Полковник Генри Каррингтон отлично сражался за письменным столом. Своим званием он был обязан политическим связям и всю Гражданскую войну отсиживался в штабе. Его облик и манеры не внушали доверия к нему как к полководцу: при невеликом росте (165 см) он поглядывал на окружающих свысока и легко мог назвать неучем своего лейтенанта, у которого за плечами были только государственные учебные заведения. Но если в вашингтонских салонах начитанность и полученный в Йельском университете диплом юриста сослужили Каррингтону хорошую службу, то в глазах отданных под его командование ветеранов сражений они не стоили ничего. Однако Шермана это не волновало, и он приглашал офицерских жен присоединиться к «Передвижному цирку Каррингтона». В начале июля процессия из семисот военных, трехсот женщин, детей и вольнонаемных на 226 запряженных мулами фургонах двинулась к отрогам Бигхорн, везя с собой все что угодно, кроме боеприпасов, необходимых для продолжительных боевых действий[46].
15 июля Каррингтон выбрал место для строительства Форт-Фил-Керни травянистую долину к югу от пересечения Бозменского тракта с рекой Биг-Пайни. Казалось, что отсюда рукой подать до заснеженных вершин синеющей на горизонте гряды Бигхорн. Стратегически место было выбрано разумно в самом сердце охотничьих земель северных оглала. С тактической же точки зрения оно оставляло желать лучшего. С трех сторон к долине подступали горы. В 3 км к северу от долины Бозменский тракт проходил за длинным кряжем Лодж-Трейл-Ридж. С запада хребет, который полковник Каррингтон назвал девичьей фамилией своей жены Салливант, скрывал из вида растущую в 9 км от будущего форта сосновую рощу, из которой предполагалось привезти стволы для частокола. Уже одного этого должно было бы хватить, чтобы начать подыскивать другое место, но Каррингтон и помыслить не мог, что в «неописуемо прекрасных и непередаваемо живописных» лесах и горах могут рыскать полчища враждебных индейцев. Однако они там были. 16 июля делегация мирных шайеннских вождей предупредила Каррингтона, что на него идут тысячи индейцев под предводительством Красного Облака. Каррингтон то ли не поверил вождям, то ли просто был слишком самонадеян, но он отказался от помощи сотни воинов-шайеннов, заявив, что обойдется своими силами.
На следующее утро Красное Облако напал на Бозменский тракт, и тот в мгновение ока со скоростью летящей стрелы превратился в призрачную тропу, на которой не осталось ни одного белого путника. Теперь ничто не мешало индейцам сосредоточить внимание на недостроенном форте, и в живописном пейзаже стали появляться зловещие штрихи. Весь день воины наблюдали с высоты Лодж-Трейл-Ридж за солдатами. С наступлением темноты в пугающей близости к форту запылали огни лагерных костров. Отряды индейцев вырастали словно из-под земли, скатывались со склонов Салливант-Хиллс и окружали лесозаготовительные обозы, вынуждая войска держаться в постоянной боевой готовности. Солдата, отдалившегося от своих, можно было сразу считать погибшим. Неопытность Каррингтона, о которой еще недавно не вспоминали, сейчас парализовала действия его солдат. У Каррингтона не было кавалерии, большинство рядовых составляли необстрелянные новички, вооруженные устаревшими нарезными дульнозарядными спрингфилдскими мушкетами. Мало кто мог попасть из них в цель, поскольку стрельб Каррингтон не проводил: он считал, что достроить Форт-Фил-Керни до зимы задача куда более важная, чем подготовка солдат. К тому же он отвечал еще и за постройку Форт-Смита и потому 9 августа отправил через редкие индейские кордоны две роты под командованием капитана Натаниэля Кинни возводить в 150 км к северу по Бозменскому тракту второе укрепление. Солдаты, прибыв на место, принялись за работу, а капитан Кинни ушел в затяжной запой, приказав оставлять трупы убитых за воротами будущего форта на съедение волкам.
