И они оба просто ушли.
Ну и зачем? спокойно спросил Лот, приподняв светлые брови. В его вопросительном взгляде было что-то тяжёлое.
Потому что это правда, ответила я, разглядывая алую цепь. Спасибо тебе за благородство, но все это произошло из-за меня. И засекли именно мою магию, не твою. В конце концов, в случае чего я вполне способна провести пару дней в одиночной камере и без магии.
Лотос покачал головой, передернув худыми, но широкими плечами.
Ты не знаешь, о чем говоришь. Эргастул не просто одиночная камера. Говорят, это нечто совершенно ужасное. Впрочем, сам я там не был.
Ну вот и не стоит об этом говорить. В любом случае у меня всего одно предупреждение. Я показала на горящее запястье. А надо три.
Пойдём, скоро звонок. Мы должны отметиться в своих камерах, а то прозвучит сирена, сказал Лот, предпочитая не развивать тему. Какое у тебя крыло?
Правое, этаж второй.
Воровка, значит, одними губами улыбнулся Лот. А я оказалась перед выбором: говорить ли новому знакомому, что вообще-то я обвиняюсь в попытке убийства? Или промолчать?
Пауза затянулась.
Можешь не отвечать.
Быстро мы покинули стены корпуса столовой и подошли к своему зданию. Все это время мы не проронили ни звука, находясь в своих мыслях. Я боялась, что он не поверит в мою историю, и потому не рассказывала. А имела ли я право задавать вопросы, не отвечая на них сама?..
Здесь мы разойдемся, сказал Лот. Тебе наверх.
Да, спасибо, промямлила я. И, когда он уже собрался уходить, воскликнула: Увидимся на прогулке?
И на бледном лице появилась слабая улыбка, на этот раз осветившая и глаза.
Конечно.
А я вернулась в свою камеру, где меня уже поджидала Изарель.
Этюд 5. Надзиратель Сид
Наступила ночь. Моя первая ночь в камере Чертога. Я долго не могла уснуть. Ворочалась на жёсткой кровати, застеленной бельем самого низкого качества. Как дочь богатого особничего, я к подобному не привыкла. Но меня заботило не это. Я глядела в серый каменный потолок и думала о будущем и прошлом.
Браслеты слились с телом и стали почти незаметны. Бинты, стягивающие грудь, сняла. Вечером в камеру заходил медик, проверял что-то под ними. Но я была абсолютно здорова, и кожа под повязкой оказалась чиста. Врач ушёл от меня хмурый и удивлённый. Похоже, он ожидал увидеть там что-то иное, но мне не доложил. Зачем меня перевязывали, осталось непонятным.
Происшествие на холме в мой первый день я старалась не вспоминать. Слишком страшно. Я до сих пор видела перед собой лицо той ужасной девушки.
Живое, расчерченное полосами сгнившей кожи, с наполовину иссохшими губами и глазами, горящими кровавым огнём.
А ещё я видела коменданта. Этот мужчина прочно засел у меня в голове. Я уже была склонна согласиться с Изарель, что здесь замешана какая-то магия. Но с другой стороны, глава Чертога Ночи был действительно очень привлекательным мужчиной. В нем чувствовалась внутренняя сила, в каждом плавном движении проскальзывала грация охотника. Хотелось находиться с ним рядом, почувствовать, каково это быть его жертвой.
Странное желание.
Я словно вживую видела глубокие стального цвета глаза, иногда темнеющие до черноты, обрамлённые густыми ресницами. Видела его тяжёлые волосы с несколькими парами тонких косичек, что лишь придавали мужчине загадочной привлекательности. Небольшие, тщательно выбритые треугольники бакенбард под скулами, что чётко очерчивали его лицо, создавая неуловимо резкий и притягательный эффект.
От этих воспоминаний в животе все скрутило. Никогда не испытывала ничего подобного. В голове снова мелькнула чужая мысль про мерзкие волосы надзирателя Сида и их разительное отличие от шикарной шевелюры коменданта крепости.
Прежде на мужские прически я обращала мало внимания, а сейчас это почему-то стало казаться ужасно важным.
