— Оля, ты выпила отвар? — спросил отец, выглядывая из кабинета.
— Выпила, — ответила я, кутаясь в одеяло. — Пап, можно мне на крыльце посидеть? Немного. Я просто воздухом подышу, не могу уже взаперти находиться.
Отец вздохнул, — я с завидной регулярностью его об этом просила.
— Мама не велела, дорогая.
— Там тепло! — начала хныкать я. — И ветра совсем нет.
— Вот-вот пойдет дождь, — возразил отец.
Я скептически хмыкнула и выглянула в окно. Грозовые тучи, как им и положено, неспешно плыли в сторону столицы, закручиваясь в небе гигантскими темно-синими воронками.
— Не вижу никаких признаков дождя. Да и к тому же я буду так близко к дому, что едва капли дождя устремятся к земле, я буду уже внутри.
Мимо с криками пробежали близнецы. Брат лупил сестру прутом, подобранным на улице, а та в силу природной хрупкости ответить ему не могла.
Отец мельком глянул на это безобразие и махнул рукой. Он, как никто другой, знал, насколько это невыносимо — постоянно сидеть в доме. Пару лет назад он сломал ногу, и три месяца, пока мама не разрешила ему ходить, провел в четырех стенах.
— Иди, но недолго. Минут пятнадцать, не больше.
Я облегченно вздохнула и подошла к задней двери. Уселась на ступеньки, поудобнее запахнув одеяло, и посмотрела вдаль, где можно было различить пики королевского дворца.
На перилах возились два жука, то ли дрались, то ли спаривались. Со стороны не различить. Я дунула и спугнула насекомых. Нет, дождя не будет. Не было характерной духоты, которая обычно чувствуется в воздухе перед грозой. Обычный свежий вечер, с его неизменным темным небом, лучами солнца, пробивающимися через толстые слои туч, неспешным течением жизни в деревне.
— Оля! Ты на улице, что ли? — раздалось из дома.
— Нет! Я частично в доме!
— Это как? — не поняла мама.
— Ну… мыслями я там. Мам, дай немного посидеть, ничего со мной не случится. Тепло же.
— У тебя жар есть?
— Есть, — буркнула я и для верности шмыгнула носом.
— Быстро в дом.
— Пять минут!
— Через пять минут чтобы была в постели! — В голосе мамы послышался гнев, и я подумала, что не стоит ее сердить.
В конце концов, она вырастила меня, несмотря на вечные болезни, хулиганства, проблемы и скандалы. Святая женщина, должно быть.
Я собралась идти в дом. Не хотелось болеть еще неделю, да и воздухом подышать — минутное дело, а на большее сил все равно не хватало. Хотелось, конечно, прогуляться до ручья, но уж чего нельзя, того нельзя.
Я в последний раз посмотрела в сторону столицы. Я часто туда смотрела, никому не признаваясь, что втайне мечтаю побывать в центре Тригора.
Но в этот раз… в этот раз я вскрикнула и подскочила так резко, что одеяло свалилось с плеч.
К деревне приближались всадники. Четверо, насколько я могла рассмотреть. Один из них держал в руках темно-синий с золотом флаг.
Его величество Виктор, или кто-то из его свиты.
Первая мысль, которая появилась у меня в голове — броситься бежать подальше от родных, скрыться где-нибудь, пока всадники не проедут. Но сразу вслед за этим мимолетным приступом паники я сообразила, что он меня не знает и вряд ли узнает. А вот родителей предупредить было необходимо.
— Оля! — Разгневанная мама вышла на крыльцо. — Я что сказала? В дом!
Вместо ответа я указала на всадников. Мама побледнела и схватилась за сердце.
— Мам! — подбежала я к ней. — Ты чего? Все будет хорошо! Они, наверное, проездом.
— Наверное, — словно эхо откликнулась мама.