А хер с тобой, я в деле. Но сотку отдам только после дела, заявил Тим.
Вот это другое дело, Куки! Через пару месяцев ты переедешь в квартирку попросторней и станешь папашей помяни мое слово! Обложишься сосками и памперсами по самое горло!
Достаточно, Фуллер, поспешил прервать его Тимоти, сдерживая улыбку.
Да-да, ты прав, не будем торопить события. Через три часа пригоняй в бывший порт: с нами поедет Гарри
Дрочила Гарри? Зачем ты подписал этого идиота?
Ему хватит мозгов, чтобы вести фургон и грузить в него барахло, да и бабок ему много не надо. Расслабься, короче. Оденься во все черное, захвати маску и свои прибамбасы
Не учи копченого, Фуллер. Что мне сказать Келли?
Я уже все придумал. Мой кузен позвонит, скажет, что надо ночью разгрузить фуры из Штатов. Мы как раз успеем вернуться к утру.
Удовлетворенный планом, Тимоти прильнул к бокалу, пока Фуллер достал из лопатника двадцатку, рассчитавшись за пиво с едой.
Долго не рассиживайся, нам предстоит работать всю ночь, здоровяк встал из-за стола, похлопал Тима по плечу и поплыл в сторону выхода.
* * *
Оливия собирала вещи в чемодан, Грегори не спешил ее останавливать: такое уже бывало и не раз. Он уже порядком захмелел и устал, ссора вытянула последние силы. Грег дал себе слово позвонить утром в их квартиру и попросить прощения, но сегодня он был уязвлён и сильно зол.
Надеюсь, ты отлично проведешь лето со своей картиной, Оливия уже стояла в дверях с чемоданом, явно ожидая, что Грег ее остановит, но он этого не делал. Девушка, едва сдерживая слезы, вышла.
«Давай проведем это лето хорошо» означало не дать ей даже расстроиться из-за остывшего чая. И теперь он смотрел в окно, как она садится в свой «Гранд Чероки», открывает ворота и выезжает на дорогу. В чем-то она действительно была права, но почему она не согласилась подождать еще несколько дней? Она решила вернуться Лондон. Куда же еще? В эту огромную студию с видом на Ридженс парк будет смолить свои дорогие сигареты, глядя в окно и пить долбаный чай, возможно, читать бестолковые книжки и продолжать зубрить осточертевшую юридическую муть, которая откровенно говоря ей нахрен не сдалась. Зачем, если папочка ее всем обеспечивает.
Автоматические ворота закрылись, за ними взвизгнули шины. Теперь он остался один. Грегори пожирала ненависть к самому себе. Он пытался ее заглушить 30-летним односолодовым шотландским виски сэра Николаса, на который у него никогда не хватило бы денег. И смотрел на картину, которую он с нежностью и любовью писал последние недели.
Силуэт женщины, у которой даже еще не было лица, теперь казался ему жирным уродливым пятном. Чужой идеей, переваренной его мозгом. Все, как обычно. Он никакой не художник просто человеческий принтер с красками и кисточкой, не способный на собственное творчество.
Это не моя картина, сказал женщине без лица Грегори.
Сегодня вечером, прямо сейчас, ему было необходимо уничтожить ее. Стереть с холста, загрунтовать, будто ее никогда не было, начать сначала. С чистого холста.
Он взял маленький мастихин с маслом, вытер его о палитру и машинально засунул в задний карман. Среди инструментов Грег отыскал тонкий шпатель и уже было занес над картиной, но остановился. Будет нехорошо окончательно загадить деревянный пол террасы маслом, да и остальные полы в доме: новых проблем со Стоуном ему определенно не хотелось. Подвал? Да, в самый раз бетонный пол, темнота, тишина. Идеальный склеп для утилизации чужих мыслей в собственной картине. Нужно убить старое, чтобы создать новое. Собственный неповторимый стиль.
Уже порядком надравшийся, Грегори отправился в подвал. Он уже заходил сюда, когда они с Оливией только приехали, чтобы включить бойлер. Подвал был довольно большой, но очень темный, заставленный стеллажами с остатками стройматериалов и инструментов. Работала всего одна лампа перед бойлером, сюда Грегори и перенес мольберт, укрыв пол рулонным полиэтиленом, найденным на одном из стеллажей. Тяжело вздохнув, он провел шпателем сверху вниз, сдирая еще свежее масло. Силуэт женщины, окружение, фон все превращалось в грязное смазанное пятно. Впереди вся ночь.
