Поэтому, когда на экране высветилось имя Скарлетт, я с облегчением отложила ручку, воспользовавшись возможностью перевести дух.
У тебя сейчас час ночи? уточнила я.
Да, и я выжата как лимон.
Я улыбнулась. Моя подруга Скарлетт британка до мозга костей, и я обожаю ее выражения вроде «выжата как лимон», «панталончики» и «рукоять».
Ты не представляешь, как мне хотелось услышать твой ужасный акцент!
Акцент?! Я говорю на литературном английском языке, дорогая, а ты изъясняешься на наречии Квинса, этого кошмарного боро между Манхэттеном и Лайт-Айлендом.
Лонг-Айлендом.
Как угодно.
Я засмеялась.
У тебя все нормально?
О, взяли новую сотрудницу. Я надеялась, что она станет возможной заменой тебе как моей единственной подруге. Но в выходные мы пошли в кино, и она явилась в легинсах, через которые проступали очертания ее трусов
Я с улыбкой покачала головой:
Вот ужас ужасный. Скарлетт работала в модной индустрии, и по сравнению с ней Анну Винтур можно было счесть толерантной к модным огрехам особой. Значит, незаменимые все-таки есть?
Выходит, что есть. Неужели Нью-Йорк тебе уже наскучил и ты решила вернуться в родной Лондон?
Я усмехнулась.
Нью-Йорк уже двадцать шесть часов испытывает мое терпение.
Как новая работа?
Ну, в первый же день я опоздала на совещание с юристом отеля, потому что представитель семьи, владеющей второй половиной гостиницы, отправил меня к черту на рога.
А это не та самая семья, основатель которой полвека назад чпокал владелицу этого отеля, которая одновременно оказывала знаки внимания твоему деду?
Да. Я рассмеялась, хотя там ситуация была несколько сложнее. Полвека назад мой дед Август Стерлинг вместе с верными друзьями Оливером Локвудом и Грейс Коупленд открыл гостиницу. Как гласит семейная легенда, дед влюбился в Грейс и они объявили о помолвке в канун Нового года, но в день венчания Грейс у алтаря объявила моему деду, что не выйдет за него, потому что любит еще и Оливера Локвуда. Не в силах отдать предпочтение одному из них, она не решилась связать себя узами брака, потому что замужество требует посвятить сердце одному мужчине, а ее сердце, дескать, не обладает такой опцией.
Дед с Локвудом боролись за Грейс не один год, но ни одному не удалось похитить половинку ее сердца у соперника, и в конце концов каждый пошел своей дорогой. Мой дед и Оливер Локвуд превратились в непримиримых соперников и посвятили жизнь созданию собственных гостиничных империй, вылезая из кожи вон, чтобы превзойти друг друга, а Грейс сосредоточилась на одном отеле класса люкс. Все трое добились завидных успехов: Стерлинги и Локвуды являются владельцами двух крупнейших сетей гостиниц в Соединенных Штатах, а «Герцогиня» со своими великолепными видами на Центральный парк за полвека превратилась в один из самых престижных эксклюзивных отелей в мире, ни в чем не уступая «Временам года» и «Плазе».
Три недели назад, когда после долгой борьбы с раком Грейс Коупленд скончалась, моя семья с легким шоком узнала, что она завещала по сорок девять процентов отеля моему деду и Оливеру Локвуду. Оставшиеся два процента она отписала благотворительному фонду, который незамедлительно выставил акции на аукцион. Заветные проценты достанутся той семье, которая предложит больше, и превратят Спенсеров или Локвудов во владельцев контрольного пакета в пятьдесят один процент.
Грейс Коупленд так и не вышла замуж, и ее последняя воля напоминала эффектную развязку древнегреческой трагедии, хотя непосвященные сочли бы безумием оставлять отель стоимостью сотни миллионов долларов двум старикам, которые пятьдесят лет не разговаривают друг с другом.
Твоя семейка сумасшедшая, сообщила мне Скарлетт. Ты согласна?
Целиком и полностью, подтвердила я.
Мы поговорили немного о ее последнем кавалере и планах на отпуск, и Скарлетт со вздохом призналась:
Кстати, я звоню сказать тебе одну новость. Ты сейчас где?
В гостинице. В отеле «Герцогиня», половиной которого теперь владеет моя семья.
