На афише была привлекательная женщина лет сорока. Ее черные волосы с белыми прядями были вздыблены на голове пенящейся океанской волной. Женщина была белая, однако миндалевидная форма глаз указывала на то, что где-то в ее прошлом была азиатская кровь. Ее золотисто-карие глаза пристально смотрели прямо в объектив, губы изгибались в мечтательной улыбке, открывающей лишь узкую полоску зубов. На ней был черный вязаный топ с длинным рукавом, и она стояла, подавшись вперед и поставив руку на стол. Пальцы ее изгибались, словно она кого-то ласкала. В целом фотография производила интимный и эротический эффект, словно женщина подзывала подойти ближе.
Над фотографией были имя и тема выступления:
ДОКТОР ЕВА БРАЙЕР
Писательница психолог философ
«Много миров, много сознаний»
Я попытался вспомнить, кто она такая, но память оказалась совершенно пуста. Мы постоянно принимаем здесь конференции и семинары, но я не помнил, чтобы сдавал зал какой-то Еве Брайер. Судя по фотографии, такую я бы вряд ли забыл. И в то же время в ней было что-то знакомое. Ее лицо расшевелило что? Что это было? Не воспоминание в прямом смысле, но мне показалось, что мы с ней где-то встречались.
Привет, Дилан!
Голос прозвучал у меня за спиной. Обернувшись, я увидел свою помощницу Тай Рагасу. На лице у нее была написана бесконечная скорбь. Подойдя ко мне, она обняла меня за шею и крепко прижала к себе. От этой близости мне стало неуютно, но я решил не отстранять ее. Тай обнимала меня чуточку дольше подобающего, после чего отпустила. Вытерев слезинку, она взяла меня за обе руки. Я почувствовал остроту ее длинных ногтей.
Даже не знаю, что сказать, сказала Тай.
Знаю.
Это так ужасно!
Да.
Тебе точно лучше быть здесь?
Нет, но в одиночестве я потихоньку начал сходить с ума.
Понимаю.
Тай провела меня к ряду стульев в конце зала. Мы сели рядом. Рабочие суетились вокруг нас, окликая друг друга голосами, гулким эхом разносившимися под высокими сводами. Я попытался высвободить руку, но Тай ее не выпустила.
Чем я могу тебе помочь? спросила она.
Ничем.
Все в гостинице переживают за тебя. Я хочу сказать, если тебе что-либо понадобится, мы будем рядом, чтобы тебе помочь.
Знаю.
Тебе правда лучше уйти отсюда. Я серьезно. У меня все под контролем. Мы справимся.
Я очень признателен.
Подумай о себе, сказала Тай.
Спасибо.
Она нежно поцеловала меня в щеку. Ее чистый цветочный аромат обволок меня. Когда она отпустила меня, ее эбонитовые глаза продолжали смотреть мне в лицо, а несколько прядей черных волос зацепились за пуговицы моей рубашки.
Если тебе будет нужно поговорить, я здесь, прошептала она. Понимаю, ты еще не готов, но как только ты захочешь
Я не готов. Я определенно не готов.
Хорошо.
У нее зажужжала рация. Я услышал, как один из моих подчиненных спрашивает у нее насчет доставки продовольствия. В нашей работе нам приходится постоянно поддерживать контакт с поставщиками. Успешное мероприятие это миллион деталей, разложенных одна за другой в строгом порядке. Тай бросила на меня виноватый взгляд, отвечая на вызов, однако я был рад хоть какой-то свободе.
Я взял Тай на работу шесть лет назад, сразу же после того, как сам получил повышение. Как и я, она училась в Университете Рузвельта, по программе гостиничного бизнеса. Как начальник я выбирал подчиненных, ориентируясь на свое чутье, и в данном случае чутье сказало мне, что Тай расторопная и толковая и когда-нибудь будет управлять всей гостиницей. Сейчас ей было двадцать восемь, на Филиппинах у нее осталась консервативная католическая семья. У самой Тай также была крепкая религиозная жилка, однако трудно оставаться консервативным в таком мегаполисе, как Чикаго. За прошедшие несколько лет Тай открыла для себя текилу, поп-музыку и обтягивающие платья, подчеркивающие худощавые изгибы ее тела.