Незаметно сопение соседки меня убаюкало, и я провалилась в сонную пустоту. Уже во сне, когда я продолжала думать о единственном в княжестве маге пятого уровня, мне казалось, что я ощущаю его присутствие. Так бывает, когда засыпаешь с какой-то одной мыслью. Создается впечатление, что все происходит на самом деле.
Вот и сейчас будто сквозь дрёму я слышала его тихий голос, чувствовала тепло руки на своей ладони
Обжигающая волна мурашек пробежала по телу.
Что-то лёгкое, словно лебединое перо, коснулось моих губ. Я как наяву вдохнула тонкий запах парфюма, в котором почудились оттенки дикого мёда, мускатного ореха и хвои. Можжевельника. А ещё будто кожей я ощутила аромат холодных горных вершин и одновременно тёплого камина, в котором уютно потрескивают поленья
Тепло и горячо одновременно
Это ощущение было настолько приятным, что я слегка потянулась вперёд, чтобы поймать ускользающее видение. И когда мои губы коснулись того, что искали, из груди сам собой вырвался стон. Сквозь пелену сна я вдруг почувствовала мягкие губы, сводящие с ума, пьянящие, как не пьянит ни один напиток. Я ощутила кожей близость мужского лица, жар его дыхания. Подняла руки вверх и, зарываясь в густых волосах, которые хотелось накручивать и тянуть на себя в молчаливом нестерпимом порыве, когда подушечки пальцев перебирают тонкие и такие невероятные косички
Я уже была готова открыть глаза, поверив, что это не сон, как вдруг услышала тихое:
Так нельзя
И словно упала в чёрную пустоту, потеряв всякую связь с реальностью.
Больше сны мне не снились. А затем и вовсе кто-то жёстко вырвал меня из ночного забытья.
Спишь, воробушек? услышала я неприятный голос и тут же открыла глаза.
Передо мной склонился надзиратель по имени Сид. Лоснящееся лицо со слишком сильно выступающими скулами блестело в свете парафиновой свечи, оставленной у двери.
Не кричи, опередил он меня, зажав рот рукой. Грязной рукой, воняющей чем-то несвежим и мерзким. Я быстро посмотрела на кровать соседки: Изарель спала мёртвым сном с какой-то тряпкой у лица. Можешь не глазеть на подружку. Не проснётся.
Что?.. Как?.. слов не хватало. Спросонья голова отказывалась соображать. А на губах все ещё был вкус пряного сновидения. Я неосознанно прикоснулась к ним и покраснела, а затем, с ужасом поймав плотоядный взгляд охранника, отдернула руку.
Ты такая сладкая, детка, прошептал он, склонившись низко-низко, что я не смог удержаться.
В нос ударил терпкий запах пота, кислого сыра и соленой рыбы.
Я поморщилась.
Да-да, знаю, продолжал он. Я тот ещё красавец, но другого мужика тебе здесь не сыскать, кроха. Так что скажи: Спасибо.
Он резко рванул меня за руки вверх, поставив на колени прямо на кровати. А в следующий миг уже перевернул меня к стене, зажав рот рукой и прислонив щекой к холодному камню. Я пыталась кричать, но получался лишь сдавленный визг.
Хотя бы не видно его мерзкой собачьей шевелюры, зачем-то мелькнула в голове мысль, но после нее я неожиданно вздохнула с облегчением, перестав пытаться закричать.
Стало вдруг совершенно ясно, что в панике нет никакого смысла. Мне нужно была подумать.
Но ушлый надзиратель понял все по-своему:
Правильно, киса, будешь кричать я закрою твой аппетитный рот так же, как рот Изи. Бесчувственные девки мне нравятся меньше, но я потерплю.
Я вздрогнула. Этого хотелось меньше всего. Прилив отвращения потихоньку начал придавать сил.
Ты собрался изнасиловать заключённую прямо в камере? мой вопрос прозвучал довольно глухо и слабо. Не знаю, какого ответа я ждала. Но успокаивало, что я хотя бы немного потяну время, чтобы что-то придумать.
Хозяйским жестом Сид опустил левую руку на мою грудь, сильно сжав. Я зашипела от боли и раздражения, которые мгновенно ударили в голову.
Я вдруг начала злиться, и ярость неожиданно стала вытеснять страх.