Время от времени на границе Нового Южного Уэльса и Квинсленда проводится церемония. Люди мурри (Murri) приносят красный опал из Квилпи и голубой из Лайтнинг-Ридж, один с севера, другой с юга, чтобы соединить Марс и Венеру как очи создателя. Я думаю об этом и о месте, расположенном южнее, близ Уолджетта, где орлиные глаза это две глубоких дыры в скале. Я думаю о тотемной связи моей женщины с орлом и о том, что она воплощает эту связь. Я продолжаю разворачивать сеть связей между земными общинами и небесной страной. Живые камни есть и там, наверху, и здесь, внизу, а темное пространство между звездами это не вакуум, а твердая почва, обладающая массой и чувствительностью, отражающей места и времена на земле. Я вижу этот паттерн лишь до тех пор, пока не пытаюсь его описать: тогда он растворяется, как дым.
На первый взгляд, в этом не так уж много полезного. Такие места позволяют нам утверждать: «Смотри, мы были астрономами на протяжении тысяч лет, поэтому наше знание важно, а вы, свора ублюдков, уничтожили всё это». Хорошо, но каким знанием мы можем поделиться, чтобы пролить свет на решение проблем устойчивого развития и других сложных вопросов? Джума Феджо говорит мне, что у всего сотворенного есть Сновидение, даже у дворников на ветровом стекле и у мобильных телефонов; так почему же наше знание о творении должно застыть во времени и стать артефактом?
Камни на земле и на небе, все эти истории и их связи могут рассказать нам больше, чем тот простой факт, что они существуют на протяжении энного количества тысячелетий. Они могут рассказать нам, как обращаться со сложным и хрупким устройством человеческих обществ, как ограничить разрушительные крайности в этих системах и самое главное как вести себя с идиотами. Для обретения такого знания нам нужен практический подход. Начать можно с разговора на песке взгляните на один из символов старика Джумы.
Два символа внутри шестиугольника представляют нечто большее, чем недавно приобретенное ими математическое значение. По отдельности они являются знаками сумчатых (<) и птиц (>) как разных тотемных категорий мяса и основаны на разных направлениях сгиба их коленных суставов. Вместе (<>) они представляют единственных плацентарных млекопитающих этого континента людей и собак динго. Они образуют фигуру, которая показывает брачные правила внутри системы родства; под другим углом они могут образовывать символ Мужского дела[10]. Они также показывают точку столкновения, событие творения, связанное с созвездием Ориона (который всегда и повсюду в мире является либо охотником, либо воином), большой взрыв, вызванный борьбой ехидны и черепахи. Травма, причиненная этим событием, привела к разделению небесного и земного лагерей и к началу глубоких циклов расширения и сжатия вселенной, подобных дыханию, которые задают ритм для всего на свете.
Паттерн большого взрыва, начальной точки столкновения, представляет собой не просто что-то, происходящее в масштабе вселенной: он бесконечно повторяется во всех ее землях и частях. Многие истории творения упоминают эту точку столкновения, которую часто символизирует камень посреди какого-либо места и истории. Улуру[11] камень в центре истории этого континента, паттерн, повторяющийся в различных взаимосвязанных историях множества локальных регионов и представленный на наших телах в виде пупка, а затем, во всё меньших и меньших масштабах, на квантовом уровне нашей космологии. Этот способ знания не проводит различия между тобой, камнем, деревом или светофором. Всё содержит знание, историю, паттерн. Чтобы разобраться в этой истории и распознать паттерн, мы должны начать с изучения камней.
Нет никакого толку говорить, что «гранит это пирогенная кристаллическая смесь кварца, слюды и шпата». Столь же бесполезно носиться в окрашенной узелками рубашке, обнимать камни и просить их поделиться своими тайнами через пирсинг на пупке. Нужно проявить терпение и уважение, подойти поближе, присесть и дождаться приглашения. Так что мы можем посвятить чуть больше времени разговорам на песке, прежде чем приобщиться к камням, понять, кому дозволено узнать о них и как это знание может нам помочь выжить сегодня.
Я провел много времени, раз за разом изображая этот символ птицы/сумчатого и беседуя с людьми о нем, пока, наконец, не изготовил каменный топор, чтобы сохранить свои прозрения. На это у меня ушел год по той причине, что я постоянно возвращался к этим двум видам ног, которые снова и снова создавали в моей голове образ Эму и Кенгуру как образ Времени сновидений, но еще и как австралийский герб. Поселенцы, по-видимому, признали его значение, раз переняли его в качестве символа своей колонии. У меня есть нерешенные вопросы с Эму, с его ролью в творении и с поведенческими моделями, которые продолжают развиваться из этого истока, создавая проблемы для человеческого общества и, как следствие, для самого творения. Проблему Эму можно истолковывать как математический символ больше/меньше. Эму возмутитель спокойствия, который воплощает самую разрушительную мысль существования: я больше тебя; ты меньше меня. В этом кроются истоки всех человеческих несчастий. Аборигенное общество на протяжении тысяч лет справлялось с этой проблемой. Некоторые люди просто идиоты идиотизм время от времени проявляется в каждом в виде голоса, который откуда-то изнутри шепчет: «Ты особенный. Ты больше других людей и вещей. Ты важнее всего и вся. Все вещи и все люди существуют для того, чтобы служить тебе». Необходимы мощные противовесы для сдерживания ущерба, который может причинить такое поведение.
Есть много историй, объясняющих, как всё это началось, и я, будучи мальчиком тотема Австралийского журавля (а это традиционный враг Эму), все их знаю. Мою любимую историю Времени сновидения рассказывает Старейшина ньюнгар Ноэль Нэннап из Перта. Все животные собрались, чтобы решить, какой вид будет хранителем всего творения. Эму устроил страшный бардак, начав носиться вокруг, чтобы показать свое проворство. Он утверждал, что всех превосходит, на всех кричал и требовал, чтобы его признали главой. Темный силуэт Эму можно увидеть на Млечном пути. Кенгуру (его голова это Южный крест) держит его, Ехидна хватает сзади, а большой Змей опутывает его ноги. Чтобы сдержать опасного нарцисса, необходимы коллективные усилия.
Однако текущее сочетание фрагментации общества и возможностей молниеносной коммуникации означает, что нам приходится иметь дело с этими сумасшедшими один на один, сталкиваясь с ними лбами в вакууме, где нет законов, а в неконтролируемой среде они процветают. Бороться с ними в одиночку бесполезно: как гласит старая поговорка, никогда не дерись со свиньей вы оба вымажетесь в грязи, а свиньи это любят. Базовые правила человеческого общения к ним неприменимы, поскольку они обращают эти правила против всех остальных.
Базовые нормы аборигенов, как и большинства других обществ, включают в себя уважение и выслушивание мнений всех участников разговора. Нарциссы требуют для себя этого права, но затем отказываются давать слово другим на том основании, что чужое мнение нарушает их свободу выражения или оскорбляет их. Отвергая основополагающие социальные договора о взаимности (обусловливающие возникновение в ходе обмена репутаций щедрости и великодушия, которые обеспечивают стабильные связи и поддержку в обществе), они подтачивают основы гармонии несколькими словами нелицеприятной сплетни. Нарциссы придерживаются двойных стандартов и настолько подрывают системы взаимообмена, что каждый член социальной группы оказывается в изоляции и вынужден вести дарвиновскую борьбу за власть и за сокращающиеся ресурсы, в которой гибнет всё. После этого они перемещаются в другое место и присоединяются к новой группе. Можете свободно экстраполировать эту модель на разные страны и разные исторические эпохи.