Выйдя на пенсию, она так же чутко караулила Таню и оберегала её от «дурного влияния». У бабушки Лиды будто был встроенный радар опасности она всегда появлялась в самый ответственный момент.
Как-то маленькая Таня выносила мусор и у мусоропровода наткнулась на бабку Надю противную старуху, что жила с бабушкой на одной площадке. Все её называли бабой Надей, а бабушка Лида старой ведьмой.
Бабка Надя была женщиной нелёгкой судьбы оттого, видимо, и стала такой склочной, завистливой и будто желающей всем споткнуться о собственный порог.
Смотри, что у меня есть, сказала она и сняла с шеи крестик на засаленной верёвке. Смотри, какой красивый. Хочешь примерить?
Таня открыла рот и уставилась на крестик. Что-то внутри неё кричало, что чужие крестики примерять нельзя. Но любопытство взяло верх. Таня смотрела на крестик как заворожённая и не могла двинуться с места. Старуха растопырила верёвку и уже занесла её над Таниной головой.
Я тебе щас руки отрублю, услышала Таня подозрительно спокойный голос бабушки Лиды.
Бабушка двинулась на соседку. В состоянии аффекта Лидия Константиновна всегда казалась внешне спокойной, и только блеск потемневших разом глаз выдавал её истинное состояние.
В этот день Таня узнала много новых слов и словосочетаний: от «старой проститутки» до «вшивой пизды». Бабушка настоятельно рекомендовала соседке сидеть дома в ближайшие несколько дней. Потому что «если бы не ребёнок», баба Надя «вынимала бы этот крестик из своего поганого глаза». Отныне соседке было запрещено даже смотреть в Танину сторону. И это было справедливо.
Бабушка Лида обладала внушительной грудью и в такие моменты была похожа на таран или кариатиду боевого корабля, ощетинившегося мортирами. Но Таня, в отличие от перепуганной соседки, её ни капли не боялась и даже гордилась ею. «Вот какая у меня бабушка, говорила Таня сама себе, даже папа так не сумел бы».
У тебя мозгов что ль нет? ругала позже бабушка Таню. На кой шут ты с ней разговаривала?
Когда Таня выросла, обзавелась друзьями и стала более самостоятельной, бабушкин «радар» заработал на износ и всегда был в состоянии аларма.
Лидия Константиновна умела неожиданно возникать там, где её никак не должно было быть. Каким-то неведомым образом она всегда знала, какой дорогой Таня с подругой будет обходить собственный двор именно чтобы не попасться ей на глаза.
«И куда это мы собрались?» довольно произносила бабушка. И вершила правосудие либо миловала и даровала недолгую свободу, либо казнила и тащила домой. В такие моменты Таня бабушку недолюбливала, но ослушаться не смела помнила про давление и коробку с таблетками.
Бабушка чётко делила Таниных друзей на «годных» и «негодных». Последним приходилось туго. По каким критериям Лидия Константиновна сортировала людей по этим категориям, никто толком не знал.
Однажды подруга из разряда негодных зашла к Тане, чтобы одолжить шиньон. Бабушку это как-то особенно возмутило она без обиняков сказала, что «выдернет Ксении все космы», если та возьмёт Танин шиньон. Лидия Константиновна всегда называла людей полными именами, если не называла их частями тела.
Семнадцатилетнюю Ксению бабушка считала «нечистоплотной» во всех смыслах. А «напяливать на свою башку» Танин шиньон Лидия Константиновна считала верхом наглости. «Ты ещё трусы попроси у Тани!» кричала бабушка вслед убегающей Ксении, облокотившись на лестничные перила. С «наглецами» бабушка не церемонилась.
Сортировка
Особенно тщательно бабушка Лида сортировала Танин круг общения, когда внучка поступила на иняз и у неё появилось много новых знакомств. Очень важно было разделить всех на «годных» и «негодных», отделить «проституток» от «приличных», не смешивать «потенциальных женихов» и «всех остальных».
На инязе учились в основном девушки. Парней на потоке было не больше десяти, и они представляли для бабушки Лиды особый интерес. «Есть кто перспективный-то у вас?» спрашивала бабушка Таню. А та обычно отшучивалась, что все «перспективные» учатся этажом ниже, на экономическом.
