Готовы? с дразнящим азартом спрашивает Мнац, массируя шею своей девушки, будто собирается выпустить ее на ринг.
Она льнет к его груди и закидывает руку назад, проводя длинными острыми ногтями по торсу:
Всегда готова. Ты же знаешь.
Мешай карты, малой, а то еще скажешь, что я их подтасовал, бросает Мнац, увлекаясь любовной игрой.
Верно, для них это всего лишь игра. Заброшка, партия, все вокруг! Они веселятся, только вот меня никто не спросил, хочу ли я в этом участвовать. Нужно было забить на все и остаться дома. Леша ударяет рукой о спинку моего стула, и я вздрагиваю, вжимая голову в плечи.
Только попробуй проиграть, рычит он мне в ухо.
Получаю первые две карты: четверка бубен и пятерка червей. Негусто. Итого девять очков. Поднимаю голову, девушка передо мной довольно улыбается, опуская свою пару на стол рубашкой вверх, и смотрит мне в глаза, ударяя мощной волной уверенности.
Еще, тихо произношу я.
Леша снимает верхнюю карту с колоды и двигает ее по столу, удерживая указательным пальцем. Осторожно поднимаю ее, и Туз пик! Сердце крутит тройное сальто, и я плотно смыкаю губы. Двадцать очков! Не может быть! Неужели мне сегодня повезет впервые в жизни? Это будет лучший подарок от судьбы, большего ничего и не надо. Мы с Лешей сможем спокойно вернуться домой, а потом я лягу спать и забуду об этом вечере. И никогда никогда больше не приду сюда, даже под страхом смерти!
Пас, мелодично произносит подруга Мнаца.
Пас, приглушенно повторяю я и замираю в ожидании триумфа.
А мне нравится ваша игра, смеется Мнац, не убирая рук с плеч моей соперницы. Вскрывайтесь, девчонки!
В затылок нервно дышит Леша, переворачиваю карты и опускаю их на середину стола.
Двадцать очков! Это круто! Очень! Голос Мнаца не выдает ни разочарования, ни злости, и это вводит в замешательство.
Возможно, долг для него не имеет такого уж большого значения. Значит, все закончилось? С облегчением выдыхаю, Леша ободряюще сжимает мое плечо.
Круто, но не так, как золотое очко, довольно произносит соперница и накрывает три моих карты двумя красными тузами.
Жар ударяет по лицу, а после сменяется болезненным холодом. Пальцы брата вонзаются в кожу, и я с трудом сдерживаю писк. Неужели я проиграла? Девушка поднимается со стула и тут же запрыгивает на руки к Мнацу, обхватив ногами его бедра. Победительница получает серию страстных и откровенных поцелуев, а я еще одну жесткую встряску от брата.
Давай еще раз! вопит Лешка. Еще раз!
Мнац опускает свою девушку на пол и выходит вперед, угрожающе глядя на Лешу:
Так, малой Ты решил меня выбесить сегодня? Игра была ва-банк, все честно. Гони бабки и проваливай.
Но это ведь она проиграла! Требуй с нее! А хочешь, ее и забирай!
Уменьшаюсь до размера пылинки, ощущая, как свет удачи гаснет для меня навсегда.
Что ты несешь? ядовито спрашивает Мнац.
Ну а что? Я ведь тебя знаю, есть одна девчонка, а станет две. Она сделает все, что скажешь. Правда ведь? Леша сжимает мою шею, силой заставляя кивнуть. Ну как? Договорились?
Мнац наклоняется к лицу брата и высекает сквозь сжатые зубы:
Ты че думаешь, мне тут девок не хватает?
А теперь на одну больше, разве плохой исход?
В носу щиплет от слез, страх, точно злокачественная опухоль, поражает каждую клетку организма, лишая возможности пошевелить даже пальцем. Мнац переводит взгляд на меня, и его лицо приобретает холодную бледность. Голубые пронзительные глаза леденеют, темные густые волосы, кажется, покрываются тусклым налетом изморози. Такие парни по определению должны быть мерзавцами, природа создает их, чтобы разбивать сердца и творить страшные вещи. Если он сейчас согласится, то я могу попрощаться с последней надеждой на светлое будущее.
