Ну, что же, картина становится ясна, заключил Гуров. Каждую из женщин, живущих в этом доме, отозвали на некоторое время дела близких им людей. У экономки было назначено свидание с невесткой, которой она регулярно отдавала деньги, похищенные у хозяев. Мы пока не знаем, кто позвонил гувернантке Валерии Терехиной, но я не сомневаюсь, что это был человек, которого она хорошо знала. Но тут есть одна странность
Ты имеешь в виду время этого звонка?
Ну да. Ведь мы с тобой не верим в совпадения, правда? А тут налицо совпадение, которое оказалось очень удачным для грабителей: в тот самый час, когда водителю приспичило уехать в Александров копать картошку, а экономке передавать невестке присвоенные деньги, кто-то звонит гувернантке и сообщает ей какую-то новость, которая заставляет ее срочно изменить планы и уехать из дома. И ребенка с собой увезти. В результате дом стоит пустой. Ну, ладно: скоро мы узнаем, что же здесь произошло. Ведь наш друг майор нашел сбежавшую женщину где-то в районе ВДНХ, и скоро ее должны привезти.
И тут, словно отвечая на его слова, из-за угла показалась полицейская «Гранта». Когда она подъехала к дому, из машины вышел лейтенант. Он подошел к оперативникам и спросил:
Не знаете, где я могу найти полковника Льва Гурова?
Гуров это я, ответил сыщик. Что вы хотите мне сообщить?
Мы по приказу майора Дрыгина наведались в одну квартиру, где находилась гражданка Терехина Валерия Ильинична, сказал лейтенант. И пригласили ее следовать с нами сюда. Причем майор приказал эту гражданку не задерживать, наручники на нее не надевать, а просто пригласить. Вот мы так и сделали.
То есть вы ее сюда доставили? уточнил сыщик.
Да, она сидит в машине, подтвердил лейтенант.
Что ж, давайте ее сюда, сказал Гуров. Дальше она поступает в мое ведение.
Лейтенант открыл заднюю дверь машины и скомандовал:
Выходите, гражданка.
Из машины вышла темноволосая женщина лет сорока. Было заметно, что когда-то она была очень красива. Она и теперь была еще красива. Но сейчас вид у нее был крайне испуганный и удрученный, отчего ее красота поблекла. Гуров подошел к ней.
Меня зовут Лев Иванович Гуров, представился он. Я полковник полиции и возглавляю следствие по делу об ограблении этого дома. Мне нужно задать вам несколько вопросов. Я задаю эти вопросы всем, живущим в этом доме. Но вас я спросить не смог, потому что вы внезапно решили сбежать.
Я я испугалась еле слышно произнесла женщина.
И совершенно напрасно, сказал Гуров. Мы вас ни в чем не обвиняем. Мы только хотим узнать некоторые факты. Вы у нас пока что являетесь свидетельницей. Не откажетесь со мной поговорить?
Да да, конечно! пробормотала гувернантка. Только
Что?
Я хотела спросить что с Никитой? Я так испугалась, так спешно убежала Не дала мальчику никакого задания, просто посадила перед телевизором и включила мультики. Это неправильно, так нельзя делать! Я все время говорила Ирине Игоревне, и Ларисе тоже, что нельзя ребенка пичкать мультиками, а сама так сделала. Мне очень стыдно Так что с ребенком?
С Никитой все в порядке, заверил женщину Гуров. Тут во время вашего отсутствия вернулись с отдыха его родители. Так что Никита уже виделся с мамой. Сейчас он, наверное, ужинает.
Вы меня успокоили, сказала женщина. Теперь я готова отвечать на ваши вопросы. Где мы будем говорить?
В доме, конечно, сказал Гуров. Мне тут хозяин особняка выделил для работы комнату на втором этаже. Повернувшись к лейтенанту, он сказал: Все в порядке, лейтенант, вы можете ехать. Начальству скажете, что задание вы выполнили на отлично, полковник Гуров остался доволен.
После этого он открыл дверь, и они втроем он, Крячко и Валерия Терехина вошли в дом и поднялись на второй этаж. Когда проходили через гостиную, Гуров услышал доносившиеся из столовой голоса, смех, звон посуды. Очевидно, там хозяева ужинали. Отстраненно, краем сознания, сыщик подумал, что им троим тоже не мешало бы поужинать ведь они с Крячко еще и не обедали, а шедшая рядом женщина после бегства из дома вряд ли имела возможность даже перекусить. Но дальше края сознания эти мысли не пошли. Расследование было гораздо важнее чувства голода, важнее усталости; сейчас потребность получить важную информацию, которой, видимо, обладала Валерия Терехина, была для Гурова главнее всего на свете.
