Артур отказался тащиться на вокзал, лишь донес чемодан до такси. И Ульяна вдруг поняла, насколько опостылели ей эти отношения. Даже дышать стало легче, будто камень с груди сняли. На вокзале царили шум, гам, суета, прибывали и убывали поезда, одна толпа сменяла другую. Ничего за прошедшие года не изменилось.
Заняв купе и с помощью соседа закинув чемодан на полку, Улька залезла на свою верхнюю, предварительно застелив ее. Ехать сутки с копейками, она потерпит, лишь бы не приставали с разговорами. И только глубокой ночью, когда весь поезд погрузился в сон, накатила тоска. Щемящая, противного болотно-зеленого цвета. Пришлось выйти в тамбур, чтобы никто не мешал плакать по жизни, загубленной так глупо. Конечно, со стороны может показаться, что невелика трагедия, но восемь лет жизни отданы покорению столичной тусовки, а теперь выброшены коту под хвост. Одна нелепая случайность, один неудачный шаг и годы диет, пластическая операция, да вообще все обесценилось.
Уезжая из родного города, она клялась себе никогда не возвращаться, разве только в редкий отпуск к родителям. Предпочитала горячие путевки, трехзвездочные отели только бы прикоснуться, хоть на миг приблизиться к шикарной жизни, которую ведут самые популярные люди социальных сетей. Гналась за химерой, пыталась выстроить идеальную жизнь в глазах других, не давая себе ни минуты покоя, ни секунды на раздумья, продолжая по инерции воплощать планы. Только вот чтобы пробиться на верх, нужно быть позубастее, постервознее, похитрее, а в Уле этого не было. Но было страшно признаться в этом в первую очередь самой себе. И вот теперь, в темноте и под стук колес, она вглядывалась в проплывающий за окном пейзаж, пытаясь отыскать ответы на главный вопрос "Зачем?". Зачем ей было это нужно? Зачем было столько жертв? Зачем нужно было ломать свой характер? Чтобы в тридцать остаться без работы, быть все еще без собственного жилья, даже без приличного жениха. А ведь по плану к этому времени она должна была уже брать интервью у знаменитостей первой величины, а через пять лет у мировых. Да к ней уже эти звезды сами должны были в очередь выстраиваться!
А теперь она убегает домой, слезами смывая мечты о квартире, машине, богатом муже и головокружительной ночной жизни.
Глава 2
Росла Ульянка очень подвижным и любознательным ребенком, охотно лазила с ватагой таких же босоногих дачных детей за чужими яблоками и ягодами, хотя и на своем участке это все росло. Любила загорать на речке, и к концу лета превращалась почти в мулатку, носила мальчишескую стрижку и плевать хотела на внешний вид. Босоногое детство протекало почти беззаботно, и даже поездки к родне в деревню не вызывали особого протеста. Чего там ехать? Два часа всего и на месте. Несомненный плюс, в деревне свободы было больше все друг друга знают, толпу детей обязательно кто-нибудь накормит, ну или угостит крапивой за кражу гороха с огорода. Нет, работать все же приходилось картошка занимала километры земли, так казалось девчонке, когда вся семья выходила на окучивание сего стратегического овоща. Зато в августе можно было аккуратно подкопать такой огромный холм и выдрать несколько подходящих картофелин, чтобы испечь на углях, "место преступления" аккуратно маскировалось землей, как будто ничего и не было. Картошку запекали в укромном месте за изгибом речушки, которую в самое жаркое время можно было перейти в брод и детям, пацаны еще умудрялись поймать рыбешку. Воровали початки кукурузы с полей, могли и сырую погрызть, за что владельцы поля пытались ругаться с деревенскими, но попробуй уследи за всей бандой. Валялись у кого-нибудь на сеновале, рассказывая жуткие-жуткие истории собственного сочинения, ночи летом наступают поздно. Иногда ватага делилась на два противоборствующих лагеря пацанов и девчонок, чтобы немного поругаться на тему гендерного превосходства одних над другими, но порознь было скучно, поэтому компания быстро воссоединялась. Вечерами Ульянка ходила с теть Валей забирать коров из стада, чтобы гордо продемонстрировать, что и она, городская, тоже может делать "деревенские" дела. Одна бы, конечно, не справилась, за несколько дней, пока они гостили, запомнить своих коров не получалось.
Улька, дитя асфальта, ругалась теть Валя, где твоя хворостина? Ласточка опять убегает!
И Ульянка мчалась за непослушной коровой, чтобы отогнать ее домой. Чем потом хвасталась городским друзьям, у которых родственников в деревне не было. Ребятня, открыв рты, слушала рассказы, как она кормила цыплят или поила молоком телят, а то и вовсе каталась с дедом на комбайне во время сенокоса.
