Поэтому на основании статьи Устава многих из тех, кто не появлялся в поле зрения в течение свыше двух лет, предложили вывести из состава клуба и затем утвердили данное решение совета клуба на общем собрании. Такие собрания к тому времени проводились регулярно.
А так как большинство из «стариков» знали Арслана на деле, и могли бы с легкостью опровергнуть его собственные рассказы об эффективности его персонального участия в альплагерях и какого высокого мнения о нем были тренеры в памирских альплагерях лагерях, главный тренер с радостью принял активнейшее участие в чистке клуба. После этого его личный авторитет в глазах новичков, из которых состояло большинство членов к тому времени, был непререкаем. Но он не учел, что ребята-то пришли грамотные и их не так-то просто было увлечь пустой болтовней.
Поэтому через какое-то время он и Валерий Чарушкин, которого он пригласил, чтобы провести смену руководства клуба, снова попросили ветеранов прийти хотя бы всего один раз на общее отчетно-перевыборное собрание и проголосовать. При этом они совершенно упустили из виду, что тот пассив (формально создавший большинство голосов), они сами же ранее предлагали вывести из состава клуба. И то решение, повторюсь, было утверждено и советом клуба, и общим собранием.
Финальное собрание, на котором прежний руководитель (то бишь, автор нынешних заметок) не стал отстаивать дальнейшую программу своих возможных действий, чтобы просто посмотреть «как бы со стороны» на реакцию членов, проходило примерно по такому плану:
Чарушкин выступил с заявлением (дословно): «я скотина, я упрямец, но я теперь ваш новый президент».
Чарыев обвинил Гутлыева в том, что он приходил на тренировки в нетрезвом виде. Чем вызвал громкий смех присутствующих, так как все знали, что действующий руководитель клуба абсолютный трезвенник.
Нурджановы (и Нураман, как один из основных инструкторов, и Светлана как глава ревизионной комиссии) несколько раз ставили вопрос какую программу действий предполагает осуществить Чарушкин. Ни одного ответа не последовало.
Саша Ефремов (выше я просил обратить внимание на его выступление на первом отчетно-перевыборном собрании) выступил с категорическим протестом ПРОТИВ ухода обсуждаемого руководителя с его поста. Единственный из присутствующих, который прямо и открыто поддержал
Также прозвучала забавная оговорка «чисто по Фрейду»: в какой-то момент у разгорячившегося Алладина вырвался буквально крик души «о тебе в газетах пишут, обо мне ни слова». Сидевший рядом со мной Нураман недоуменно вполголоса сказал: «ну так ведь всегда первых лиц называют, и только потом исполнителей. Чего это он?». Вполголоса и мне, не открыто и всем
Ну хоть такая поддержка хотя бы в данном вопросе, чем никакая.
За один день до того собрания несколько человек, мнение которых я тогда (тогда!) уважал, посоветовали отойти в сторону, чтобы не обострять конфликт. Клуб был на подъеме, и если поставить членов перед выбором за кем идти, то он бы просто развалился. Поэтому почти точные слова ты мудрее, уступи. Разумеется, не стал настаивать и с поста ушел, и тут же написал заявление о выходе из состава клуба вообще.
Мне его сразу же утвердили, хотя не имели права юридически я ведь числился в официальных документах одним из учредителей, то есть, меня мог исключить только совет учредителей. Привожу этот факт для иллюстрации безграмотности нового руководства даже в положениях того же устава, не говоря уже о других процессуальных тонкостях.
Чем дело закончилось? Предсказуемо
Полностью остановилось развитие, клуб был отброшен к тому, с чего начинал в течение пятнадцати прошедших с того дня лет ничего заметного не совершили.
А ко мне уже менее чем через год пришла делегация туристов-«горников», и они попросили начать создание другого клуба. Все наиболее активные члены перешли в инициативную группу по формированию Ассоциации экотуризма, неформальным лидером которой меня избрали. Но это уже совсем другая история, не для данной книги
Еще один факт с тех событий, которым горжусь, горжусь реально, а не для красного словца через несколько лет Игорь Ломов сказал: «надо отдать тебе должное, ты не стал раскалывать ребят по принципу «если не со мной, то враг. Если в той группе, то не участвуйте в наших мероприятиях». Честно говоря, многие ожидали такого подхода именно от тебя. Ты оказался на высоте. А они не удержались от таких придирок»
Добавлю, что вплоть до недавнего времени (через четверть века) нынешний руководитель Валерий Котвин слегка морщился при одном упоминании моего имени, хотя он уже третий шеф после Чарушкина.
В завершение еще одно достижение, которым реально горжусь до сих пор, пусть и про себя и втихомолку: время действительно ставит все точки над «и», если они необходимы, эти самые точки. Через несколько лет, когда постепенно начались улучшения в жизни общества и уже проявлялись первые признаки так называемых рыночных отношений, кто-то из тогдашних членов альпклуба заявил действующему руководству «Агамы»: «при Гочмураде члены не платили за участие в клубных экспедициях и «тусовках».
Ни один из последующих руководителей так и не вышел на подобный уровень до сих пор
Трудные строки
Разумеется, в тот напряженный период и тени робкой мысли не могло появиться или оформиться, что когда-то задумаюсь поведать кому бы то ни было некий, очень чувствительный в личном плане аспект. Однако какая-то туманная недосказанность всегда гнездилась в глубинах подсознания, беспокоило всплывающее время от времени ощущение незавершенности.
Поэтому, наверное, теперь попытаюсь впервые затронуть закрытое, рассказать о «неприкасаемом». К тому же, мой нынешний возраст уже таков, что надо бы подвести кое-какие итоги прежних деяний, сорри за своеобразное чувство юмора.
Естественно, в первые дни после первого выборного собрания (если его, впрочем, так вообще возможно было назвать) никто даже из близкого моего тогдашнего окружения не мог догадаться об истинных мотивах, почему я вообще решился на такую авантюру. Клуб-то был в настолько глубоком упадке, что взяться за его штурвал мог пожелать лишь истинный камикадзе.
Примерно через год, когда изменения в деятельности стали уже заметны и постепенно становились бодрящими, в помещении клуба стали проводиться регулярные встречи, в том числе и в формате дискотек. Праздновались и дни рождения
Как раз во время разрезания очередного торта я, по своему обыкновению, сидел на заднем плане у стенки. Рядом оказалась Светлана Нурджанова. Слово за слово, и в задушевной скоротечной беседе она почему-то затронула и тему выборов, хотя царившая вокруг праздничная обстановка не располагала к такому повороту. Другие детали того дружеского разговора забылись за давностью лет, но одна ее фраза подчеркнула доминирующее среди членов клуба мнение о возможной причине выдвижения именно моей кандидатуры на руководящую должность. Дело ведь было совсем не в том, что у меня «местная» фамилия (напомню, девяностые годы прошли под эгидой парадов национальных суверенитетов во всех бывших республиках с вытекающими отсюда последствиями для обычных людей). В клубе были ведь еще Чарыев и Оразов, и сама Нурджанова.
Какая причина?
Она прямо сказала: «мы думали, что ты будешь марионеткой Азата».
Тогда я отшутился, хмыкнув: «он сам так думал. Ошибся!»
Повторюсь, никто и никогда не догадался бы об реальных корнях такого решения. Истинный мотив заключался в том, что в тот период я испытывал глубочайшую депрессию после тяжело давшегося развода и последующей невозможности видеться с первенцем. Как тогда образно выразился Антон, видя мое постоянно сумрачное настроение: «на твоем месте я бы давно спился».