замолкает. В общем, я уверена, что тут замешана девушка.
И что Жарову будет за драку? интересуюсь я, надеясь, что его серьезно накажут. Ведь он подрался на паре, да еще и грубо ответил преподавательнице.
Лера фыркает:
Да что ему будет? Максимум получит выговор и его папаша отвалит денег на какое-то оборудование для университета. Ну или купит плазму ректору, усмехается она.
И что, тут всегда так?
У меня, конечно, еще не было таких проблем со студентами, но хочется быть уверенной, что после серьезного проступка их накажут.
Конечно, Аня. Эти дети сыночки и дочки богатых родителей, которые готовы на все, лишь бы в личном деле каждого не было упомянуто никаких ненужных деталей, понимаешь? За время, что Жаров здесь учится, у него было немало конфликтов. А посмотри личное дело там хорошо если одна-две записи У Жаровых слишком много денег, чтобы заморачиваться, а у их сынка чрезмерно высокое самомнение и вседозволенность.
Я молча перевариваю информацию и, кажется, понимаю, почему Жаров так себя ведет. Он привык получать все, чего ему хочется. И новая преподавательница ничем не отличается от той же студентки. Осознавать это неприятно, но именно эта информация помогает вытолкнуть из воспоминаний его руки на моей талии и тот обжигающий поцелуй.
Домой я еду спокойной и уверенной, что воспоминания о Руслане больше меня не потревожат. С Валерией мы прощаемся на одной из остановок. Она поведала немало информации о студентах, после чего помахала мне на прощание и сбежала по ступенькам маршрутки. Несмотря на то, что наш первый разговор прошел не слишком приятно, она мне понравилась.
Ваня, я дома! кричу с порога, замечая, что дверь открыта, а туфли мужа стоят там же, где и утром. Значит, он никуда не выходил.
Привет, милая.
Ваня появляется в прихожей через минуту. Упирается плечом в дверной косяк и с обожанием смотрит на меня.
Я так соскучился, произносит он. Подходит ближе и сгребает меня в объятия.
Я обнимаю его в ответ. Сжимаю спину руками и опускаю голову ему на плечо, приказывая себе не плакать, потому что именно сейчас почему-то очень хочется разрыдаться.
Я забронировал столик в ресторане, малыш, произносит Ваня. Мы же сходим?
Да, конечно, лепечу едва слышно, потому что в горле встает ком. Я проталкиваю его глубже и говорю уже уверенней: Пойдем, только я переоденусь.
Хорошо, кивает муж. Там это на кухне нужно убрать. Я хотел приготовить ужин дома, но ты же знаешь, как я готовлю?
Он вроде бы извиняется, но я чувствую, как внутри закипает раздражение.
Периодически Ваня заходит на кухню, делает попытки что-то приготовить и оставляет гору немытой и испорченной посуды на меня. Я терпеть не могу такие поползновения, но никак не показываю этого, потому что потом следует «Разберись, что тебе нужно!».
Переодевшись, забегаю на кухню, чтобы взглянуть одним глазком на масштабы катастрофы, и понимаю, что ничего не изменилось. На плите, как и обычно, свалены в кучу сковородки и кастрюли, на столешнице рядом гора немытых тарелок и мисок, а в углу у тумбочки засохло разбитое яйцо.
Требуется невероятное самообладание, чтобы успокоиться и выйти к мужу в нормальном расположении духа, но я преодолеваю это и, улыбнувшись, выхожу в прихожую. Ваня одет в темно-синий костюм, купленный пять лет назад на свадьбу его друга, и темные туфли. Я надела свое самое откровенное платье длиной до колен. Откровенное, потому что сзади чуть приоткрыты плечи. Пожалуй, это максимум того, что муж разрешает мне носить.
Прекрасно выглядишь, следует стандартный комплимент, и я коротко киваю, принимая его.
Мы выходим из квартиры и из подъезда под руку. Муж галантно открывает передо мной дверь автомобиля, помогает сесть и забирается на сиденье рядом. Заводит машину, поворачивается ко мне и улыбается, а потом протягивает руку и проводит по моей щеке. Я почти забыла, что такое нежность, потому что за то время, что мы были вместе, Ваня проявлял ее слишком редко.
