Свяжитесь с Астрополом, меня, вероятно, уже ищут по всей Галактике.
Внезапно взревела сирена, и с потолка хлынул пульсирующий красный свет.
– Что это? – воскликнула Эмили.
– Боевая тревога, – военный вскочил с места, – ваши дружки пожаловали. Не надейтесь, они вам не помогут.
Он выбежал в люк, и Эмили осталась одна. Некоторое время она пыталась освободиться, но безуспешно. Сирена смолкла, освещение снова стало нормальным, и сразу же вздрогнул пол. В отдалении послышался грохот, затем еще, сильнее и сильнее. Комнату несколько раз встряхивало, словно при землетрясении. Свет судорожно мигнул и погас. Раздались новые взрывы. Свет зажегся в половину мощности и так и остался, тусклый и мерцающий. Затем наступила тишина.
Эмили показалось, что прошло очень много времени, прежде чем люк открылся, и на пороге появился никто иной, как Роберт Уайт.
– Свет, – сказал он, – это замечательно.
– Вы? Что все это значит?
– Все очень просто, – он освободил ее от ремней. – Мы выбрали для посадки место, которое случайно оказалось занято секретной базой. Нас, естественно, приняли за шпионов и сбили. У них тут имеется один брэйнсканер. Меня допросили с его помощью и убедились, что я чист. Потом должна была наступить ваша очередь. Но тут началась атака. Судя по всему, она оказалась успешной.
– Погодите. Вы слишком бодро выглядите для прошедшего брэйнсканирование.
– Эта процедура утомительна только для тех, кто пытается что‑то утаить. Когда человек беспрепятственно позволяет копаться в своем сознании, все проходит легко.
Эмили встала, подошла к выходу и выглянула в коридор. Там было темно.
– Там, откуда вы пришли, тоже нет света?
– Я же говорю, база разгромлена. Удивительно, что свет есть хоть где‑нибудь. Нам вообще повезло, мы оказались в дальнем боковом крыле и не попали под удар. Не исключено, что мы единственные оставшиеся в живых.
– Слушайте, Уайт! – Эмили почувствовала, что теряет самообладание. – Из‑за вас я влипла в эту историю, и вы обязаны меня вытащить! Мне плевать, как вы это сделаете, но вы должны это сделать!
– Прекратите истерику. Я вам ничего не должен. Наш контракт не предусматривал выплату неустойки. Между прочим, из‑за вас я угробил свой корабль. И я желаю выбраться не меньше вашего. Идите за мной.
– Но здесь совсем темно!
– Не совсем. Можно привыкнуть. Давайте руку. Ну? Так.
– Куда мы идем?
– К центру базы. Вряд ли здесь есть выход на поверхность.
– А там не опасно?
– Мой счетчик Гейгера молчит. Это были не ядерные и не аннигиляционные заряды.
– Счетчик Гейгера?
– У меня в часы вмонтированы датчики всех опасных излучений. Чертовски полезно в Дальнем космосе. Меня сейчас занимает вопрос, почему они не применили тяжелое вооружение. Или это была легкая эскадра, не имевшая такого оружия на борту, или они собираются здесь высадиться и исследовать развалины базы.
– Тогда мы придем к ним прямо в лапы!
– У вас есть конструктивная альтернатива?
– Подождать.
– Сколько времени? Когда они высадятся и сколько здесь пробудут? Разгерметизированы ли эти отсеки и, если нет, на сколько нам хватит воздуха?
– Роберт... Что с нами будет, если нас поймают?
– Во всяком случае, – усмехнулся Уайт, – за честь свою можете не беспокоиться. Вы им не менее отвратительны, чем они вам. А вообще, пленные в этой войне большая редкость и, следовательно, большая ценность. Это увеличивает их шансы на жизнь и уменьшает шансы на освобождение.
Они миновали последний едва тлеющий плафон аварийного освещения и погрузились в полную тьму.