И потому в этой молитве, которая возносится мною именно, а не всеми, мною одним, огромное место занимает молитва о других. Не о себе прошу я, оставшись с Богом один на один. Себе я прошу только одного: дать мне силы преодолеть мой грех, дать мне силы не делать завтра того дурного, что я делал сегодня. А вот прошу помощи я для всех, молюсь я обо всех. И поэтому именно в конце вечернего правила положено читать помянник и замечательную, необходимую для нас молитву: «Ненавидящих и обидящих нас прости, Господи Человеколюбче. Благотворящим благо сотвори. Братьям и сродникам нашим даруй яже ко спасению прошения и жизнь вечную. В немощах сущих посети и исцеление им даруй. Тех, кто на море, управь, путешествующим спутешествуй» И далее каждый из нас может открыть молитвослов, найти эту молитву и внимательно в нее вчитаться.
Мне кажется, что очень важно не просто прочитывать молитвенное правило, но во благовремение изучить каждое слово этого правила, разобраться при помощи церковно-славянского словаря, или при помощи священника, или кого-то из друзей, кто понимает славянский язык, в каждом непонятном слове, в каждом непонятном выражении. Над правилом надо работать, а не просто его прочитывать. Может быть, есть какие-то молитвы, которые нам не подходят. Тогда их надо отложить. Но зато взять другие, которые нам подходят больше. Может быть, из богослужебных чинов из чина вечерни или утрени; может быть, из какой-нибудь книги душеполезного чтения; может быть, какой-то псалом, который, читая Псалтирь, мы обнаружили и поняли, что он нам подходит. Во всяком случае, что-то мы можем в вечернее правило добавить.
Мне кажется, что одним из тех замечательных текстов, которые можно добавить в вечернее правило, будет канон Иисусу Сладчайшему, канон, который иногда печатается вместе с акафистом Иисусу Сладчайшему. Он гораздо древнее акафиста, этот удивительный канон с припевом: «Иисусе Сладчайший, спаси меня». Чем он хорош? В этом каноне повторяется многократно имя Христово. В каждом тропарике этого канона четыре, пять, а то и шесть раз повторяется имя «Иисус»: «Иисусе Сладчайший Христе, Иисусе, отверзи покаяния ми дверь, Человеколюбче Иисусе, и приими мя, Тебе припадающа и тепле просяща, Иисусе Спасе мой, согрешений прощения Услыши, Человеколюбче Иисусе мой, раба Твоего, вопиюща во умилении, и избави мя, Иисусе, осуждения и муки, едине долготерпеливе, Иисусе Сладчайший многомилостиве Ты просвещение, Иисусе мой, ума моего, Ты спасение отчаянныя души моея, Спасе, Ты, Иисусе мой, муки избави и геенны мя, зовуша: спаси, Иисусе мой Христе, мя окаяннаго. Всеконечно, Иисусе мой, ко страсти безчестия низвержен ныне зову: Ты, Иисусе мой, помощи ми руку низпослав, исторгни зовуща: спаси, Иисусе мой Христе, мя окаяннаго».
Повторяя многократно имя Иисусово, обращаясь к Спасителю многократно по имени, читая этот канон, мы как бы готовим себя к той молитве, в которой почти нет слов и которую мы называем Иисусова молитва; к той молитве, о благодатной силе которой так хорошо рассказывают «Откровенные рассказы странника духовному своему отцу». Это замечательная книга, которую так любили читать в прошлом, которую любят читать и сейчас. Поэтому, если у нас не очень получается Иисусова молитва, нам надо учиться ее читать, учиться ее творить, не просто многократно повторяя ее, а начав с чтения канона Иисусу Сладчайшему. Этот Умилительный канон действительно удивительный ключ для того, чтобы распахнуть наше сердце навстречу Богу.