Мы выезжаем с парковки. К моему удивлению, муж везет меня в один из хороших ресторанов города. Я беру его под руку, и мы вместе заходим. Столик действительно уже забронирован. Нас проводят к нему и помогают сесть, дают меню и уходят.
Хочу, чтобы ты надолго запомнила этот вечер, с улыбкой говорит муж.
Я хочу спросить, на какие деньги банкет, но решаю не портить ему настроение. Пусть будет так, как он запланировал. Он хочет извиниться? Что ж, я готова выслушать его, да и разве у меня есть другой выбор?
Мы делаем заказ. К моему удивлению, муж заказывает не алкоголь, как обычно, а просит принести ему свежевыжатый сок.
Не хочешь сегодня выпить? аккуратно спрашиваю я.
Нет, хочу, чтобы ты расслабилась. Впереди тебя ждет сюрприз.
Стоит ли говорить, что расслабиться в компании мужа получается далеко не всегда, а его сюрпризы чаще вгоняют меня в молчаливую внутреннюю истерику, чем в предвкушение прекрасного? Вот и сейчас я внутренне сжимаюсь и пытаюсь рассмотреть в лице Ивана подвох. Его нет. Или я стала слишком слепа, а муж гораздо изощренней, чем раньше.
Я все еще помню похожий поход в ресторан полгода назад. Тогда он так же пригласил меня на ужин, сказал, что хочет порадовать и что у него припрятан сюрприз. Я была рада такому повороту, но сюрприз мне не понравился. Когда мы пришли домой, на нашей постели сидел сосед. Он нервно озирался по сторонам и, сцепив руки в замок, старался не осматривать меня с головы до ног.
Что это, Ваня? спросила я тогда.
Сюрприз, милая, слащаво произнес муж. Ты же так мило разговаривала с нашим соседушкой! Он усмехнулся и развернул меня к себе. А потом наклонился так близко, чтобы его могла слышать только я: Пусть выебет тебя, и ты успокоишься.
Глава 7
Аня
Мы заказываем еду. Я прошу принести цезарь и апельсиновый фреш, а муж требует говяжий стейк и пасту с морепродуктами. Я мысленно подсчитываю, сколько это стоит, и мне становится плохо. От моей зарплаты, которую я, впрочем, еще не получила, уже осталась меньшая половина.
Когда нам приносят заказ, я коротко улыбаюсь и принимаюсь за еду. Желания спрашивать, что за сюрприз, нет. Я вообще со страхом думаю, что будет дальше. Неужели Ваня придумал что-то еще? И сделает мне так же неприятно, как и в прошлый раз. Или действительно хочет извиниться за все случившееся?
Тут красиво, коротко комментирует муж, а я лишь киваю.
Обвожу взглядом ресторан и замечаю, что здесь довольно богатая обстановка. Столики с коваными ножками и мягкие диваны. Здесь чисто и привлекательно, вежливый услужливый персонал и вкусная еда. Цены не кусаются, но и не дешево, конечно. Говорить о том, что нам такие походы не по карману, не стану. Ваня и так это знает, но продолжает упорно тратить мои деньги, чтобы мы по-прежнему жили на его зарплату, а он чувствовал себя кормильцем.
Иногда я думаю, что у меня правильные мысли и мне действительно нужно что-то менять. Взять себя в руки, достать визитку, которую мне дала Валерия и которую я благополучно спрятала от мужа, и начать жить так, как хочется. Эти мысли все чаще посещают меня, и я внутренне знаю, что пора действовать, но никак не получается.
Очень вкусно, чавкая, произносит Ваня.
У него изо рта выпадает кусок стейка. Он берет его пальцами и запихивает обратно. Я же оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что этого никто не видел. Вот куда нам ходить, когда он банально не умеет себя вести, как человек?
Осматривая ресторан, я замечаю его. Почему-то при виде Жарова внутри резко дергается, а в голове крутится только «это он». Я не понимаю, почему так. Возможно, потому что ко мне не так часто пристают. Или же я напрочь лишена мужского внимания и Жаров стал для меня эдаким глотком свежего воздуха. Но ведь это же не может быть так?