Пошли в номер, у меня есть жидкость для снятия лака. Попробуем оттереть, сквозь слезы сказала Наташа.
Мы побрели обратно, не забывая останавливаться у лавочки и пить водку. Тихо крались по зданию санатория, которое, между прочим, закрывалось на ночь.
Блин, как в студенческие годы, веду к себе пацанов через вахту, хихикнула Наташа, когда мы разбудили недовольного деда на входе.
В номере, пока Наташа оттирала с рук Альберта краску и пахла на всю комнату жидкостью для снятия лака, я поставила чайник. Только сейчас я поняла, что замерзла, и меня колбасит.
Попьем чаю? предложила я и уселась на диванчик. Эмиль сел рядом. Я расставила на столике чашки, раскрыла какую-то шоколадку, откуда она вообще взялась? Наташа купила, что ли?
Наташа с Альбертом переместились в ванную. Там он пытался помыть руки, а затем Наташа заново начала возню с жидкостью для снятия лака.
Я в полной тишине смотрела на бурлящий электрочайник и остро ощущала его бедро рядом со своим. Слегка повернув голову, увидела, что он смотрит на меня. Пристально. Черными глазами.
Под действием этих глаз или алкоголя, или всего вместе, не знаю, я сказала севшим голосом:
Знаешь если бы мы были свободны, я бы сейчас поцеловала тебя
Он судорожно втянул воздух, зрачки слегка расширились.
Я никогда не жалела, что встретила Ваську До этого момента
Он молча поднял руку и погладил большим пальцем мою нижнюю губу. Чем вызвал просто бешеный всплеск желания внизу живота, я чувствовала, как увлажнилось мое нижнее белье. Черт что происходит? Что мы делаем?
В комнату из ванной вышли Альберт с Наташей, и Эмиль медленно убрал руку мне на бедро. Он стал большим пальцем поглаживать мне ногу, почти сводя с ума, при этом принимал участие в разговоре.
Я вспомнила, во времена моей студенческой жизни я жила в общежитии с Аней, которая до безумия любила глупые латиноамериканские сериалы про любовь. И вот в одном из них был некий падре, который влюбился в замужнюю даму. Они сидели рядом на каком-то концерте, и он гладил ей руку большим пальцем так, что это все подавалось как секс с соответствующим звуковым оформлением. Я тогда дико хохотала. А сейчас мне было не смешно, когда палец, а потом и вся ладонь продолжали вырисовывать узоры на бедре. То настойчиво, то медленно, то почти замирая. Я тяжело дышала.
Что мы делаем? И что со мной происходит вообще? Передо мной сидит парень, которого я знаю один день своей жизни. Женатый. У меня есть Вася Рядом сидят коллеги
Ну что? Продолжим-с? сказал Альберт, разливая водку по рюмкам.
О, нет Мне хватит, сказала я, чувствуя, как горит мое бедро под его рукой, я чай, и спать.
И я спать, Наташа зевнула, завтра первый день учебы, а мы после дороги не отдыхали. Еще и напились
Мы еще немного посидели, но правда нужно было ложиться.
Ну все, давайте спать расходиться, я попыталась встать, но не смогла, рука Эмиля крепко сжала мое бедро.
Ладно, давайте я схожу покурить, сказал Альберт. Курить он ходил на улицу в беседку, специально для этого отведенную. Наташ, со мной сходишь?
Что?! Мои мысли в голове забегали как тараканы. Меня сейчас оставят с Эмилем наедине? И что мне делать? Что говорить? А если он захочет поцеловать меня?
Давай, пошли, Наташа равнодушно пожала плечами и вышла за Альбертом.
Я смотрела на закрывшуюся дверь и глотала воздух приоткрытым ртом, как рыба. Голову повернуть боялась. Так и сидела, смотрела на дверь.
На меня посмотри, тихо сказал Эмиль. Я медленно обернулась.
Он не пытался поцеловать меня, не начал распускать руки. Он смотрел на меня так, будто готов съесть, честное слово. А затем сказал:
Мне сейчас тоже жаль, что я не свободен. И я хочу тебя не только поцеловать
Но мы же не будем делать это, да? испуганно спросила я, понимая, что, прояви он настойчивость, я бы не устояла.
Он рассмеялся.
Не будем, девочка. Но я не хочу уходить. Посидишь со мной? Еще немного?