Более всего Каррингтона подводили не необученность солдат и пьянство подчиненных, а неведение, в котором пребывало его командование. Генерал Кук, поверивший лживым заверениям Тейлора в доброжелательном настрое индейцев, проигнорировал просьбы Каррингтона прислать людей и боеприпасы. Своему начальству об опасениях полковника он также не доложил, и в конце августа, когда воины уже стекались со всех сторон под начало Красного Облака, ни о чем не догадывающийся Шерман заверил генерала Гранта, что на Бозменском тракте все спокойно. Между тем звездный час Красного Облака приближался: выступавшие за войну группы северных шайеннов и арапахо примкнули к нему в полном составе, а миниконджу, санс-арк и ханкпапа прислали большие отряды. На его сторону перешли даже несколько кроу. К 1 сентября 1866 г. в лагере Красного Облака в долине реки Тонг (Язык) собралось не менее полутора тысяч воинов. Отпущенное Каррингтону время истекало[47].
Наконец 31 октября Каррингтон достроил Форт-Фил-Керни. Если боевые и командирские качества полковника пока оставались под вопросом, то инженером он был отличным. Он сотворил настоящее фортификационное чудо, обнесенное по 1200-метровому периметру 2,5-метровым частоколом из сосновых бревен, с орудийными площадками, амбразурами для ружей и двумя блокгаузами. Однако прибывшему инспектору это великолепие не понравилось, система обороны показалась чрезмерной, и он отчитал Каррингтона, заявив, что тому «лишь бы себе крепость выстроить».
Генералу Куку хотелось, чтобы Каррингтон проявил наконец боевую инициативу, и он побуждал полковника с наступлением зимы напасть на Красное Облако. Каррингтон сопротивлялся. Он слал Куку письмо за письмом, подробно излагая, с какими трудностями сталкивается. Имеющихся у него под началом 308 офицеров и солдат едва хватает, чтобы охранять обозы с древесиной и сеном для форта и сопровождать военные фургоны на Бозменском тракте. Боевой дух ниже некуда, с обмундированием беда. Говорить о наступлении бессмысленно. Еще больше усложняли положение Каррингтона недовольные младшие офицеры, жаждавшие боя, к примеру, капитан Уильям Джадд Феттерман жаловался, что его «угораздило попасть к бездарному командиру». Также Феттерман якобы похвалялся, что с хорошим командиром (имея в виду себя) «рота солдат одолеет тысячу индейцев, а полк хоть все скопище враждебных племен»[48].
Устав от давления командующего и колкостей подчиненных, в начале декабря Каррингтон поклялся нанести ответный удар при первом же нападении индейцев на ежедневный обоз с лесом. Он наконец получил подкрепление пятьдесят с трудом державшихся в седле кавалеристов-новобранцев и решил устроить им и их командиру лейтенанту Горацио Бингхэму проверку боем. Каррингтон не подозревал, что индейцы тоже готовят ему сюрприз. Они намеревались с помощью отвлекающих маневров заманить солдат из форта в засаду позади Лодж-Трейл-Ридж. Каррингтону и его офицерам эта испытанная временем тактика индейцев была незнакома. На рассвете 6 декабря сотня воинов, вероятно, под предводительством молодого Бешеного Коня (окончательно это не установлено) рассредоточилась вдоль дороги, проходящей через сосновый бор. Красное Облако занял позицию на вершине хребта, чтобы оттуда с помощью флажков и зеркал руководить отвлекающими маневрами.
Обоз лесорубов отправился из форта по расписанию. Дав фургонам отъехать на 5 км, индейцы начали заманивать охрану обоза в ловушку. Каррингтон в ответ попытался зажать их в клещи, но прием не сработал, поскольку лейтенант Бингхэм, нарушив приказ, погнался за индейцами и угодил в засаду. Большинству кавалеристов удалось вырваться, сам же Бингхэм в панике отбросил пистолет и стал ждать конца. Его труп, раздетый и пригвожденный к стволу дерева пятьюдесятью стрелами, позже обнаружили солдаты высланного поискового отряда. Капитан Феттерман ворчал, что «битва псу под хвост, Каррингтон не в состоянии дать приличный бой». Возможно, Каррингтон с этим согласился как бы то ни было, атак он больше не устраивал. Зато принялся как одержимый муштровать солдат[49].