Называется он фуражир, задрав нос, вещала девочка пацанам, у которых горели глаза и было немного обидно, что у нее, вон, сколько приключений. Собирает скошенное сено из волков это такие узкие дорожки по всему полю, поясняла для "городских", и сыпет в большой-большой прицеп, чтобы потом высыпать большой кучей. Это получается копна. А потом ее аккуратно сложат и получится скирда, вот. Так на зиму сено заготавливают, а если в яму закопать вместе с зерном, будет силос. Вот.
Клево, благоговейно выдыхала компашка. А еще? Чё, правда, домой в девять не загоняют?
Правда. Можно хоть до полуночи гулять, и это был, можно сказать, нокаут.
В год своего тринадцатилетия Ульянка прибавила в росте за лето сразу пятнадцать сантиметров. Мама всполошилась, начала таскать по врачам у дочки начались обмороки и ухудшилась осанка, мышцы не поспевали за ростом костей. Вот так Фенечкина из "своего пацана" превратилась в "модель", как называли ее родители, с оттенком легкого пренебрежения в голосе к этой профессии. Рост мешал, движения были неловкими, да и сама она больше напоминала гадкого утенка. И казалось ей, что лебедем не стать никогда намека на грудь все еще не было, зато в рост пошла нога, размер обещал быть под стать. И все бы это можно было пережить, только вот на линейке первого сентября оказалось, что она в росте догнала мальчиков. А еще случилось ЭТО! В их довольно дружный класс пришла новенькая Вероника. Миленькая куколка с детства отличалась стервозным характером и не терпела конкуренток. Девочка была хорошенькой невысокая, ладная, огромные чистые голубые глаза, пшеничная коса до талии толщиной в запястье взрослой женщины, пухлые губки, которые она умела надувала, чтобы каприз точно был выполнен. Уже тогда у нее было чутье на тех девчонок, что могли отвлечь от нее внимание мальчиков.
Она быстро поняла, что высокая, худая и нескладная Ульянка, у которой и волосы были каким-то мышиными, и рот большим, пользуется авторитетом среди мальчишек. И не стало Ульянке жизни. Седьмой класс они худо-бедно уживались, в восьмом противостояние набрало обороты Вероника совершенствовала искусство женских интриг, и к девятому вся параллель считала Фенечкину страшилищем. Рост уже за сто семьдесят, размер ноги тридцать девять. К десятому классу Веронику боготворила половина девочек, тогда как вторая ненавидела. Та уже довольно умело красилась, одевалась со вкусом, разбиралась в моде и читала журналы для девочек, взахлеб рассказывая про своих кумиров. А еще тогда-то за Ульянкой, уже довольно стеснительной и замкнутой, закрепилось прозвище Фигулька из-за полного отсутствия груди. Ну не считать же грудью размер, не дотягивающий даже до единички? А вот фигура Вероники оформилась в классические песочные часы, и за уже королевой школы толпами бегали поклонники.
А Ульку только в одиннадцатом классе поцеловал робкий одноклассник. Да девочка и не стремилась к отношениям в школе, она уже тогда решила, что станет такой, чтобы Вероника на ее фоне выглядела самой обыкновенной. И почему-то ей казалось, что лучше всего будет стать журналисткой, обозревающей светскую жизнь. Скупались журналы "Лиза" и Coolgirl, стены комнаты украсили постеры популярных групп Hi-Fi, N Sync и Backstreet Boys, а также Агилеры, Бритни и многих других. Фенечкина во что бы то ни стало решила пробиться в ту тусовку, и обязательно в Москве. Конечно, хорошо было бы стать знаменитой моделью, как Наоми, например, но, увы, тут не сложилось. Хотя рост и остановился на отметке метр восемьдесят, грудь так и не выросла во что-то приличное, зато выросла попа. Глядя на одноклассницу, похожую на совершенную статуэтку, уже теперь девушка злилась на природу, наградившую ее такой жуткой фигурой. Да еще и родители не поддерживали "дурь, которую дочка вбила себе в голову". Никто не помог, не направил, не объяснил про индивидуальность, так и получилась дикая смесь из стремлений к гламуру, комплексов и желания стать круче первой красавицы школы. Теть Валя, младшая мамина сестра, веселая и несколько разбитная женщина, к тому времени поссорилась с семьей из-за очередной любви и уехала куда-то на Север, зарабатывать деньги. Родители, считавшие, что "не были богатыми, нечего и начинать", хором заклеймили Валю "непутевой".