Но одного интересного однокурсника она все же привела в гости. Паша с экзотической фамилией Кимбика был из очень интересной семьи. Его бабушка всю жизнь проработала в институте и тоже очень придирчиво сортировала окружение своей дочери. В итоге дочь вышла замуж за парня, в чьём паспорте в графе «место рождения» значились острова Французской Полинезии. И на свет появился Паша. Чернокожий, белозубый и для Пензы образца восьмидесятых чересчур экзотичный, Паша жил с бабушкой, играл на саксофоне и был звездой местной команды КВН.
Было лето, занятия в институте уже закончились, и Таня решила сделать бабушке сюрприз. Она так и объявила: «Ба, у нас сегодня будет гость. Надо оценить его на предмет перспективности».
Когда Паша позвонил в дверь, Таня попросила бабушку открыть, предвкушая её реакцию. Она любила бабушку, но уже относилась к ней не слишком серьёзно скорее, тепло и с хорошей долей иронии.
Кто? громко спросила бабушка через дверь, привычно игнорируя глазок.
Это Павел, послышалось снаружи. Я к Тане.
Когда Павел вошёл, с бабушкой одновременно случились и ступор, и катарсис. Она молча сверлила гостя глазами, на всякий случай отступив чуть дальше положенного.
Лидия Константиновна, игриво произнёс Паша, я Танин однокурсник. Я не причиню вам вреда!
И раскинул руки так, как будто собирался обнять бабушку.
Услышав свое имя, Лидия Константиновна очнулась и заулыбалась. Она хитро прищурилась.
Какой интересный, мгновенно растаяла она, и тихонько добавила себе под нос, Чунга-Чанга.
Гостя усадили за стол и разлили вино по фужерам за знакомство. Павел был само очарование. Таня, её мама и бабушка много смеялись, шутили и кормили Павла домашними сладостями.
Когда вино закончилось, бабушка предложила: «Римм, а давай ему настойки Володькиной нальём?» «Володькину настойку» можно было назвать настойкой очень условно. Никто, даже сам Володька Танин папа, толком не знал, для чего она предназначалась и что конкретно входило в ее состав кроме спирта и прополиса. С градусами тоже было непонятно то ли шестьдесят, то ли все восемьдесят. И главное никто, кроме Таниного папы, не знал, как её правильно употреблять.
Ну, будем, сынок, сказала бабушка и подняла стопку с мутной жёлтой жидкостью. Это для здоровья, натуральный продукт пчеловодства.
Павел вырубился почти сразу. Он был вроде в сознании, но контролировать своё тело не мог. Павел обмяк и почти сполз со стула, раскинув безжизненные руки как плети. Возможно, у него была аллергия на один из компонентов. Или градусов в «настойке» было все сто. Или его организм просто не унаследовал от матери ферментов для переработки таких «исконно русских компонентов».
В этот момент в дверь позвонили.
Вовка, ошалело сказала бабушка.
Танин отец, Владимир, уезжал помогать родителям с сенокосом и до следующего утра его никто не ждал. Бабушка с ужасом представила, как Вовка сейчас войдёт в квартиру и придётся ему объяснять почему у них на кухне почти откинулся чернокожий парень.
Или в Лидии Константиновне сказалась военная подготовка, или она чувствовала свою вину за эксперимент, но действовала она молниеносно. Бабушка бросилась в коридор, схватила Пашины ботинки и закинула их под Танину кровать. Потом скомандовала дочери и внучке тащить Павла на балкон.
Павел, как герой фильма «Без чувств», хотя и не контролировал своё тело, но сообразил, что происходит что-то очень странное. Три женщины зачем-то тащат его на балкон шестого этажа.
«Помогите», из последних сил прокричал Павел. «Да заткнись ты», шикнула на него Лидия Константиновна. А Таня в этот момент вспомнила, как Павел сказал, что не причинит бабушке вреда, и усмехнулась. «Ты-то нет, дружок, ты нет», пронеслось у неё в голове.