У тебя в номере есть алкоголь?
Я нахмурилась.
Конечно, но я не в номере, а в баре. А что?
Тебе понадобится клюкнуть после того, что ты услышишь.
Насчет чего?
Насчет Лиэма.
Лиэм это мой бывший. Начинающий драматург из Западного Лондона. Мы расстались месяц назад, и, хотя что ни делается, все к лучшему, звук его имени отдался у меня в груди болезненным эхом.
А что с ним?
Я его сегодня видела
Ну?
Взасос целовавшимся с Мариэль.
С какой еще Мариэль?
По-моему, мы с тобой знаем только одну Мариэль.
Да ладно!..
С моей кузиной Мариэль?!
Представляешь, какая дрянь?
Я почувствовала во рту желчную горечь. Как она могла? Мы же так хорошо общались, пока я жила в Лондоне!
Это еще не все.
Ну-ну?
Я спросила общую знакомую, сколько они уже это самое, так она ответила с полгода.
Меня замутило. Три или четыре месяца назад, когда у нас с Лиэмом все только начало разлаживаться, у него в машине на заднем сиденье я нашла красный тренчкот «Бёрберри». Он сказал, что это оставила его сестра. Тогда мне и в голову не пришло, что у Мариэль тоже имеется красный тренчкот
Наверное, я очень долго молчала, потому что Скарлетт осторожно спросила:
Ты меня слушаешь?
Я шумно выдохнула.
Да.
Мне очень жаль, Софи. Но я рассудила лучше тебе знать, чтобы ты не расстилалась перед этой шлюхой.
А ведь я хотела отсюда позвонить Мариэль. Хорошо, времени не было.
Спасибо, что ты мне сказала.
Я всегда на твоей стороне.
Я грустно улыбнулась.
Знаю. Спасибо, Скарлетт.
Но хорошая новость у меня тоже есть.
Мне уже не верилось, что меня что-то способно развеселить.
Какая?
Я уволила одну из моих старших редакторов выяснилось, что она затирала некоторых дизайнеров из-за их этнической принадлежности
И это твоя хорошая новость?
Не совсем. Хорошая новость в том, что на ней была масса поручений и мне пришлось взвалить их на себя
По-моему, ты слабо знакома с понятием хорошей новости, Скарлетт.
Я же не успела сказать, что одно их этих дел репортаж о модном показе в Нью-Йорке через две недели!
Я встрепенулась:
То есть ты прилетишь в Нью-Йорк?
Вот именно! Так что забронируй мне номер в твоем непомерно дорогом отеле, которым вы обязаны члену твоего дедули. Даты я тебе позже сброшу.
Мы попрощались. Бармен подал мне меню.
Мне пока водки с клюквенным соком, пожалуйста.
Сию минуту.
Когда он вернулся, чтобы принять заказ, я машинально назвала салат, но не успел бармен отойти, как я его остановила:
Постойте, можно поменять?
Разумеется. Что прикажете?
К черту калории!
Принесите мне чизбургер с беконом, если есть. И салат коулслоу. И еще жареную картошку.
Он улыбнулся.
Тяжелый день?
Я кивнула.
Водку оставляем.
Водка с клюквой пошла на удивление гладко. Я сидела у бара, перечитывая гневные советы, которыми меня окатил папаша, думала, как двоюродная сестрица Мариэль путалась с Лиэмом за моей спиной, и медленно закипала от злости. Непроизвольной реакцией на сообщение Скарлетт стала обида, но где-то между первой и второй стопками водки обида переплавилась в бешенство.
Папаша может идти к чертям я работаю на деда точно так же, как и он.
У Мариэль дешевые наращенные волосы и писклявый гнусавый голос.
В задницу Мариэль.
Лиэм? А пошел он дальше всех. Я полтора года жизни потратила на этого Артура Миллера в кардигане, и знаете что? Пьесы Лиэма миллеровским и в подметки не годятся. Слишком пафосные, совсем как их автор.
Я залпом махнула полстопки водки. Ну что ж, события, похоже, достигли дна. Теперь жизнь обязана начать налаживаться.
Однако не прошло и нескольких секунд, как снизу постучали: на соседний барный стул свой зад пристроил Вестон Локвуд.
Привет, Фифи!