Я медленно кивнула. Ну если в целом и кратко, мы просто разговаривали, и посиделки вчетвером продлились еще минут на тридцать. Наконец парни собрались и ушли в свой номер. В момент прощания мы с Эмилем замялись на долю секунды, не зная, что делать. Обняться, как только что делали это с Альбертом, или просто сказать «пока», или В итоге после коротких объятий он быстро вышел из номера.
Что у вас за хрень с Эмилем? спросила сразу же Наташа. Вы друг друга глазами едите.
Блин не спрашивай даже И не оставляй нас наедине Что-то опасаюсь за свое поведение
Оно может стать аморальным? хихикнула Ната.
Угу
Утро. Я сижу возле унитаза и думаю, зачем я пила? Я ж не могу пить! Мне всегда плохо! Так зачем я пила?
Совсем плохо? спросила за дверью Наташа, которой, вообще-то, тоже нужно было собираться на учебу, мыть голову и так далее. А я оккупировала санузел.
Умираю, простонала я в ожидании очередного позыва тошноты. В течение минут пяти ничего не происходило. Я со стоном поднялась, умылась, почистила зубы, кое-как помыла голову. Наклонять ее я не могла, сразу тошнило. Короче, к завтраку я пришла бледная, как привидение, но прилично одетая в строгое синее платье и туфли на каблуках.
На пороге столовой, где вовсю шла битва пенсионеров за омлет, я резко встала. От ароматов пищеблока меня снова замутило.
Фу-у, я на улицу, проскулила я и выскочила на территорию санатория.
День обещал быть жарким. Но сейчас, в восемь утра, было хорошо, прохладно, пахло хвоей. Я села на обшарпанную лавку, наблюдая, как дворник метет потресканный асфальт. Желудок успокоился. Хорошо.
Привет, раздался голос за моей спиной. Я медленно, чтобы не потревожить свой больной организм, обернулась.
О, Димка! Привет!
Ого, а что такая замученная? спросил он, усаживаясь рядом. Бледная, и синяки под глазами.
Фу, не спрашивай пить меньше надо, надо меньше пить
Да ладно! Серьезно? он хохотал. Я думал, ты крепче пива ничего не нюхала. Надо пойти в аптеку, тут же есть, и купить тебе таблетки, что ли
Дим, какие таблетки? Я даже воду пить не могу, обратно выходит!
Короче, мы с ним еще поболтали. Этот красавчик, оказывается, пришел к двери столовой одним из первых, потому смог отбить у бабушек не только омлет, но еще три сосиски.
В это время на крыльцо вышел Альберт с сигаретой, направился к беседке для курящих. Я искала глазами Эмиля. Стали подтягиваться все ребята. Наконец вышел он. Он пробежал глазами по толпе, наши взгляды пересеклись.
Что за так не бывает что за влечение на пустом месте к незнакомому человеку? Черт. Это же только в дешевых романах и сериалах на телеканале «Россия» по субботам возможно!
Привет, он подошел к нам и поздоровался.
Привет, просипела я.
Дима пожал Эмилю руку и сказал, указывая на меня кивком головы:
Прикинь, умирает с похмелюги человек
Серьезно? Эмиль был огурцом и очень удивился моему состоянию.
Да это нормально для меня, я не могу пить крепкий алкоголь, а вчера поверила в свои силы, я ухмыльнулась, к вечеру отойду.
Вскоре мы все перешли в соседний корпус, в помещение, которое Димка назвал «актовый зал». Я так понимаю, тут по вечерам давали концерты для бабушек. Перед сценой полукругом были ввинчены в пол кресла с красной обивкой производства СССР. Пахло чем-то старым из детства, конторой Не офисом, а конторой, с огромными калькуляторами и шелестящей бумагой с серыми буквами. На потолке, ясен перец, лепнина и люстра а-ля хрусталь.
Я села в первое попавшееся кресло, Димка плюхнулся рядом. Как же спать хочется сейчас я рада была одному сегодня день лекций по товару. Не надо мозг напрягать. Сиди и слушай. Типа.
Сначала, как положено, речь толканули все важные дяди и тети: директор, замдиректор, замзамдиректор и так далее. Я особо не уловила, кто есть кто. Потом пригласили толстую тетку, которая оказалась нашим лектором на сегодняшний день. Эмиль сидел сзади, и мне все время хотелось обернуться. Рядом с ним уселся Сергей.