Первая слеза срывается с моих ресниц, взлетает кулак. Все происходит так стремительно, что я не сразу могу сориентироваться. Леша падает на пол, а Мнац набрасывается на него со звериной яростью, принимаясь наносить удар за ударом. Люди в помещении замолкают, беспомощно оглядываюсь по сторонам, но никто не собирается вмешиваться. Друзья Леши стоят у противоположной стены с банками в руках, на их лицах презрительные ухмылки. Хрипы и звуки борьбы гремят в ушах, и я вскакиваю со стула, инстинктивно бросаясь в потасовку:
Нет! Пожалуйста, не надо! Остановись!
Падаю на колени рядом с братом, пытаясь поймать смертоносные руки Мнаца, которые работают точно молоты. Капюшон слетает с головы, получаю пару касательных ударов по плечу, но продолжаю умолять:
Прошу тебя! Не надо!
Мне удается обхватить правую руку слетевшего с катушек парня и крепко прижать ее к себе. С ужасом гляжу на Лешу: из его носа течет кровь, шея расслаблена, голова обессилено склонена вбок.
Он дышит? хрипло спрашиваю я.
Твое счастье, если нет, отрезает Мнац, вырывая руку.
В его словах столько яда, что я чувствую горечь во рту. Взгляд острый, каждая мышца на лице напряжена и искажена ненавистью.
Он мой брат.
Брат? с отвращением хмыкает Мнац. Он тебя чуть не продал только что, а ты бросилась его защищать?!
Не имеет значения. В моем голосе неожиданно рождается твердость, как яркая вспышка, которая мгновенно исчезает без следа.
Подбородок дрожит, зубы стучат. Мнац поворачивается и несколько секунд смотрит мне в глаза, словно размышляет о чем-то важном, а после, наконец, спрашивает:
В больницу или домой?
Что? Я удивленно хлопаю мокрыми ресницами.
Куда его везти? Лучше в больницу, кажется, я сломал ему нос.
Эта ночь наверняка станет самой страшной в моей жизни, потому что я прошла лишь половину ада, вторая ждет впереди. Не важно, куда мы поедем, родители Леши все равно узнают, и я даже не представляю, что они сделают со мной после этого. Перевожу взгляд на Лешку, когда-то этот мальчик улыбался мне и таскал конфеты в комнату втайне от взрослых. Мы смеялись над его широкой щербинкой между двумя передними зубами и моей длинной шеей, сравнивали наш рост, мерялись силой бросков, кидая камни в реку. Лешка все кричал, что совсем скоро он станет высоким и сильным, но стал он только высоким. Вытираю слезы сейчас не время. Не здесь. Не при них.
В больницу, отвечаю я.
Держу голову брата на коленях и молюсь, чтобы мы не причинили ему еще больше вреда, пока укладывали в машину. Мнац сидит за рулем, справа от него еще один крепкий парень, хранящий гробовое молчание. В тишине время тянется беспощадно долго, и только растущее на горизонте здание городской больницы позволит немного успокоиться. Парни доносят Лешу до крыльца приемного покоя и опускают на пыльную плитку. В растерянности развожу руками, не зная, что сказать. Поблагодарить или разругаться? Вроде бы помощь, а с другой стороны, именно из-за Мнаца мы здесь, ну и глупости Леши тоже.
Про нас ни слова, приказывает Мнац, брезгливо вытирая руки о спортивные штаны. Напали хулиганы. Ты их не знаешь и не запомнила.
Киваю, словно под гипнозом. Это даже не будет ложью, передо мной правда хулиганы, и я их не знаю. Вспоминаю, с чего все началось, и сажусь на корточки, чтобы вытащить из кармана брата деньги. Поднимаюсь и протягиваю пачку уже помятых купюр Мнацу.
Оставь. Возможно, придется приплатить врачам, отвечает он и бросает короткий уничижительный взгляд в сторону Леши. Считай, долг он вернул, а ты
Мнац замолкает и поворачивается ко мне спиной, так и не закончив фразу. Парни уходят быстро, будто их и не было вовсе. Остаюсь одна, ночной ветер бьет растрепанными волосами по лицу, и они прилипают к мокрым от слез щекам. Делаю глубокий вдох и вхожу в здание больницы, чтобы привести помощь, прекрасно понимая, что мне уже точно никто не поможет.
Это все ты! Ты, маленькая дрянь! кричит дядя Слава, расхаживая передо мной в гостиной.