Вальдемар частенько рассказывал о друге по имени Ганс Шмидт. Когда Вальдемар только перебрался в Берлин, то устроился работать в кабак, где Ганс был главным барменом. До этого Ганс работал инструктором по физподготовке в Рейхсвере; он же научил Вальдемара не только обслуживать клиентов, но и приемам бокса и борьбы. Вальдемар с благоговением говорил о его мускулах и со сдержанным восхищением о сексуальных пристрастиях. Похоже, в дни службы Ганс давал частные уроки особо симпатичным солдатикам и самых неуклюжих порол стеком. Не сильно, правда, да и то лишь когда виновники признавали, что заслуживают наказания, и даже молили о нем. Послушать Вальдемара, так у Ганса от мальчиков для порки отбоя не было, и к ней вообще легко пристраститься.
Представляешь, Кристоф! восклицал Вальдемар. Вот ведь свинья, извращенец!
Впрочем, говоря это, он не мог скрыть блеска в глазах, и у меня зародилось подозрение, что сам он тоже хотя бы разок да опробовал на себе стек Ганса. И вообще, Ганс, видимо, был и оставался для него героем.
Ганс к тому времени уже покинул Германию. Он спешно уехал из Берлина видно, из-за какого-то скандала и время от времени присылал открытки: сперва из Марокко, потом из Италии и Египта. На открытках был только адрес, несколько слов и ничего о том, как Ганс живет. Вальдемар прилежно отвечал на его письма. Мне кажется, больше никому он писем не писал. И в самом деле, кроме Ганса, близких, семьи у него не было.
Однако пару недель назад от Ганса пришло полноценное, длинное письмо первая весточка за много месяцев. Он писал из Афин, дескать, все это время путешествовал в компании «безумного англичанина», который если переводить его сленг буквально просто «сказочно богат». «Я при нем телохранитель, объяснял Ганс. Ума не приложу, как он выживал, пока мы не встретились! Ему раз сто могли перерезать глотку. Славный малый и притом совершенно безумный. Видел бы ты, как он пьет! Сейчас ему вздумалось купить остров неподалеку. В голове у него сумасбродные планы: построить дом, настоящий дворец с мраморными полами! Скоро мы отправимся на этот остров и разобьем там лагерь, пока не закончится стройка. Я ему говорю: Амброз! Что ты знаешь об этом острове? Вдруг там полно змей? Ты разве не боишься? Представь, что он мне отвечает: Если тебя укусит змея, то тут все просто: надо выпить бутылку коньяка. Только всю, залпом! Видишь, какой он диковинный. Нам предстоит жить на этом острове дикарями-индейцами, питаться осьминогами и пить местное вино, которое на вкус как антисептик. В Германии такими драили бы ватерклозеты. Ну, ладно хоть уберемся из города. В городе от Амброза сплошные беды».
Наконец Ганс перешел к сути письма: «А знаешь, Валли? Было бы неплохо, если бы ты к нам приехал. На этом острове безумия мне приходится еще и готовить. Пригодился бы помощник, обычный немецкий паренек вроде тебя. А то нанятые Амброзом помощники ни на что не годятся, даже для ну, ты меня понимаешь. Они тащат добро, точно сороки, и к тому же нечистоплотны. Я уже поговорил насчет тебя с Амброзом, и он согласился платить тебе жалованье; в придачу получишь кров и еду. С деньгами он порой обращается странно, но слово держит. В общем, если каким-то образом сумеешь выбраться сюда, в Афины, то не пожалеешь. Сидеть дома такому искателю приключений, как ты, настоящей перелетной птице, не пристало. Останешься, и кто знает, может, Гитлер сделает из тебя солдата Форма, муштра, ать-два, левой-правой! Смирно! Уж я этого в армии хлебнул. Служба не по тебе, так что подумай над этим».
Даже не успев прочитать об этом предложении, но зная Вальдемара, я догадался, что он придумал некий план, в осуществлении которого потребуется моя помощь. Он и сам знал, что я все понял. Пристально следил за выражением на моем лице, пока я читал, а стоило мне закончить, горячо спросил:
Ну, что скажешь, Кристоф?
Как по мне, это не та работа, ради которой пускаются в такие дали, произнес я тоном осмотрительного старшего брата, лишь бы его подразнить. Тут все надо дважды обдумать. Это же дня три, если не
Семьдесят один час и двадцать минут, быстро ответил Вальдемар. Придется заночевать в Вене, но если устроиться на вокзальной скамье, то не надо будет платить за ночлег.
А еда?
О, можно взять хлеба с сыром. Да и подумаешь, легкий голод, что в нем такого? Люди, бывает, по две недели постятся. Пустяки.
Зато билет денег стоит.
Всего лишь семьдесят три марки семьдесят пфеннигов. Третьим классом.
Я не сдержал смеха.
Да ты, смотрю, уже все продумал.
