Настенька и медведь - Красовская Марианна

Марианна Красовская, Нани Кроноцкая

Настенька и медведь

1. Пролог. В деревню

И снова в эфире Стася Ли! Сегодня мы едем в деревню! Да, да, в самую настоящую деревню Ярославской области. Печка, туалет на улице, огород

 Стоп съемка. Стась, какой огород, ну ты чо, на дворе ноябрь.

 Огород, Валь, понятие круглогодичное,  тяжело вздохнула девчушка с двумя разноцветными хвостиками и в солнечных очках, несмотря на то, что снимали они в пригородной электричке.  Как и свинарник, и кролики, и вязание половичков. Ты нифига не шаришь, сейчас в тренде деревня и ручной труд.

 Конечно, и туалет на улице,  сморщил нос парнишка в смешной розовой шапке.

 И туалет на улице,  отрезала девушка.  Знаешь, как приятно за всем этим наблюдать на экране айфона? Сидя на диване в своей Московской студии, ага.

 Я в свинарник не пойду,  заупрямился парень.

 Ты оператор. Пойдёшь, как миленький,  и, видя, как ее спутник смурнеет, Стася целует его в нос.  Ну Вальчик, это наш шанс. У нас почти пять тысяч подписчиков уже, а будет пятьдесят тысяч! Сто тысяч! Обещаю, это будет бомба!

 Это будет очень вонючая бомба,  сдаётся парень.  Курятники, навоз, квашеная капуста.

 Печка, колодец, парное молоко,  весело подхватывает девушка.  Давай, снимаем. В эфире Стася Ли, и мы едем в деревню!

В пригородной электричке холодно и пусто. Никто не хочет в деревню в ноябре. Настю Лисицину, или, как ее знают в эфире, Стасю Ли, это совершенно не смущает. Она едет домой. Протертые сиденья, озябшие ноги, горячий сладкий чай из термоса. Ей все нравится. Она наконец-то увидит маму. И братьев с сёстрами. В ее огромном рюкзаке куклы и сладости.

 Никогда не видел живой курицы,  задумчиво произносит Валентин, ее парень.  Это так странно. И почему люди не научились клонировать мясо? Как было бы здорово: вырастили отдельно грудки, отдельно крылья

 Отдельно яйца,  весело подхватила Стася.  Хочешь яйцо, Валь?

 Чипсов хочу,  вздохнул Валентин, он же Вал-Дай.  И пепси.

 А мы в общаге пепси унитазы мыли,  невинно замечает девушка, весело стуча вареным яйцом по пластиковому столику.  Ой, йошки! Валь! Я же просила яйца сварить!

 Я сварил,  с достоинством отвечает парень.

 И сколько ты их варил?

 Ну минуту. Или две.

 Придурок, они почти сырые!

 Не мужское это дело еду готовить,  огрызнулся парень, поглубже натягивая шапку.  Блин, Насть, чо так холодно? Где отопление?

 Летом ему жарко, зимой холодно,  ворчит Настя.  Ты ж в деревне сдохнешь, Валь. Зачем я тебя с собой потащила,

 Как оператора, защитника и любимого человека,  мгновенно ответил парень.  Ладно, прости за яйца. Иди сюда, погрей своего мужчину уже.

Он перетащил слабо сопротивляющуюся девушку к себе на колени и запустил руки ей под куртку. В вагоне они были одни, и ему это очень нравилось.

Через два часа они вышли на небольшой станции. Та же картина: пустота, грязь и дождь со снегом.

Валентин с ужасом заглянул в телефон.

 А что, убер вызвать нельзя?  тихо спросил он.  Связи совсем нет.

 Фигня вопрос, тут до деревни три километра,  бодро ответила Настя.  А там вышка есть. Наверное.

 Три километра?

 Ну да, рядом совсем.

 Лисицина, ты больная.

 Поздоровее некоторых. Пошли уже, колобок.

 Почему колобок?  с несчастным видом спросил парень, поправляя рюкзак.

 Ну ты от бабушки ушёл, от дедушки ушёл, от ректора тоже ушел

 В академический! По причине длительной болезни!

 Да-да, от военкома ушел

 Вообще не смешно!

 А от меня, от Лисицыной, не уйдёшь, я тебя съем,  захохотала девушка, обнимая его за шею и целуя. Знала, что поцелуями может добиться от своего парня всего, чего захочет.

Действительно, он заулыбался, обхватил ее двумя руками, отвечая на поцелуй, и даже ныть на время прекратил.