Это была пятифутовая тростинка, динамо-машина на высоких каблуках. Ее черные волосы, очень длинные, были расчесаны на прямой пробор. Темные глаза искрились под коварно изогнутыми бровями, губы постоянно были ярко-алыми. Когда Тай улыбалась, а это случалось часто, у нее на щеках появлялись очаровательные ямочки.
Если бы мне вздумалось рассказать о наших взаимоотношениях в «Фейсбуке», я бы сказал, что они сложные. Мне нравилось ее поучать. Нравилось, когда Тай льстила мне, говоря, как хорошо я делаю свою работу. Нравились ее язвительные шуточки, которые она отпускала шепотом о парах, отмечающих свое бракосочетание у нас в танцевальном зале. Для меня Тай была младшей сестрой, и, как старший брат, я доверительно выкладывал ей свои тайны. Совсем недавно я поведал ей о том мимолетном романе, который был у Карли на стороне, и она, как и подобает младшей сестре, тотчас же заверила меня в том, что я был прав, а Карли была неправа.
Все это казалось мне безопасным, поскольку я не питал к Тай романтических чувств. Однако Карли видела все иначе. С первой же встречи она страшно невзлюбила Тай. У нее была привычка изобретать слова, точно определяющие то, что она хотела сказать, и такое слово она придумала и для Тай. «Манипуляторша». В словаре Карли оно означало властную, самоуверенную женщину, которая добивается своего, притворяясь покорной. Для Карли, которая была сильной и не скрывала этого, подобное притворство являлось самым тяжким грехом.
Итак, Дилан, чем я могу тебе помочь? спросила Тай, убирая рацию. Взяв своими длинными пальцами меня за подбородок, она повернула мое лицо так, чтобы я смотрел на нее. Я хочу помочь тебе всем, чем смогу.
Пока что я еще ничего не знаю, сказал я, что было правдой. Пока просто держись рядом, хорошо?
Можешь не беспокоиться.
Я думал, что смогу выйти на работу, но теперь вижу, что у меня не получится. Пока что.
Никто и не ждал, что ты выйдешь так скоро, сказала Тай.
Я взглянул на часы.
Мне пора идти. Через час я встречаюсь с Эдгаром у Института искусств. Он сойдет с ума, если я опоздаю.
Эдгар знает? Я хочу сказать, насчет Карли?
Я ему звонил, но я не знаю, понял ли он то, что я сказал. К тому же его краткосрочная память очень ненадежная.
Конечно.
Я встал. Тай сделала то же самое и снова заключила меня в объятия, продолжавшиеся слишком долго.
Ты эту ночь снова проведешь в гостинице? спросила она.
Вероятно. Пока что я еще не могу возвратиться домой.
Я позвоню тебе перед тем, как уходить с работы.
В этом нет необходимости.
Я просто хочу быть уверена в том, что у тебя все в порядке.
Тай стиснула мне плечо, и я ответил пустой благодарной улыбкой. Я уже отвернулся, но затем, спохватившись, вспомнил, чтó я хотел узнать.
Кстати, кто такая эта Ева Брайер?
Что?
Я указал на афишу у двери в зал:
Она сегодня выступает здесь.
Ты ее не знаешь?
Нет.
Странно, ответила Тай.
Почему?
Она мне сказала, что выбрала нашу гостиницу по твоей рекомендации.
По моей рекомендации? Она сказала, что мы с ней знакомы?
Определенно.
Я еще раз взглянул на фотографию доктора Евы Брайер, и у меня снова возникло ощущение, будто она посылает мне приглашение: «Подойди ближе! Узнай меня!» Да, она казалась мне знакомой, но я не мог вспомнить, чтобы когда-либо встречался с ней.
Быть может, мы с ней где-то встретились случайно и я рассказал ей про нашу гостиницу, предположил я, понимая, что это не так. Кто она такая?
Новомодная гуру из тех, кто учит, как помочь себе самому, объяснила Тай. Она оставила мне свою книгу, но я на нее даже не взглянула. Кем бы она ни была, она очень популярна. Мы рассчитываем, что на ее выступление соберется большая толпа.
«Много миров, много сознаний», прочитал вслух я. Что это означает?
Судя по всему, эта Брайер пытается применить принцип квантовой механики из физики к своим психотерапевтическим методам. Что-то в таком духе, будто все мы являемся частью бесконечного числа параллельных миров. И всякий раз, когда мы делаем какой-нибудь выбор, наша полная копия в другой вселенной принимает противоположное решение.