Вальдемар широко улыбнулся.
Заскочил в бюро путешествий и обо всем разузнал.
Понятно.
Так, на всякий случай. За спрос ведь не ударят в нос.
Нет, конечно.
Некоторое время мы молча улыбались друг другу. С людьми вроде Вальдемара очень приятно иметь дело: чего бы я не сделал или, наоборот, сделал, он не затаит обиды. В то же время, давая ему что-то, на благодарность рассчитывать не стоило. Для него эта проблема была сродни булыжнику под ногами. Вальдемар смотрел на камень, размышляя: сдвинуть ли его самому? Или кто-то поможет? Он ждал, и настрой у него был прямо-таки фаталистический.
Сколько у тебя денег? спросил я наконец.
Одиннадцать марок, ответил Вальдемар, быстренько прикинув в уме. Открытие скорее порадовало его, нежели расстроило. Сам видишь, добавил он, мне нужно всего шестьдесят две.
И еще семьдесят пфеннигов.
Вальдемар улыбнулся, славно, что он может позволить себе не думать о такой ничтожной сумме, а я жуткий сквалыга просто потому, что упомянул ее. Проникнувшись духом нашей игры, я спросил тоном человека, который ищет совета по некоторому абстрактному моральному вопросу:
Итак, ты думаешь, что я должен дать тебе эти деньги?
Вальдемар не обманул моих ожиданий, изобразив искренний ужас.
Почему нет, Кристоф! Я тебя хоть раз о чем-нибудь просил? Просил? Посмотри мне в глаза и скажи: просил или нет? Ты ведь хорошо меня знаешь! Кто я, по-твоему? Он помолчал, как бы давая мне время устыдиться самого себя, а после, моментально забыв об оскорблении, стал упрашивать: Само собой, я беру деньги в долг. Ты же читал письмо Ганса: этот англичанин будет платить мне жалованье, и я из этих денег все тебе верну. Да, именно, пришел он в возбуждение, видя, как камень сдвигается с места, так и поступим, Кристоф! Пусть англичанин еженедельно перечисляет тебе мое жалованье! Забирай себе все, пока долг не будет выплачен. Или же, раз он такой богатый, пусть перечислит тебе сразу всю сумму
То есть ему надо будет пересылать деньги совершенно незнакомому человеку, которого он в жизни не видал, в другую страну?
Кристоф, к тому времени ты уже не будешь незнакомцем, и ты не останешься в другой стране, ведь ты едешь со мной! Не думаешь же ты, что я поеду без тебя? Одному в такую даль? Это совершенно не весело.
Мне надо подумать, сказал я. Поговорим завтра. И послушай, не начинай пока собирать вещи. Я еще ничего не обещал, пойми. Я очень, очень сильно сомневаюсь, что потяну
Кристоф! Вальдемар восхищенно обнял меня, а потом очень торжественно взял за руки. Я знал, что ты мой друг. Ни минуты не сомневался. Хоть раз я уходил от тебя с отказом? Никогда! Но ты меня послушай, Кристоф, и запомни: я тебе клянусь, что ты никогда, до конца жизни не пожалеешь о том, что сделал для меня сегодня. Запомни: Вальдемар поклялся тебе в этом
Так я же еще ничего не сделал. Я ничего не обещаю. Послушай, прошу тебя, не придумывай там себе ничего
Вальдемар в ответ лишь улыбнулся. Он не слушал. Он и так меня прекрасно знал. Минутой позже, не предпринимая более никаких попыток убедить меня, он ушел, полностью уверенный, что все устроено.
И ведь он был прав. Вальдемар действительно застал меня врасплох со своим планом, но при этом нисколько меня не смутил. Его задумка полностью соответствовала тому настроению, в котором я тогда пребывал. Лежа ночью в кровати, я говорил себе: это ли не перст судьбы, указывающий мне на следующий шаг? Правда, которую я только сейчас осознал, была в том, что мне не хотелось вернуться в Англию и осесть там. Во всяком случае, тогда. Во мне все зудело, тянуло двигаться дальше, сменить остановку. В этом смысле Берлин напоминал вечеринку, по завершении которой не хочется домой. Лондон стал бы антиклимаксом, и если уж нельзя остаться в Германии, то я бы предпочел совершенно новую атмосферу. Так почему бы не отправиться в Грецию? Говорят, там жизнь дешевая. Я бы провел на острове лето и поработал над новым романом. И почему бы не взять с собой Вальдемара? Недавно я получил подарок от дядюшки и аванс от издателя, так что чувствовал себя довольно свободно. Возврата долгов я от Вальдемара, понятное дело, не ждал пусть даже он получит работу у этого загадочного англичанина (в чем лично я очень сомневался). Зато он с лихвой окупит свой билет просто как попутчик, ведь я знал, что, покинув Берлин и всех местных знакомых, буду чувствовать себя одиноко.