Они были отличной парой: деревенская девочка Настя, бросившая технический институт на третьем курсе (сопромат оказался ее сильнее) и Валентин, житель большого города, блогер и, как он себя называл, метросексуал. Настя, правда, уверяла, что если в городе нет метро, то метросексуалов тоже быть не может, но Валя только обзывал ее деревенщиной и ржал в ответ.

Никакой деревенщиной Настя, конечно, не была. В городе она жила с двенадцати лет и чувствовала себя там отлично. В деревню возвращаться не собиралась, что она там забыла? Мать ее из своей жизни вычеркнула, когда нового мужа себе завела, Настю забрала бездетная тетка к себе, сестра Настиного отца.

И сейчас бы не поехала, но сложная там была история, дурацкая. Про такую даже блог снимать не стоит, пока не разберётся окончательно.

 Настя, я устал,  неожиданно заявил Валька.  Долго ещё?

 Валь, да мы сто метров только прошли,  удивилась Настя.  Ты реально отвык ножками ходить, тебе полезно. А то на такси в булочную ездишь.

 О да,  пропыхтел парень.  И сейчас бы поехал, да разве здесь такси есть?

 Нету,  отрезала Настя.  Откуда?

Лет десять назад в Глухаревке из транспорта был только мотоцикл дяди Саши Урал с коляской, да лошадь, причём без телеги, просто лошадь. Сейчас, возможно, что-то и поменялось, но она в это верила с трудом.

Настя шла бодро, то и дело останавливаясь, чтобы снять птичку или гроздья рябины на голой ветке. Валька тащился где-то сзади, отчаянно страдая и жалея свои ботинки. Хм, в городе с ним было гораздо интереснее. Настя уже жалела, что потащила этого нытика с собой, хотя откровенно говоря, ей было просто страшно ехать в деревню одной. А тут какой-никакой, а мужчина. Хотя никакущий, кажется.

Идти и в самом деле было недолго, не больше сорока минут. Заблудиться Настя не боялась, дорога тут была одна.

 И почему станцию не построили поближе к деревне?  ворчал Валька.

 Ну потому что построили ближе к железной дороге,  философски ответила Настя.  Все, дошли. Вот речка, вот мост. За мостом Глухаревка.

 Это потому, что места здесь глухие?  блеснул интеллектом Валентин, заметно оживляясь.  Жопа мира, да?

 Нет, здесь лес, где глухари раньше водились,  вздохнула Настя.  Тут ещё не жопа мира, поверь. Вот Некоуз знаешь, почему его так назвали?

 Без понятия.

 Пришли татары и деревню там тупо не нашли. Некого грабить и в плен брать было. Так и назвали район Некоуз: некого узить.

 Про это надо сделать сюжет,  обрадовался Валентин.  Люди любят умные слова.

Настя только глаза закатила. Ох, уж эти сюжеты, Валька, наверное, снимать будет даже сидя под кустиком.

2. Теплая встреча

Деревня Насте, как всегда, не понравилась. Грязно, скучно, все серо-чёрное. Ну это и понятно, ноябрь же. Надо было в мае приезжать, да причина вернуться в отчий, так сказать, дом, появилась именно сейчас. Не самая приятная причина, разумеется, а когда они бывают приятные, эти причины?

Валька, конечно, ничего не знал. Ему она наплела о птичках, курочках, кроликах и незабываемом путешествии к истокам цивилизации. Ну а что лет этой деревне немерено, вон руины храма датируются аж тринадцатым веком. Да, руины тоже оказались аргументом, а о том, что храм был, на минуточку, ещё дальше, чем станция, где-то в районе Николы-Корма, об этом Настя предусмотрительно умолчала, а Валька не уточнил. Расстояние? Ну на велосипеде часов за шесть можно доехать. Летом. Когда дороги не раскисшие от дождей.

Причина, приведшая в этот затерянный мир прогрессивную девушку-блоггера с последней моделью айфона в рюкзаке (в кредит, разумеется) была немудреная: захотелось взглянуть на бесценную недвижимость, в которой, судя по бумагам, была и Настенькина доля.

Можно сказать, ярое желание посетить места беззаботного детства посетило Настю неделю назад, в тот самый день, когда очень громкий и назойливый стук в дверь поднял ее ни свет ни заря

***

Вальки рядом не оказалось, пришлось подниматься. И кто ж там такой упертый? Да еще и слепой вдобавок звонок же имеется!

Глазка на двери у них не было, да и что было воровать в этой квартире?

Незваный гость ломился с таким грохотом, что весь подъезд панельной многоэтажки был уже оповещен о том, что в квартиру номер тринадцать кто-то так жаждет попасть.