Есть и другие каноны и акафисты, которые печатаются в молитвословах, которые можно не полностью, а частично включить в свое вечернее правило. Почему-то существует такая точка зрения, согласно которой что-то можно включать в молитву только полностью. Если читать акафист то от начала до конца, если читать канон то от начала до конца. Нет, это совсем не обязательно. Мы можем взять из акафиста всего лишь несколько строк, взять из канона всего лишь один, два или три тропаря и включить в свое правило, если это нам нужно. Потому что именно в пустыне, наедине с Богом мы можем себе позволить то, что невозможно позволить в храме. В храме богослужение построено таким образом, чтобы там не было ничего лишнего, потому что для одного необходима молитва в течение четырех часов, а для другого достаточно полутора часов. И вот поэтому вечерня, о которой мы уже говорили в прошлый раз, составлена таким образом, чтобы ее можно было прослужить за сорок минут. Если тебе этого мало, молись дома, продолжай это богослужение. Но все вместе мы должны друг друга щадить и оберегать. Поэтому что-то лишнее в общественное богослужение вставлять, наверное, не следует, это может только нарушить наш молитвенный хор.
Но когда мы ушли в пустыню, когда мы затворились на это вечернее время, остались с Богом один на один, тогда как раз настает время литургического творчества. Мы вполне можем из разных молитвословий выбирать места, самые важные для нас. Тем более что, действительно, есть какие-то молитвы, которые по той или иной причине сегодня в нашем сердце не звучат, сегодня нам они не нужны. Может быть, когда-нибудь настанет день, когда мы вспомним о том, что они есть, и начнем их искать в одном, в другом, в третьем, пятом молитвослове найдем и будем читать. А сегодня нет, сегодня нужно что-то другое. Поэтому не стесняйтесь использовать отдельные молитвы из канонов, из акафистов, из богослужебных чинов: из повечерия малого и великого, из вечерни, утрени, из литургии даже. Это очень нужно для нас. И это возможно, потому что наедине мы никому не помешаем своим включением в правило чего-то нового.
Есть молитвы, которые встречаются в жизнеописаниях святых, в других книгах. Их тоже можно включить в правило, памятуя, что правило для того нами и составляется, чтобы распахнуть сердце, ни для чего другого. Святитель Феофан Затворник по этому поводу очень хорошо говорил, что молитвенное правило напоминает ему тетрадь с прописями для маленьких детей. Пока ребенок не научился писать как следует, он внимательнейшим образом с прописей срисовывает букву за буквой, слово за словом и, вот таким образом трудясь, наконец осваивает законы чистописания. И так же, прочитывая молитву по книге слово за словом, фразу за фразой, мы мало-помалу осваиваем язык молитвы. А когда язык молитвы освоен, тогда уже можно молиться и без молитвослова, тогда уже она сама идет из сердца нашего. Такая молитва, конечно, и нам нужна, и до Бога доходна.
Но только давайте помнить: вечернее правило мы читаем как бы в пустыне. Поэтому здесь, в пустыне, наша задача не думать о себе, не забыть о тех, кто живет рядом. Помнить, что пустыня это только временное место нашего пребывания, что в пустыню мы уходим, только чтобы испытать свою совесть и чтобы, за ночь отдохнув, вернуться в тот мир, где нас ждут люди, вернуться в тот мир, где нам положено жить. Очень хорошо об этом говорит акафист преподобному Серафиму Саровскому, который ушел в пустыню, чтобы приобрести добродетели, и затем возвратился из пустыни, чтобы семена добродетели сеять. «Радуйся, от мира в пустыню вселивыйся, да добродетели приобрящеши; радуйся, из пустыни во обитель возвративыйся, во еже добродетели семена сеяти». Только затем и ушел преподобный Серафим в пустыню, чтобы там приобрести, накопить добродетели, и затем вернулся к людям для того, чтобы сеять в их сердца семена добродетелей. И мы с вами тоже должны уходить в пустыню во время вечернего правила только для того, чтобы там испытать свою совесть, а затем вернуться из этой пустыни для того, чтобы жить среди людей. Повторяю: наше вечернее правило это остановка на жизненном пути для того, чтобы испытать себя и вернуться в мир наутро лучшим, чем ушел из него вечером.