* * *
Серый фургон поздним дождливым вечером съехал на Сандхилс-лэйн. Тимоти дремал на пассажирском сидении, прижатый огромной задницей Фуллера, за рулем сидел Гарри, который час назад вынюхал пару дорожек «скорости» и всю дорогу не затыкался ни на минуту.
получается, что никаких американцев на Луне не было. Там нет атмосферы, а вот на их кинопленках развевался флаг. Это киношники сняли в пустыне у зоны 51, где просто подул ветерок и развеял их придурочный флаг
Бубнеж Гарри прервал Фуллер, подскочивший, когда навстречу пронесся внедорожник. Он начал обыскивать все карманы своей огромной куртки, чем разбудил Тимоти:
Что за суета, жирный, мы приехали?
Да! Подождите, черт! Сейчас, сейчас, он выудил сложенный вчетверо альбомный лист, покрытый каракулями. Гарри, Гарри! Сейчас направо! Гарри, ты видел номер «Чероки»?
Этот внедорожник, да? Так, он начинался вроде с LB или LG, челюсть Гарри ходила ходуном, пока он пытался вспомнить номер.
А цифры?
Фулли, я не всматривался в номер. Но за рулем была коротко стриженная бабенка. Ненавижу такие прически, ты же женщина ходи с длинными волосами. Кому охота трахать бабу, подстриженную под пацана
Это же был «Джип Гранд Чероки», прервал его Фуллер.
Д-да, определенно это был «Гранд Чероки»
Похоже нам фартит, господа! Это тачка той самой бабенки!
Тимоти поспешил прервать восторг подельника:
Это херово, Фуллер, мы не знаем, куда она едет. Она сейчас покатается и вернется через час, застанет обнюханного идиота в фургоне на лужайке и стукнет копам! И нас примут со спущенными штанами!
Не ссы, Куки! Ты посмотри: на улице дождь и темень, как в очке твоего папаши. Ей осточертело сидеть в этом богатеньком доме, вот она и решила съездить потусить Гарри, поверни здесь!
Да сто по сто, поддержал Гарри, поехала подрыгаться в клубешнике и снять молодого жеребца, парень противно заржал.
Заткнись, идиот! Фуллер, а если она отправилась в Хитроу? Встретит своего богатенького мудака и привезет его домой.
Боже, Тимми! Ну ты ссыкло! Удача светит смелым! Ты же фанат «Миллуолла»! Мы фанаты Миллуола! Нас боится вся Англия! Что ты сейчас скулишь, как трусливая сучка?
Потому что я не хочу опять за решетку, Тимоти пытался вразумить своих партнеров, но Фуллер слишком хотел отбить свои 200 фунтов за наводку.
Короче, парнишки, сделаем так: мы с Куки откроем ворота, ты, Гарри, подгонишь к главному дому фургон, возьмешь рацию и сдриснешь на въездную дорогу
Братан, я не подписывался ночью мерзнуть под дождем, запротестовал Гарри и резко затормозил.
Не ной, Гарри! Найди автобусную остановку или телефонную будку. Увидишь «Чероки» сообщи по рации, выиграй нам немного времени, заговори ей зубы, чтоб мы смогли свинтить оттуда.
Хотя бы подвези меня туда, начал ныть Гарри.
Добежишь сам! Так к чему я мы открываем ворота, заводим тачку, Куки вскрывает дверь, кусаем электричество, наполняем сумки добром и загружаемся, на обратном пути заберем Гарри и вернемся до утра. Всех все устраивает?
Все равно план говно, Фуллер, подал голос Тимоти.
Это ты ссыкливое говно, Куки, а план просто великолепен! Гарри, какого хера ты остановился?
Такого, что мы приехали.
Так и чего ты сидишь побежал на въездную дорогу! И рацию не забудь. Увидишь какую движуху маякни нам. Ты все понял? А у меня, он достал из куртки еще одну рацию, наша выручалочка, мусорская рация. Если поднимется шухер, успеем по-бырому свинтить, так что держите ушки там, где надо. Слушаем меня, делаем то, что я говорю, и через недельку будем отвисать в снегах, ребятишки!