Когда они расположились в отведенной для них комнате, Гуров положил перед собой блокнот, взглянул на сидевшую напротив женщину и спросил:
Так кто все-таки вам вчера звонил?
Кто звонил? не сразу поняла вопрос гувернантка. Что вы имеете в виду?
Около пяти часов, когда Лариса Сорокина направилась в свой поход по магазинам, а вы с Никитой сидели в детской, вам позвонили. И этот звонок все изменил. Он заставил вас сорваться с места и вместе с ребенком ехать куда-то на другой конец Москвы. Кто вам звонил?
На этот раз женщина поняла вопрос в этом не было сомнений. Она побледнела, в волнении стиснула руки. Попробовала заговорить но у нее это не получилось. Губы у нее тряслись, она была на грани истерики. Крячко первый понял, в каком она состоянии. Он встал, налил воды в стакан и подал гувернантке. Она жадно выпила всю воду, после чего немного успокоилась.
Я повторю свой вопрос, вновь произнес Гуров, стараясь говорить как можно спокойнее, мягче. Кто вам звонил вчера вечером? Вы знаете этого человека?
Гувернантка покачала головой:
Нет, не знаю. Я первый раз слышала его голос. Но это не имеет значения. Оттуда оттуда трудно позвонить. Главное, не кто звонил, а что он сказал.
Оттуда трудно позвонить, вы говорите? О чем идет речь? О тюрьме?
Нет, не о тюрьме, сказала Лера. Пока, к счастью, не о тюрьме. О реабцентре.
Ах, вот оно что протянул Гуров. И кто из ваших близких там находится? Муж? Или сын?
Сын, проговорила гувернантка. Мой Костя. Сейчас я вам все расскажу
Глава 8
Глядя на меня, мало кто может догадаться, что у меня есть уже взрослый сын, начала свой рассказ Лера. Но так получилось. Я родила в восемнадцать лет; мой Костя сейчас старше меня, какой я была в те годы, когда он родился. Муж его никогда не было. Костя рос без отца. Я заменяла ему и отца, и мать, и бабушку, и дедушку. Я с детства любила и умела рисовать, лепить, петь. А еще любила учить этим умениям других. Так что еще в школе стало ясно, кем мне нужно стать в жизни конечно, воспитателем. Или в детском саду, или в каком-нибудь училище искусств.
Я работала в училище, и мой Костя всегда был рядом со мной. Он вырос среди мольбертов и пюпитров, под звуки скрипок и рояля. Но сам он с юных лет пристрастился к игре на гитаре. К двенадцати годам его выбор в искусстве был ясен. Он мог играть на гитаре сутки напролет. У него был абсолютный слух, он с ходу запоминал самые сложные мелодии и мог воспроизвести их на гитаре. В пятнадцать лет он начал выступать. Он играл в кафе, ресторанах, выступал в составе нескольких рок-групп. У него сложился свой круг друзей. Это были такие раскованные, веселые, артистичные ребята Правда, временами мне казалось, что они какие-то слишком возбужденные. Или, наоборот, необычайно подавленные. Время от времени кто-то из них исчезал. Некоторые потом возвращались, некоторые исчезали насовсем. Я не сразу поняла, в чем тут дело. А когда разобралась, было уже поздно. Костя, вслед за своими друзьями, пристрастился к наркотикам. Начал с марихуаны, затем перешел к более тяжелым веществам. Последние несколько лет он сидит на героине.
А ваш сын не пытался справиться с этой тягой к наркотическим веществам? спросил Гуров.
Конечно, пытался, ответила гувернантка. Три раза я помещала его в различные клиники или центры. Там помогали Но каждый раз после окончания очередного курса лечения Костя снова срывался. Это лечение отнимает у меня массу денег, на него уходят все мои душевные силы. Но что делать? Ведь это мой единственный сын На последнее лечение, которое Костя проходит сейчас, я возлагаю особые надежды. Этот центр находится при церкви, лечение там сочетается с участием в различных благотворительных делах например, в помощи бездомным. И я стала замечать, что в моем сыне что-то стало меняться. Он как будто стал сильнее, научился сам справляться со своей зависимостью. Поэтому, когда мне вчера позвонили из центра и сказали, что у моего сына случился срыв что у него тяжелое состояние Конечно, я сразу сорвалась с места и помчалась в центр.