Когда ты станешь моей. Книга 1 - Мария Высоцкая

Мария Высоцкая

Когда ты станешь моей. Книга 1

Пролог

Конец 80-х.

Доронин.

Подаюсь вперед, понимая, что уже поздно. В этом вся Баженова! Маринка летит вниз с этой проклятой горы, закручиваясь волчком. Перемахнув через поломанные ветки, не то бегу, не то скатываюсь за ней следом на подошвах кроссовок.

Пара секунд, и мы оба валяемся на песочной дороге. Прижимаю ее к своей груди, приоткрывая один глаз, слышу ее тихое завывание, конечно, это только начало. Разжимаю захват и сажусь рядом с ней.

 Живая?

Маринка всхлипывает и, обливаясь слезами, усаживается на пятую точку, смотря на свои грязные ладони и разбитые колени. Руки и ноги украшают красные следы от травы и хлестких веток, встреченных на ее пути, пока она катилась вниз.

 Не знаю,  сводит брови, растирая щеки, не переставая смотреть, как кровь мелкими струйками сочится из ранок, исполосовав голени.

 Ты зачем туда полезла?

Мне смешно и жалко ее одновременно, снимаю футболку, прикладывая ее к разодранным коленям.

 А зачем мы сюда пришли? За земляникой.

 Конечно, именно в этой яме ее было тьма,  откидываюсь назад, падая на песок, царапающий спину, сдерживая смех.

 Мне больно, Доронин, а ты издеваешься,  еще один всхлип.

 Давай подую.

 Подуй,  задирает подбородок, начиная икать от слез.

Отталкиваюсь от земли, аккуратно перекидывая ее ноги через свои. Она ойкает, состряпав недовольную мордашку.

 Больно.

 Терпи, подую и заживет.

 Конечно,  вздыхает.

Маринка упирается лбом в мое плечо.

 Как домой пойдем?  убираю футболку, дуя на ранки.

 Ты меня отнесешь.

 Тут километров шесть.

 А я не такая и тяжелая.

 Аргумент. Сходили за земляникой, блин.

Маринка начинает громко смеяться, вздрагивая от прикосновения моих пальцев под своим коленом.

 Поаккуратнее.

 Ага.

Сейчас было бы неплохо подняться наверх и принести воды, чтобы промыть ее царапины. Что у нее в голове вообще? Ходит, под ноги ни черта не смотрит. Закатываю глаза, замечая ее хитрую улыбку.

Если бы не наша дружба, я бы нашел миллион других способов, чтобы ее успокоить, жаль, это не про нас, да и в армию скоро, этот геморрой с девчонками мне сейчас совсем ни к чему. Хотя моя Баженова красотка, одни только ноги чего стоят, мысленно даю себе оплеуху и резко убираю от нее руки. Все, пора домой, а вечером с Лукьяном по девкам, иначе я точно ее случайно где-нибудь все, стоп. Домой идем.

Встаю, аккуратно поднимая ее с земли. Платье задирается под моими ладонями, а Маринка, ойкнув, обнимает мою шею, убирая с лица прядь каштановых волос. У нее длинные густые волосы, они ярко блестят на солнце, переливаются так, что к ним хочется прикоснуться.

У нас с Баженовой с самого начала сложились какие-то странные и непонятные для окружающих отношения. Мы не встречались, никогда не были парой и ни разу не целовались. Нас связывала крепкая взаимная дружба.

Баженовы переехали в наш город, когда Маринке было лет семь, поселились в соседнем подъезде, моя мать заставляла меня помогать Марише в школе, ведь она новенькая и маленькая. Поэтому можно сказать, я знаю эту наглую соплю с детства. Тогда она меня раздражала, до ужаса. Все гонять в футбол, а Доронин, как последний идиот, ведет эту мелочь домой после продленки. Мне тогда было девять.

Со временем она перестала меня бесить, и мы подружились. Вот дружим до сих пор. Точнее, паразитируем друг на друге.

 Пешком не дойдешь?  обливаю остатками воды голову.

 Я вообще-то пострадавшая.

 Ладно, понял, понял.

Выбравшись из карьера, усаживаю ее на траву, быстро ополоснув ранки водой.

 Доронин, когда ты там в армию собрался?

 Через неделю. Я откуда знаю, повестки еще не было.

 Обязательно напиши мне письмо, чтобы я знала адрес.

 Обязательно,  язвительно.

 Блин, ну вот что я буду без тебя делать?

 В институт свой бегать.

 Вот, тебя даже не будет, чтобы поддержать меня, это же первый курс.

 Зато я наконец спою тебя, когда ты будешь выпускаться.

 Ой, ненормальных своих спаивай.

 Анфиску, например?

 Не трогай Мартынову, она и так на тебе помешалась!  голос становится тверже.

