Там же деньги и кредитка. Код доступа – тридцать два, оранжевый, «ВОЛК». Все это твой приз. Убей меня из бластера.
– Ладно, – мальчик, засунув пистолет за пояс, направился к шкафу. Кей скосил глаза на свою левую руку. Паутина легла на нее плохо – прихватив лишь кончики пальцев. От плеча и до вторых фаланг рука была свободной.
– Как ты прошел в гостиницу? – поинтересовался Кей. Закусил губы – так, чтобы почувствовать вкус крови и боль. И рванул руку. Полимерная нить равнодушно приняла жертву, отделив последние фаланги четырех пальцев. Большой палец остался невредим. Хорошо.
– Я представился мальчиком по вызову, – осторожно открывая шкаф, объяснил пацан. – Заплатил портье… Эй, здесь только деньги, пистолета нет…
– Вот он, – вынимая руку из‑под подушки, сообщил Кей. Кровь из обрубленных пальцев била тонкими пульсирующими струйками. Ребристый ствол «Шмеля» ходил ходуном. Мальчишка повернулся, поднимая пистолет, и замер, глядя на затейливые кровяные фонтанчики.
– Ненавижу детей, – прошептал Кей. – Жаль, что не увидел твоей сестры – убил бы ее сознательно.
Обрубок указательного пальца надавил на курок. Когда обнаженные ткани задели металл, резкий укол боли заставил Кея вскрикнуть. Рука дрогнула, и тонкий красный луч скользнул над плечом мальчишки. Теперь закричал тот – или от страха, или Кей его все же зацепил. Мальчишка присел – и алгопистолет расцвел конусом мерцающего зеленого света. Он удивительно удачно сочетался с брызгами крови.
Из оружия для неудачников трудно промазать.
Когда поле нейронного активатора – в просторечии, алгопистолета, коснулось Кея, он забыл про боль в руке. Он весь стал болью. Это уже случалось – но тогда его аТан был оплачен. И он мог по крайней мере верить, что отомстит…
Кей кричал недолго – через секунду у него уже не осталось сил на крик. Через полторы минуты невыносимой муки он умер – ослепший, оглохший, изрезанный на куски «паутиной», в которой бился.
Проигнорировав вопрос, Кей приподнялся. Силикоид ему не препятствовал. Эта раса двигалась неохотно – кроме тех случаев, когда убивала.
Помещение, где он находился, было Кею прекрасно знакомо. Реанимационный модуль компании «аТан», вот только экран на стене, где полагалось высвечивать название планеты, был отключен. Кей лежал на белом диске двухметрового диаметра, молекулярном репликаторе, только что воссоздавшем его тело – новеньким, здоровым, каким оно было записано семнадцать лет назад. Над головой нависала ажурная решетка аТан‑эмиттера, вогнавшего в его новый мозг детские обиды, юношеские глупости и взрослые преступления – все, что составляло личность Кея. Его оживили. Оживили, хотя аТан не был оплачен?
– Имя? – терпеливо повторил силикоид.
– Кей Альтос.
– Подданство?
– Империя людей.
– Код?
Голос силикоида шел от всей поверхности его тела. Не имея голосовых связок и дыхательных путей, он разговаривал, напрягая кремневую мускулатуру, вибрируя всей поверхностью тела. Это создавало странную полифонию, объемность звучания – словно целый хор слаженно шептал слова.
– Три, девять, шесть, три, один, четыре, девять, один, – вполголоса произнес Кей.