 Да нужна мне твоя Анфиска, пробы ставить негде.

 Доронин, блин, ничего, что она моя подруга?

 Да не, нормально.

 Все, пошли уже. Есть хочется.

 По лбу не хочется?

 Так смешно-о-о-о.

Не среагировав, иду вперед, не забыв прихватить Баженову с собой. Мы топаем часа два, потому что кто-то просто не может молчать и сидеть смирно. Она постоянно вертится, поправляет платье, волосы, а я делаю все, чтобы только не смотреть в вырез ее платья на груди. Мне хватает и этих прикосновений, да и вообще, кажется, я перегрелся, потому что моя Баженова друг, а не баба. Хотя в последнее время я готов с собой об этом поспорить.

Во дворе затаскиваю ее в подъезд.  Ванда Витольдовна открывает дверь и, охнув, пропускает нас в квартиру.

 Саша, здравствуй.

 Здравствуйте.

 Марина,  вздох,  ну что с тобой опять приключилось?

 Все хорошо мама,  улыбка,  меня в комнату,  уже мне.

 Саш, так проходи, не разувайся,  ее мама идет следом.

Сажаю Баженову на кровать, растирая затекшую шею. Она так в меня вцепилась, до сих пор ощущение, что машину картошки разгрузил.

 Марина, у тебя кровь,  женщина подается к дочери, рассматривая ссадины на коленях.

 Я чуть-чуть упала с горы.

 Что? Марина!

 Ну мам, все нормально.

 Сейчас перекись и зеленку принесу.

 Может, без зеленки?

 Нет.

 Блин, придется ходить в джинсах.

 Какая трагедия, никто не будет пялиться на твои ноги.

 А ты и рад.

 Я?

 Ну не я же. Ты меня сегодня всю излапал.

 Я тебя домой притащил, а мог бы бросить.

 Ладно-ладно. Вечером гулять пойдем?

 Нет, я с Лукьяном.

 Я возьму Анфиску и с вами, правда, потом у меня дело, но немножко могу

 Мы не на ту прогулку,  убираю руки в карманы, облокачиваясь на подоконник.

 Точно, ты с Маратиком только по девкам путаешься.

 Очень интересное занятие.

 Погоди, сейчас тебя заберут и два года будут бромом поить.

 А ты и рада.

 Конечно рада. Я просто не могу смотреть, как мой Доронин со всякими швабрами зажимается. Вот хоть бы одна нормальная была.

 На своих уродцев посмотри.

 Знаешь что,  хочет встать, но, передумав, швыряет в меня игрушечного медведя.

Ловлю игрушку, вытянув руку.

 Так, вот зеленка,  Маринкина мать возвращается в комнату,  и перекись. Ты сама или мне?

 Я сама, мамуль.

 Отойдите от нее подальше лучше. Иначе оглохнете, как она визжать будет. А это всего лишь зеленка.

Маринка цокает языком и капает на ранки перекись.

 Блин, еще рука болит, синяк будет.

 Марина, ты у меня тридцать три несчастья.

 Ага. Мам, а покушать есть что-нибудь?

 Щи будете? И я там пирогов с морковкой напекла.

 И то, и то,  забираю у Баженовой зеленку, чтобы открыть, иначе через минуту она вся будет состоять из раствора бриллиантовой зелени,  на,  протягиваю обратно.

 Спасибо. Я только чай и пирожок.

 Саш, а ты?

 Я буду все.

 Ладно, через пару минут приходите в кухню. Ты ходить-то сама можешь? Раненая моя?

 Думаю, да. Да и вообще, тут вон Доронин есть, донесет.

 Марина, прекрати издеваться над Сашей. Я бы на твоем месте,  поворачивается ко мне,  в кино с ней сегодня не пошла.

 В кино?  свожу брови, не понимая, о чем речь.

 В кино, в кино,  вклинивается Маринка,  забыл, что ли? Мы с тобой сегодня на вечерний сеанс собирались.

 Забыл,  улыбаюсь ее матери.

Как только теть Ванда уходит, смотрю на Баженову, ожидая объяснений.

 Мы с Сережечкой договорились в кино, но ты же знаешь, отец меня вечером с незнакомым ему парнем не отпустит. Вот я и приукрасила. Чуть-чуть. Мы же друзья.

 С тем Сережей, которому в прошлый раз наши местные пендалей надавали?

 Не смешно вообще-то. Он, между прочим, хороший, в институте моем учится.

 Учителишка.

 Фу, Доронин, как грубо. Донесешь?

 Сама дойдешь.

Выхожу из комнаты, понимая, что начинаю злиться. Сережа, бл*дь, какой-то. Достала уже со своими хахалями. Саша, прикрой, папа не отпустит! Бесит.

На кухне мою руки и сажусь за стол. Маринка приковыливает следом, а в дверь раздается звонок.